Ольга-чаровница и змиев сын (СИ) - Кузнецова Светлана Алексеевна
«Значит, силой увести не сможет», — поняла Ольга самое важное, а Моревна продолжала:
— Вместе мы таких дел натворим: небо с землей местами поменяются!
Ольгу вполне устраивало нынешнее нахождение неба и земли, однако и перечить она пока не хотела. Всяко лучше, чтобы матушка рассказала все сама. Поспорить же они всегда успеют.
— Знаю ведь, как несладко взаперти сидеть да в плену. Видала, наверняка, уже ворога моего, Кощея Бессмертного?
В Кощее человеческого виделось намного больше, чем в этом безупречно-прекрасном, но казавшемся Ольге холодно-мерзком существе… плоть от плоти, кровь от крови.
«Но… у Кощея Ворон есть. Быть может, будь рядом с Моревной душа человеческая, она и сама человечнее станет?» — подумала Ольга, и мысль эта поначалу не показалась ни странной, ни неверной.
Захотелось к зеркалу шагнуть, провести рукой по глади холодной, соединить ладонь свою с ладонью матушки, а там уж само все случится.
«Сильнейшей чаровницей стану, не будет мне равных в мире триедином, сами боги…» — что там эти самые боги, она выдумать не успела. Словно со стороны увидала Ольга, как встает с постели, шажок за шажком к зеркалу пробирается. Словно в кошмаре, двигаться было невероятно сложно. Воздух застыл, словно в воде шла, лишь сердце в груди заходилось и плакало; что-то внутри, струной натянулось и тоненько ныло.
Струна ль эта или иное, а таки заставило остановиться, не дойдя до зеркала всего чуть. Только и успела Ольга досаду в синих глазах прочесть, тотчас же сменившуюся такой обжигающей ненавистью, что не была бы собой сбежала, в угол забилась и сидела там безвылазно.
— От себя не откажусь, — сказала Ольга твердо и отступила на всякий случай подальше от зеркала, подбородок вздернула, прямо в глаза Моревне посмотрела. Невозможно-синий с грозовым встретились, а может, и тоже синим — не так уж то и важно. Главное, взгляд этот Ольга выдержала и даже дышать смогла.
— Не нравлюсь? — Моревна больше не думала сердиться. Недостойна, видать, Ольга была ее ярости. А может, наоборот: сильные любят сильных. Особенно, если не считают таковых ровней. Моревна вот точно не считала. Для нее на всем свете и во всех мирах один Кощей существовал. Его и сломать стремилась всякий раз, как судьба сводила вместе. — Не пойдешь со мной?
Ольга головой покачала. Шальная мысль возникла согласиться, да не взаправду, сбежать, как время подвернется, схитрить. Только не такой Ольга была дурой, чтобы кривдой себя пятнать. Лишь в сказках удачливый да хитрый пройдоха сильного да мудрого побеждал. Люди полагали хитрость частью ума. Да только неверно. Не пройдоха всего добивался хитростью, сильные с его помощью дела свои решали. Хороша победа: пойти и Кощея убить, иглу сломав. А то, что сам Кощей и мешать не думает, звери и птицы, на его земле живущие, самозваному герою помогают, как бы и не значит ничего. Ну нет. Умершие в Нави, родятся в Яви. Вернейший способ Кощея освободить, убить его в царстве Тридевятом Подсолнечном.
— Не пойду, — твердо сказала Ольга. — И не смей меня морочить, не поддамся!
В синих очах Моревны колкие звезды вспыхнули. Потемнело вокруг, похолодало, завертелось. Острый осколок по щеке Ольгу царапнул. Алая кровь по шее побежала. Может, и не могла Моревна забрать ее без согласия, зато убить — вполне. Однако, стоило Ольге подумать о том, что, должно быть, это и к лучшему, дверь с грохотом распахнулась, о стену ударившись. Только ворвался в комнату не тот, кого Ольга мечтала увидеть, а Снежен.
Страшен казался змий инейстый. Глаза прозрачной мутью ледяной горели, волосы змеями вокруг головы извивались, сам он шипел по-змеиному. Огромные крылья вмиг всю комнату перекрыли, сокрыв Ольгу от взгляда материнского.
— Ты!.. — воскликнула Моревна. — Против меня идти вздумал?!
— Как и предупреждал, — на удивление холодно и спокойно ответил Снежен. — В своих владениях убийства не допущу. Ты лишь говорить обещала.
