Ольга Лукас - Спи ко мне

Сквозь частично прозрачные стены были видны диковинные многоколёсные велосипеды – по левую руку, и ряды двухэтажных автоколымаг – по правую. Ситуация прояснилась: Рыба и Наташа едут на прогулку в частном экипаже, и застряли в элегантной столичной пробке.

Первый этаж громоздкого транспортного средства напоминал сильно обезображенный тюнингом салон обыкновенного автомобиля. Узорчатые резные стены были сделаны из стекла и блестящего белого металла. На потолке завис литой стеклянный дракон, или змей, или какой-то дальний его родственник.

– Это кто у тебя? – спросила Наташа.

– Вымышленное чудовище. Покровитель путей и путешествующих. Кроме него, здесь нет ничего интересного. Лучше возвращайся наверх. Скоро выберемся из города, и вокруг будет много примечательного.

– А можно остаться?

– Можно. Просто оттуда лучше будет видно то, что вокруг.

– А отсюда лучше будет видно тебя. Куда мы едем и зачем?

– За город, в замок моей матери. Сегодня она нас примет.

Наташа впилась ногтями в обивку дивана. Значит, очень скоро они узнают, где пролегает дорога между хрупким и жестким миром.

Она попробовала представить эту дорогу – горный перевал. С одной стороны – Москва, с другой – столица Просвещенной Империи. А может быть, не перевал, а тоннель. Спускаешься под землю где-нибудь в районе Владыкино, а выходишь уже здесь, возле галереи на набережной. А может быть, им предстоит путь неблизкий. Где-то в джунглях Амазонки стоит древний храм. Храм – это портал. Портал ведёт в какие-нибудь дебри здешнего мира. Но это неважно. Важно, что скоро они узнают всё наверняка. И смогут встретиться наяву!

Нескладный четырёхколёсный автомонстр неторопливо полз по проспекту.

– Без второго этажа эта колымага могла бы развить большую скорость! – не выдержала Наташа.

– Мы спешим? – удивился Рыба. – Мать всё равно не сможет принять нас раньше назначенного времени. Кроме того, по столице не полагается ездить слишком быстро.

– И без украшений было бы лучше. У нас делают автомобили обтекаемой формы. Для автомобиля важна скорость!

– Я не собираюсь участвовать в соревнованиях. Мне надо просто доехать до места.

Свернули на широкую полупустую улицу, и сразу стали двигаться быстрее. Рыба предложил выбрать музыкальное и ароматическое сопровождение, чтобы поездка прошла приятнее. Наташа сказала, что ей приятно находиться рядом с ним без всякого сопровождения.

– Когда ты сегодня заснула ко мне, всё было как обычно? – спросил Рыба

– Я… как будто заблудилась. Всё было как во сне. Ну, как в обычном сне. Я искала тебя и не могла найти.

– Потому что меня не было здесь. Я сидел около твоей кровати, стерёг твой сон. Тебе нужно было крепко-крепко заснуть, чтобы не проснуться посреди дороги.

– Так смешно. Ты был там, а я была здесь.

– Ты была и там, и здесь. Там ты спала и во сне крепко держала меня за руку, чтобы я не исчез. И в то же время ты была здесь и искала меня. Но я всё-таки проснулся и покинул тебя: пришло сообщение от секретаря моей матери. Она нас очень ждёт.

– А вдруг она меня не увидит? – спохватилась Наташа.

– Не беспокойся. Мать – из древнего рода торговцев. Настоящий торговец не упустит из виду ни одной редкости.

– Ну, хорошо, а если я её не увижу?

– Такую женщину просто невозможно не заметить.

– А всё же? А вдруг?

– В таком случае я сам спрошу у неё про телефон и про то, как он у нас очутился. А ты будешь подсказывать нужные вопросы.

– Слушай, а как же твоя работа? Ты что же, прогуливаешь? А заказы кто делать будет?

– Вернёмся – и сделаю всё, что полагается. Я не знаю, что мы услышим. Вдруг…

– Лучше молчи, – Наташа запечатала его рот своей ладонью, – а то страхи материализуются!

– М-м-м… Я опасаюсь этого, – продолжал Рыба, – а работа – лучший способ упорядочить мысли.

Наконец они выбрались за пределы столицы. Нескладная повозка стала набирать ход.

Как на дне чаши, город покоился в долине, окруженной горами. Дорога медленно поднималась вверх, петляя и кувыркаясь. Казалось, что она сделана из разноцветных деталей детского конструктора. Арки, горки, трамплины – всё как будто сложено из кубиков.

– Это чтоб не заблудиться? – спросила Наташа.

– Чтоб не сойти с ума от однообразия.

– Многие сошли уже?

– Неизвестно. Никто не рискует делать одинаковые трассы.

Двухэтажная колымага уверенно карабкалась в горы, как крошечный фуникулёр, так что Наташа была вынуждена признать некоторые преимущества здешнего транспорта.

– А сколько лет твоей маме? – спросила она.

– Сто тридцать.

– Такая старушка?

Рыба ничего не ответил.

– Это же в каком возрасте она тебя родила?

Снова молчание.

– Тебе самому-то сколько?

– Семьдесят три.

– Что?! Да ты врёшь!

– У вас какая средняя продолжительность жизни?

– Ну, лет сто. А у вас?

– Лет двести.

– Тогда всё правильно, – успокоилась Наташа. – Вы же все долговязые как слоны. А слоны живут дольше. И дольше развиваются. Бывает год за два, а у вас – два года за один. Значит, тебе по нашим меркам… лет тридцать шесть с хвостиком.

– Почему это с хвостиком? – Рыба недовольно заёрзал на водительском месте.

– Это так говорится. Не в том смысле, что у тебя сейчас вырастет хвост! А выглядишь на все сорок.

– А ты – на все пятьдесят.

– Будем считать это попыткой сделать комплимент и замнём тему, – сказала Наташа.

Покорив самую высокую вершину, двухэтажный автомобиль начал спускаться в соседнюю долину.

– Слушай, а если у вас два года как у нас – один, то в каком возрасте у вас… Ну, можно друг с другом? Это самое… – Наташа замялась.

– Объединить две жизни в одну? – догадался Рыба.

– И это тоже…

Оказалось, что в хрупком мире никто не создаёт семей до пятидесяти лет. Есть, конечно, исключения, и запретов не существует: достигнув двадцатилетнего рубежа, каждый волен хоть на следующий день соединить свою жизнь с жизнью другого человека. Но это считается неприличным. А в хрупком мире свято соблюдают приличия. Создавший семью до вступления в возраст зрелости бросает тень на весь свой лар. Считается, что до пятидесяти лет человек хрупкого мира не способен полюбить по-настоящему. Но познавать других и себя ему не воспрещается, и даже настоятельно рекомендуется, так что молодые люди активно встречаются, проводят вместе время, заводят романы сразу с несколькими партнёрами.

По достижении возраста зрелости заканчивается сезон вечеринок, да все и так от них изрядно устают. Теперь уже люди осознанно разбиваются на пары.