Ольга Лукас - Спи ко мне

– Да ладно, мне тоже звонят по триста раз в неделю. – улыбается Аня. – Но всё же ты зверь: скайп родным маме с папой взяла и запретила! Строгая госпожа – мечта унылого сабмиссива. Ну ладно, госпожа, мне пора в бассейн. Привет родакам!

– Беги…

И всё-таки она очень милая. Хорошо, если в будущем все люди будут такими. В Лондоне, Стокгольме и Москве. Живые, подвижные, без комплексов.

Взять ту же Кэт – она, должно быть, отлично уживётся в университете, где учится Аня. А вот Наташа – нет, не уживётся. Она – отсюда. Совсем здешний человек, и в других странах будет чужая. Как Мара. Но Мара – везде чужая.

Когда все вещи были распроданы и остались только «эксклюзивные майки», расписанные Аней, родители переехали на дачу, которую впоследствии превратили в загородный дом.

Наташа осталась одна, как и мечтала. Теперь у неё не было необходимости выходить на улицу, чтобы отдохнуть от домашних, и она очень быстро заскучала.

Опять столкнулась в супермаркете с Игорем. Он был обвешан детьми и покупками. Пока его жена выбирала бытовую химию, они с Наташей разговорились. Агентство «Прямой и Весёлый», из которого Игорь ушел в другую фирму, расширяет штат. Он может дать рекомендации. Пока его не забыли, к нему прислушаются.

Наташа не стала сопротивляться: рекламное агентство – пусть. Рекомендации – пусть. Что надо делать? Всё надо делать? О, это она умеет.

Её устроила зарплата, устроила полная занятость. Продавать своё время, получать хорошие деньги. Никаких отпусков на Бали, никаких автомобилей. Экономить. Отдавать деньги отцу – он знает, где их лучше хранить и как приращивать. Накопить огромную сумму, о которой невозможно думать без головокружения. Накопить, не думая о ней пока. И однажды – когда-нибудь, в далёком будущем, может быть, уже под старость – купить помещение и открыть в нём магазин. Из которого её уже никто не прогонит.

«Эксклюзивные майки» всё ещё лежат на антресолях.

– Где лежат? – переспросил Рыба.

Они сидели у Наташи в гостиной, вдвоём, в одном кресле.

– В таком специальном шкафчике над входом в кухню. Поможешь мне их достать?

Рыба оказался хорошим помощником – достал не только два мешка с футболками, но и позабытые на антресолях ботинки на высокой шнуровке, которые Наташа примерила и нашла ещё вполне годными.

Она не сразу смогла заглянуть в мешок с остатками прошлого – заварила чай, выпила его, открыла окно, закрыла. Но Рыба был рядом. И она решилась.

Наташа никогда не плакала из-за потери магазина. Она злилась, молчала, болела, ссорилась, ходила по улицам – но не плакала. И вот теперь, вдохнув знакомый запах, смесь нафталина и отдушки, она разрыдалась, уткнувшись в жилетку Рыбы, сотканную из самых сладких и крепких снов.

– Он был. Такой хороший! Совсем мой! Наш! А потом… Но он был! Знаешь, какой он был? Если бы ты видел, какой он был…

– Был, я верю, что был. Был, но теперь его нет. А ты – есть.

Он неловко, но крепко обнял её. Так они и сидели обнявшись – на полу, среди высыпавшихся из мешка разноцветных футболок.

Глава двадцать первая. Аудиенция в замке

Наташа плакала весь вечер на руках у Рыбы, потом сон, похожий на туман, успокоил её. Туман стал рассеиваться – но передумал. Она шла по незнакомой улице. Под ногами поблескивали металлические фигуры, напоминающие плотно пригнанные друг к другу детали тетриса. Из-за непрозрачной белой пелены было ничего не различить дальше двух метров. Очень неудобно – и совсем непонятно, где ты находишься.

«А какого, собственно? Это же сон!» – подумала Наташа. Пнула носком туфли металлические квадратики – они стали расползаться в стороны, из-под блестящего панциря показался знакомый тротуар, мощенный мокрыми камнями. Она дёрнула туман за краешек, потянула на себя, скатала в рулон и забросила в узкую щель между двумя домами. Так-то лучше. Теперь надо только подняться на верхнюю улицу, а дальше – дорога известная.

Но на этот раз что-то сломалось в Наташином внутреннем компасе. Она не нашла нужный поворот, зато обнаружила незнакомую арку, увитую синим плющом. Решила срезать дорогу – и попала в неизвестное место. Это, несомненно, был какой-то двор, хотя его дальняя граница скрывалась за горизонтом. Слева и справа стояли одинаковые одноэтажные домики с колоннами. На протянутой между колоннам верёвке сушилось бельё вперемешку с грибами. Где-то за домами шуршала метла. Звук её приближался. И казалось, что метла передвигается сама, без посторонней помощи, и вот-вот выберется на видное место и заметёт Наташу под колонны. Она обернулась – увитая плющом арка медленно отъезжала в тень, как будто отступала на цыпочках. Наташа крутанулась на пятке и побежала назад. Арка тоже побежала – прочь от неё. Двор растягивался то в ширину, то в длину, кривлялся, ухмылялся окнами, а она всё бежала, пока наконец не выбралась на знакомую улицу и не вернулась к начальной точке пути.

Она снова пошла в сторону прозрачного пассажа. На этот раз нужный поворот оказался на месте, посторонняя арка пропала. Зато, повернув там, где следовало, Наташа непостижимым образом вернулась на исходную позицию. Та же улица. Те же мокрые камни. И даже туман постепенно сгущается, и где-то по краям тротуара уже поблёскивает металл. Наташа снова попробовала потянуть туман за краешек – но пальцы словно угодили в миску с клейстером.

Пока видно хоть что-то – надо идти вперёд. Верхняя улица, нужный поворот. Следить за тем, чтобы дорога не дала фортеля – отлично, теперь широкий проспект… Наташа так обрадовалась проспекту, что не заметила то ли люк, то ли яму – шагнула вперёд и провалилась. Падение было недолгим. Наташа сидела на металлической мостовой, туман уже почти сомкнулся над её головой.

Верхняя улица… Поворот… Широкий проспект… Смотреть под ноги… Визг тормозов…

Она сидит в прозрачной капсуле, на расшитых подушках. Мимо проплывают окна, в которых отражается небо. Значит, её везут куда-то. Наташа ударила кулаком в потолок.

– Выпустите меня, гады! Я хочу видеть Рыбу!

– Хочешь видеть – спускайся ко мне, – отразился от стен голос Рыбы. – А я должен следить за дорогой.

«Куда спускаться-то?» – подумала Наташа. Но тут часть пола отъехала в сторону и открылся лаз.

Наташа безрассудно прыгнула вниз. Не успела она испугаться, как приземлилась на пружинящий диван. Рядом сидел Рыба. Он сжимал в руках шар из тёмного матового материала и медленно вращал его то влево, то вправо. В центре шара располагался медный штырь, с помощью подвижного шарнира прикреплённый к толстой трубе, уходящей в пол.