Станислав Романов - Больше, чем игра

Настоящую, итальянскую Венецию Копаев видел только по телевизору, то ли в передаче Клуб путешественников, то ли в какой другой, но и без того ему было ясно, что полузатопленные водой местные дома были явно не венецианской архитектуры. Архитектура была знакомая, родная, как пивной ларек. Вот только не мог Копаев припомнить ни одного города на просторах необъятной Родины, который, уподобившись знаменитой Венеции, наполовину погрузился в море.

Вернуться, что ли, — неуверенно подумал Копаев, — прозектора порасспросить. Он оглянулся на дверь, но не сделал ни шагу — возвращаться в мертвецкую категорически не хотелось.

Копаев встрепенулся — до его ушей донесся знакомый звук. Копаев родился и вырос на берегу Волги и звук работающего лодочного мотора не перепутал бы ни с каким другим. Вихрь, определенно. Лодка гудела где-то неподалеку, но видно ее не было — она шла по соседней улице.

А почему бы лодке не проехать и по этой улице? — загадал Копаев, не особенно, впрочем, надеясь. Но звук мотора стал ближе, а вскоре и сама лодка вылетела из-за угда, заложила лихой вираж, взметнув едва ли не девятый вал, и понеслась в сторону Копаева, высоко, как глиссер, задирая нос. Прищурившись, Копаев попытался разглядеть, сколько человек в лодке, но солнце очень слепило.

— Сюда! Давай сюда! — крикнул Копаев и, сомневаясь, что его могли услышать за ревом мотора, сделал еще пару загребающих движений левой рукой.

Лодка летела прямо на плот. У Копаева появилось нехорошее предчувствие насчет вменяемости рулевого, он стал потихоньку отступать от края плота к дверям морга. Но тут тон работающего мотора слегка изменился — человек, управляющий лодкой, сбросил обороты. Теперь Копаев видел, что в лодке сидят двое в тельняшках. Он остановился на середине плота, подумав, что если спрячется в дверях морга, то лодка проедет мимо. Если бы.

Лодочный водила так и не заглушил мотор, даже наоборот — приблизившись, еще газанул, и лодка со скрежетом въехала на причальный плот до середины корпуса. Мотор дико взвыл напоследок и заглох. Копаев отскочил назад, но недостаточно проворно и недостаточно далеко — волна от лодки захлестнула его до колен.

— Да вы что там, охренели?! — заорал Копаев, скача по плоту.

Лихачи с нарочитой ленцой вылезли из лодки. Оба были молодые здоровенные парни, не просто загорелые, а очень загорелые — до черноты, до вороненого отлива на коже. На голове у одного из парней была засаленая, когда-то бывшая белой фуражка с латунным якорьком на околыше. Этот парень, очевидно, был за шкипера.

— Слышь, Сом, а чего этот тритон голожаберный вопит? — все с той же ленцой поинтересовался парень в фуражке у своего приятеля.

Копаев догадался, что именно его только что обозвали голожаберным тритоном, это его задело, но он решил пока немного подождать, не лезть сразу в бутылку; он еще надеялся покататься на лодке.

— Не знаю, Ерш, — пожал плечами Сом и обратился к Копаеву: — Ты че вопишь, тритон?

— Вы меня замочили, — скрипучим голосом проговорил Копаев. Когда он заговаривал таким голосом на допросах, двое из трех подозреваемых содрогались.

С лихачами этот прием не сработал, они не содрогнулись.

— Он говорит, что мы его замочили, — сообщил Сом, повернувшись к Ершу.

— Да разве х так мочат? Мочат совсем не так, — изрек Ерш, по-прежнему глядя мимо Копаева. — А вообще, Сом, чего это он здесь делает?

Сом переадресовал вопрос самому Копаеву:

— Чего это ты здесь делаешь?

— Трамвая жду, — ответил Копаев с гаденькой ухмылкой. Он рассчитывал, что ухмылка выведет парней из себя и он не ошибся.

— Че ты лыбишься? — спросил Ерш у Копаева, на этот раз напрямик.

Копаев не снизошел до ответа, продолжая ухмыляться.

— Проваливай отсюда. Живо, — процедил Ерш, зло прищурившись.

— По воде? — осведомился Копаев. Он уже давно сообразил, что Ерш и Сом не покатают его на своей лодке по доброй воле.

— Как хочешь, — отрезал Ерш. — Считаю до трех. Раз…

Копаев не тронулся с места.

— Два…

— Два с половиной, — сказал Копаев, возобновляя гадкую ухмылку.

Ерш сделал знак Сому, и они оба стали надвигаться на Копаева с двух сторон; намерения у них были недвусмысленные.

Копаев не выглядел силачом, он был невысок ростом и неширок в плечах. Но его внешний вид был обманчив: с юнощеских лет Копаев каждый день уделял значительное количество времени физическим упражнениям и приемам рукопашного боя. Так что Ерш и Сом зря надеялись на легкую победу. Они вообще зря надеялись на победу.

Сом первым взмахнул своим тяжеленным кулачищем, но по лицу Копаева почему-то не попал. Промахнувшись, он потерял равновесие, а Копаев еще и подтолкнул его и подставил ножку, и Сом упал под ноги Ершу. Ерш запнулся за своего приятеля, повалился вперед, со всего маху неудачно врезался лицом в колено Копаева, и сознание его померкло. Сом попытался подняться, но на затылок ему грохнулось что-то тяжелое и очень твердое (это был кулак Копаева), и он тоже отрубился.

На улице узнаваемо провыла сирена. Копаев поднял голову — к причальному плоту морга приближалась моторная лодка, раскрашенная в два цвета — белый и синий.

— Вот-те нате, — проворчал Копаев. — Как всегда — вовремя.

Милицейская лодка причалила к плоту без лихаческих фокусов. Копаев стоял и смотрел, как из лодки, один за другим, выбираются три сержанта и один лейтенант. Сержанты, как недавно Ерш и Сом, обошли Копаева с боков и встали на расстоянии вытянутой руки — один слева, двое справа.

— Так-так, — проговорил лейтенант, останавливаясь над поверженными Копаевым парнями. — Ну, и что тут у нас? — Он вгляделся в разбитое лицо Ерша. — Ага, гражданин Ершов… — ногой перевернул на спину лежавшего ничком Срма, — и гражданин Сомов. Замечательно. — Лейтенант перевел взгляд на окруженного сержантами Копаева. — Это вы их так отделали?

— Да, я, — не стал отпираться Копаев. — Но я действовал в рамках необходимой самообороны, они первыми начали…

— Ну-ну, — сказал лейтенант, изучая лицо Копаева цепким взором. — А вы кто, собственно?

— Копаев Марк Анатольевич, — назвался Копаев. — Следователь прокуратуры.

Лейтенант покачал головой:

— Я вас не знаю.

— Я не из вашего города, — сказал Копаев. — Я из Старославля.

— А документы у вас есть? — поинтересовался лейтенант.

— Да, конечно. — Копаев привычным движением полез за документами во внутренний карман пиджака, но тут же спохватился, вспомнив, что и пиджак, и документы остались дома. Он виновато улыбнулся лейтенанту и сказал: — Извините, нет.