Варвара Мадоши - Укротители Быка

— Рук, имеющихся в распоряжении Вашего Высочества, вполне хватит. Спросите у сэра Клочека, если не верите мне.

— Но… кому-то это может быть не по нутру, — эрцгерцогиня опустила крашеные ресницы. — Например, Ее Величеству… или даже Его Величеству… Разве могу я и помыслить о том, чтобы перечеркнуть планы этих сиятельных господ?

— Когда планы многих и целесообразность сходятся на острие неизбежности, разве в силах воля одного или даже нескольких людей противостоять этому? — мягко спросил Райн. — Поверьте мне, я — астролог, я знаю лучше.

— Ах, магистр… То, о чем вы говорите, почти беспримерное дело… Я, слабая женщина… — она умолкла словно бы в нерешительности.

«Такая слабость сродни слабости тонкого стилета в филигранных ножнах», — подумал Райн. Вслух же он сказал:

— В том-то и дело, Ваше Высочество. Никто не станет ожидать от вас подобного. Ваше оружие — уговоры и дипломатия. Но решительное наступление… Никто не сможет возразить вам ни словом, если вы, именем вашего сына, возьмете то, что ваше по праву!

— Ах… — сказала герцогиня и, кажется, задумалась. Потом спросила:

— Это вы передали моему секретарю, Йозефу, удивительный прожект?

— Я, Ваше Высочество.

— Это все так ново для меня… Мне надо подумать… — она помедлила. — Помнится, вы женаты, магистр?

— Именно так.

— Насколько я знаю, люди Великого Искусства и особы вашего круга часто берут в жены женщин, сведущих в целительстве?..

— Моя супруга еще очень молода и едва ли опытна в подобных вещах. Но вы правы, она владеет некоторыми познаниями.

— Я хотела бы поговорить с нею, если возможно, завтра: здоровье мое последнее время пошатнулась… Как вы считаете, не согласится ли она посетить меня?

— Возьму на себя смелость сказать, что госпожа Гаева почтет это за честь.

— Тогда я ожидаю ее завтра после обеда, когда ей будет угодно. Возможно, с ней я передам некоторые соображения, касающиеся нашей беседы…

Райн выходил от эрцгерцогини с частящим сердцем и ощущением тревоги, которое никак не изгонялось до конца. Зачем было вызывать Вию, он не совсем понял — чем боги не шутят, может быть, и впрямь слабое здоровье?..

Одна есть.

Шпеервальд или Бартонби — хотя бы один из двух. И еще Олаусс… с ними сложнее. Олауссу нужно такое, что Стар не в силах ему предложить: благосклонностью у императора он не владеет. А между тем Олаусс куда нужнее Шпеервальда, хотя, казалось бы, почему?..

Стар причины не знает. Сначала он отказался слушать, а потом Райн решил, что проще и ничему ему не говорить. Но причина очень проста — Рысье воинство.

Герцог Бартонби пил за троих, ел за четверых, а его звучный голос, казалось, можно было услышать в другом конце Ингерманштадта. К Стару он воспылал благоволением еще до того, как увидел его, и практически немедленно после первого приема в Элизиуме пригласил на псовую охоту.

Охота должна была занять целый день — совершенно бесценный день, который можно было потратить на деловые связи. Надвигались декабрьские бури и распутица, войска по-прежнему завязли в Радужных Княжествах, требуя решительных мер. Стар ни секунды не колебался, принимая приглашение.

Элиус Таффель не был колеблющейся эрцгерцогиней, которая за семь лет вдовства так привыкла избегать претендентов на свою руку, что уклончивость превратилась в основную черту ее характера. Он говорил прямо — по крайней мере, заговорил, после того, как погоня за оленем увела Стара и самого Таффеля далеко от егерей, и даже лай собак затих в отдалении.

— Вот что, Ди Арси, — сказал он, понизив голос до того, что его и в самом деле плохо стало слышно среди древесных крон. — О мигаротском деле я осведомлен преотлично. Я заметил, как вы стравили одних с другими. В Ингерманштадте этот номер не пройдет.

— Да, — беззаботно заметил Стар. — Я заметил, что ваши знатные роды только снаружи изображают битву кошек с собаками, а на самом деле давно поделили все меж собою: кошки ловят мышей, собаки — крыс, и все довольны.

Бартонби басисто рассмеялся.

— Клянусь честью, отличное сравнение! Ингерманштадт уже настолько стар, что удивительно, как мыши и крысы еще не посыпались из всех щелей… Ну так что, Ди Арси, вы хотите предложить шавкам, пока еще совсем не одряхлели?

— Как вы тонко заметили, ситуация осталась почти такая же, как в Армизоне, — пожал плечами Стар. — Его высочество герцог Хендриксон желает по справедливости разделить Континент между самыми достойными домами: миссия, которую возложили на него боги.

— Вот как? — Бартонби хмыкнул. — Так прямо и возложили?

— Вы видели хотя бы один знак божественного гнева с тех пор, как он начал свой поход? — спросил Стар. — Разве это не ответ на ваш вопрос?..

— Резонно, милорд Ди Арси. Продолжайте.

— Извольте. Да вы сами обо всем догадались, герцог. Вы ведь давно облизываетесь на малые королевства: Белогорию, Саммерсон… мне продолжать? Если бы не их союз с Эмиратами, едва ли им удалось бы так долго уходить из-под эгиды Священной империи. Сейчас Хендриксон готов предложить вам редкостный шанс.

— Хендриксон хочет вторгнуться в Эмираты? — барон задумчиво выпятил губу. — Однако же! А по зубам ли кус?

— Нет того, что было бы не по зубам Светлейшему герцогу, — твердо произнес Стар.

— Мой дорогой Ди Арси, вы молоды. Я повидал достаточно завоевателей, про которых говорили, что они могут все. Если бы это хоть раз оказалось правдой, мы бы с вами сейчас здесь не разговаривали.

Они ехали не спеша, бок о бок. Лес кончился, лошади вышли на открытое место. Широкое поле волнообразно вздымалось пологими холмами, высокая пожухшая трава шелестела под ветром.

— О, самое место, — Бартонби приподнялся на стременах, высматривая собак. Стар последовал его примеру.

Свора с егерями действительно уже катилась на них от дальней опушки леса: здесь два зеленых рукава окаймляли поле. Нужна была целая стая, чтобы не дать зверю уйти обратно и укрыться в чаще. Стару уже рассказали, что вблизи Ингерманштадта это было чуть ли единственное подходящее поле для псовой охоты: кругом все больше холмы да леса. Зачем Бартонби вообще привез сюда свору борзых? Действительно не может ни дня прожить без охоты?

— Вот здесь, Ди Арси, настоящая жизнь, — сказал Элиус Таффель, с горящими глазами наблюдая за копошением на окошке леса. — Все эти ваши политики-шмалитики… Кажется, подняли? Да, точно! Давайте, Ди Арси! Я должен это видеть!

Стар послал лошадь в галоп следом за ним.

…В этот раз олень ушел от собак, но Таффель, кажется, ничуть не расстроился. Басовито распевал и вообще казался довольным жизнью. Когда они ехали назад, Стару вновь удалось навести разговор на нужную ему тему.