Ольга ожидала новой вспышки гнева, однако Моревна успокоилась тотчас.
— Раз обещала, так и будет. Но тебе, Снежен, я отказываю впредь в своем расположении. Позовешь еще хоть раз на помощь — наплачешься!
Тот тихо хмыкнул.
— Неново уж. Не ты одна в расположении мне отказываешь.
— Быть посему, — бросила Моревна в его сторону. — Теперь ты, Ольга. Появись, не бойся.
— И не собираюсь бояться.
Ольга приняла крыло в сторону. Шел от того стылый холод, который она практически не ощутила.
— Не желаешь со мной знаться? — усмехнулась Моревна. — Так быть посему. Не дочь ты мне более! Будешь в полоне сидеть! Ощутишь всю беспомощность человеческую. Прощай! — И резко развернувшись, исчезла.
Снежен обессиленно опустился на пол. Ольгу ноги тоже отказались держать, а потому некоторое время сидели они рядом, Снежен даже за плечи ее обнял.
— Греза… — тихо рассмеялась Ольга. — Мастерица кошмаров. Владетельница зимы.
— У нее много имен, — проговорил Снежен нехотя.
— Ты, что же, брат мой оказываешься?
Снежен фыркнул и плечом дернул.
— Хотел бы сказать: «боги упаси», да не решусь. Впрочем, она только что отказалась от тебя, не заметила?
— Не скажу, будто не рада, — ответила Ольга и расхохоталась пуще прежнего.
Со смехом уходило напряжение. Его место занимал озноб.
Ольга
«Если распознаешь чужой морок, станешь над ним хозяйкой и все свое могущество возвратишь», — так сказала Моревна, то ли действительно решив помочь, то ли возжелав поиздеваться.
Убедить себя в морочности окружающего — недостаточно, необходимо знать наверняка. Ольга пыталась разглядеть мельчайшие неточности — неверно легшую тень, преломившийся не под тем углом луч света, трещины, расколовшие камень не так, как должно — увы. Если она находилась в грезах, Снежен подошел к созданию их со всей тщательностью. Плести чары не выходило по-прежнему. Ускользали даже самые легкие.
Снежен, пусть и обмолвился о том, что не по злому умыслу, лишь чужой злой воле потакая, умыкнул ее, отпускать или возвращать во дворец Горана не собирался.
«Ну и как быть?..» — она провела рукой по лицу, стирая холодный пот. В комнате отнюдь не было жарко, но от переживаний и попыток достучаться до собственной силы Ольга взмокла, словно бежала с час по полю. Это было абсолютно бесполезным, но она все же ущипнула себя за запястье, поморщилась; что было силы, ударила по стене, сбив в кровь костяшки, и, конечно же, почувствовала боль.
«Нет, не выйдет, — подумала она. — Даже если найду кинжал, изрежу руки или вообще зарежусь, то попросту умру во сне. Это, разумеется, тоже выход: неплохой щелчок по носу Снежену, да и Горану руки развяжет, но все же я рассчитываю еще немного пожить так, как хочу, с тем, с кем хочу».
По спине словно провели ледышкой. Пришлось постараться не поежиться и никак не измениться в лице. То ли Снежен играть с ней затеял, всякий раз предупреждая о своем появлении таким вот образом, то ли ничего не мог поделать с предвестником-холодом.
— Как ты, сестрица-чаровница? — издевательски пропел он, входя.
— До этого момента — неплохо, — огрызнулась Ольга и практически повторила интонации Горана, прибавив: — Братец.
— Дерзость не всегда является признаком ума, — посетовал тот. — Ты находишься в моем хрустальном дворце, а значит…
— Всего лишь похищена, — молвила Ольга и пожала плечами. — Думаешь, мне впервые находиться в заточении? В мороках в том числе?
— Так ты считаешь, будто находишься в грезах? — лукаво поинтересовался Снежен. — Тогда ясно.
— И что же именно?
— Почему не угрожаешь прилетом Горана.
— А с какой стати?
Снежен плечом повел.
— Он ведь обязан защищать тебя. Ты ведь его чаровница. Кстати, о нем. Если действительно желаешь, то могу и вернуть.
— Неужели? — удивилась Ольга. — Но с одним условием?
— Парой, — рассмеялся Снежен. — Я не разбойник, конечно, но выкуп стребую. А то в последнее время все-то от меня отказываются. Грусть-печаль. Потому, ты напишешь Горану письмецо, в котором слезно будешь умолять освободить, и…
