Василий Сахаров - Имперская Окраина

— Как тебя зовут? — чеканя каждое слово, дознаватель задал свой первый вопрос.

— Я же уже говорил, — произнес нанхас.

— Ничего, это повтор пройденного.

— Я Лайх Онгер, сотник из рода Полярных Сов.

— Что твой отряд делал в Мертвой Пересыпи?

— Мы разведка армии вторжения.

— Сколько вас было?

— Сотня.

— Сколько еще отрядов ведет разведку?

— Пять или шесть. Точно не знаю. От нашего рода только сотня. Горных Орлов три полусотни. Полукровок Ратэрэ Дючина видел и Океанских Ястребов.

— Где ваша основная стоянка?

— Ее нет. Все рода раскиданы кочевьями от горы Юххо до горы Анхат, так выжить легче.

— Какова общая численность армии вторжения?

Северянин вновь начал проваливаться в наркотическое забытье и просипел:

— Это мне неизвестно.

— Дац-ц! — Очередной удар привел пленника в чувство, и дознаватель повторил свой вопрос.

На лице Онгера вскрылась пара ран, из них потекла желтоватая сукровица, и он, застонав от боли, дал более четкий и развернутый ответ:

— В поход готовы выступить пятнадцать тысяч воинов и двести шаманов.

На этом моменте мы с герцогом переглянулись, ибо озвученные цифры не совпадала с теми, которую мы ожидали услышать. И соответственно, это нас радовало, но и настораживало. Правда, благодаря ламии у меня были догадки, почему шаманов и воинов меньше чем ожидалось, но требовалось подтверждение.

— Когда ваше войско выступит в поход? — тайный стражник Канимов продолжал задавать вопросы.

— Через три–четыре дня. Возможно, немного позже.

— Каков порядок движения?

— В авангарде Океанские Ястребы и дикари Ратэрэ Дючина. Ядро Полярные Совы и Горные Орлы. Арьергард тысяча воинов из рода Черных Соколов.

«Вот так–так! — подумал я. — Чем дальше, тем неожиданней. Еще и десять сотен Черных Соколов на усиление прибыли, а вождь этого рода Итиши Манчего дружит с республиканцами и, как говорит Отири, готов принять или уже принял покровительство нового бога. И построение вражеского войска отражает внутриполитическую ситуацию во всем племенном сообществе. Впереди идут те, кого не жалко, воины Дючина и Ойкерена, за ними Совы и Орлы, а в конце, словно заградотряд, воины Манчего. На мой взгляд, в племени Десять Птиц происходят некие важные события, про которые нам необходимо знать, а дознаватель, как мне кажется, задает не те вопросы. Так что мне придется вмешаться».

— Дац-ц! — по помещению, отразившись от сырых стен, разнеслось эхо третьего удара, и я повернулся к Иоганну Кратту.

Полковник заметил мое движение и вопросительно приподнял подбородок.

— Господин Кратт, — обратился я к нему, — разрешите мне задать пленнику несколько вопросов?

— Пожалуйста, граф Ройхо, — заместитель начальника Тайной Стражи Канимов равнодушно пожал плечами. — Допрос ведется для вас с герцогом, так что действуйте.

Приблизившись к северянину, я остановился перед ним, дождался пока он сфокусирует свой взгляд на мне, и спросил его:

— Кто командует вашим войском?

— Военный вождь рода Горных Орлов Халли Обниц.

— А кто его правая рука?

— Тысячник Форз из Черных Соколов.

— Кто руководит чародеями?

— Верховный шаман Черных Соколов Галит Дазз.

— Каков план командующего?

— Не знаю, я всего лишь сотник.

— Как у вас обстоит дело с продовольствием, ездовыми животными и оружием?

— Все есть, даже в избытке, республиканцы и племенное сообщество Волна помогли. Только с оленями и лосями проблема, лишь треть воинов верхами.

— Что ты знаешь о том, как Океанские Ястребы и дикари Дючина пережили эту зиму?

— Все знаю, почти полгода с ними прожил.

— Расскажи. Кратко.

— На них напали имперские диверсанты, которые уничтожили все припасы Ястребов, после чего они попросили у нас продовольствие. Наши вожди дали, но за это потребовали от них полного подчинения. Ойкерен согласился и теперь в своем племени он всего лишь голос Манчего.

— А что на это говорят шаманы Океанских Ястребов? Ведь это не по закону, когда один вождь командует другим, да еще и шантажирует его лишением поставки продовольствия?

— Да, это не по закону, но кто силен, тот и прав, а шаманы молчат, потому что их мало осталось.

— Почему?

Пленник замялся, он не хотел отвечать на этот вопрос и попытался бороться с эликсирами. Но у него это не получилось, и тогда сотник попытался провалиться в беспамятство. Однако не тут–то было.

— Дац-ц! — очередной удар стоящего рядом со мной контрразведчика взбодрил его, и он ответил:

— Весной самые лучшие шаманы Ястребов поехали в гости к своим братьям по ремеслу в становище Полярных Сов и на них напали дикие гоцы. Был бой, и все они погибли.

— Это правда?

— Так говорят.

На губах сотника появилась пена, но я, чувствуя подвох, и какую–то недоговоренность, не отступал и задал северянину новый вопрос:

— А что было на самом деле?

— А–а–а! — просипел нанхас и выдавил из себя: — Шаманов убили по приказу Итиши Манчего.

— Откуда знаешь?

— Я был одним из тех, кто во время схватки прикрывал наших чародеев.

Ко мне наклонился дознаватель, который прошептал на ухо:

— Что–то не так, господин граф. Клиент ведет себя странно. Заканчивайте.

Я согласно кивнул и задал самый главный вопрос:

— Какому божеству сейчас поклоняется ваше племя?

Откуда что взялось. Неожиданно, пленник постарался порвать путы и вырваться. Вот только вязали его профессионально и не веревками, а сыромятными ремнями, поэтому у сотника ничего не вышло и он, задыхаясь, выкрикнул:

— Наш бог Неназываемый!!!

После этого тело пленника безвольно обвисло, его глаза слегка вылезли из орбит и остекленели, а голова опустилась на грудь. К нему сразу же подскочил дознаватель. Он стащил с правой руки перчатку, приложил два пальца к грязной шее северянина, пару секунд помедлил и сказал:

— Все! Мертвец!

— В чем дело? — позади нас раздался слегка раздраженный голос Кратта.

— Господин полковник, — тайный стражник обернулся, — нанхас мертв. Почему? Не понимаю. Все делали как обычно. Эликсиры не смешивали и от инструкций не отступали, а он подох.

Барон Кратт поморщился, косо посмотрел на меня и взмахнул рукой:

— Демоны с ним, с пленником! Это же не первый допрос был?

— Так точно! — отозвался дознаватель. — Третий. Все показания запротоколированы.

— Копии передашь Его Светлости герцогу Куэхо—Кавейр и его людям.

— Сделаем.

Иоганн Кратт отвесил моему сюзерену легкий поклон и произнес:

— Прошу прощения, Ваша Светлость. Мы думали, что пленник крепкий, а он, подлец, не выдержал.

— Ничего, барон, — отозвался герцог. — Все что хотели, мы узнали. Это основное, а мелочи будут изложены в копиях допросов.