Ольга Романовская - Чужие воспоминания

Человек расставляет вокруг жертвенника свечи, что-то говорит девочке — что, я не слышу, и с нетерпением посматривает на окна. Едва лишь верхний край солнечного диска скрывается за горизонтом, он мановением руки погружает помещение во мрак — сами собой задергиваются тяжелые бархатные занавеси.

Вспыхивают свечи.

Теперь девочке страшно, она проситься домой, пробует сползти с жертвенника — слишком высоко.

Человек улыбается, я не вижу его лица, но чувствую это. Странно, я четко вижу все, но лишь его лицо погружено во мрак, вместо него — темное размытое пятно.

Резким движением он пригвождает рукой тельце ребенка к столу. Девочка испуганно всхлипывает, пытается вырваться, но выросшие из каменной плиты стебли лианы крепко опутывают ее. Малышка рыдает в полный голос, просит отпустить ее; глаза круглы от страха и полны слез, но этому извергу нет до этого никакого дела. Он достает длинный искривленный нож и, не обращая внимания на мольбы и крики, вонзает его в живот ребенка…

Я не могла на это смотреть, даже во сне, я кричала вместе с этой белокурой девочкой, на грани двух реальностей ощущая дикую волну ужаса.

Вскочив, я села на постели, провела рукой по лбу — на ладони остались капельки пота. Свесив ноги с кровати, я потянулась к столику за успокаивающей настойкой и дрожащими руками отсчитала тридцать капель. Вечером маг говорил о двадцати, но их мне точно будет мало. Выпила и скрючилась на своем ложе, обхватив колени.

Зубы отбивали барабанную дробь, сердце стучала быстрее пущенной в галоп лошади.

В дверь тихо постучали, и на пороге возникла фигура служанки. В длинной белой ночной рубашке, со свечой в руках она походила на привидение.

— Что случилось? — испуганным шепотом поинтересовалась Снерра.

— Мне приснился дурной сон, сейчас все пройдет, — пробормотала я, сама себе не веря. Образы были настолько реальными, что мне казалось, будто я видела это в действительности.

Служанка понимающе кивнула и ушла, досадуя, наверное, что ненормальная гостья хозяина разбудила ее своими криками. Что ж, я не специально.

Наутро маг также поинтересовался причинами ночного переполоха, я ответила ему то же, что и Снерре. Допытываться о сути он не стал, за что я была несказанно благодарна: не хотелось заново переживать весь этот ужас.

После завтрака мы прошли в его кабинет. На этот раз волшебник расположился в кресле, а я устроилась на стуле.

Все-таки у магов очень необычный взгляд, особенно, когда они пытаются что-то узнать о вас без слов.

— Ты, наверное, сама понимаешь, что я не могу приютить тебя у себя? — я кивнула. — Но мне бы не хотелось отпускать тебя просто так. Когда я вчера просматривал твою голову, я наткнулся на кое-что примечательное… Обычно люди носят в себе только свои мысли, чувства, переживания — в тебе же есть след от чужих. Предположу, что тебя используют как живого носителя информации, только, увы, она защищена от считывания посторонним человеком. Обычно ключом к такого рода хранилищу служит какая-то ассоциация, воспоминание…

— Мне говорили, что кто-то скрыл от меня некий эпизод моей жизни, — перебила я и осеклась. Не опрометчиво ли я доверяю столь ценную информацию первому встречному?

— Не бойся, — улыбнулся маг, — я никому не скажу. Потерянные воспоминания… Они либо возвращаются сами, во снах или в местах, с которыми связаны, либо при помощи мягкого магического воздействия.

— А вы могли бы попытаться вернуть его? — робко спросила я.

Волшебник покачал головой:

— Увы, тут я бессилен! Работа чрезвычайно деликатная, а я недостаточно компетентен в подобных делах. Тебе бы попасть на прием к Белому магистру — он расплетает любые заклинания.

— Жаль! Что ж, я попробую вспомнить сама. Сеньор маг, — я запнулась, — могу ли я попросить вас о другого рода помощи? Мне очень нужно попасть на ярмарку в Эдин…Это крайне важно, быть может, от этого зависит моя жизнь…

— Что ж, это я могу для тебя сделать, тем более что накануне я вел себя с тобой…кхмм… не самым лучшим образом. Ты поедешь вместе с моим соседом, он торговец. Я скажу, что ты моя двоюродная племянница. Немного изменим внешность, по-другому тебя оденем… Снерра сегодня же купит для тебя все необходимое, о деньгах можешь не беспокоиться. Знаю, — Вздохнул он, — что путешествие небезопасно, но, будем надеяться, что погоня пойдет по ложному следу. Мне очень жаль, но большего для тебя я сделать не могу. Я дорожу своей репутацией и положением в обществе и не хочу их потерять ради беглой преступницы.

Что ж, меня все устраивало, признаться, я даже не надеялась на то, что он проявит такое великодушие.

Лэрзен

Мне было паршиво. Вернее, даже не так: мне было ПАРШИВО.

В моей голове творилось такое, что по сравнению с этим похмелье казалось детской сказкой. Хотя, нет, не буду сравнивать, а то накаркаю. Хоть не тошнит и перед глазами не троится. А остальные признаки — в полном ассортименте.

Голову разрывает на части мигрень. Лежу на кровати с повязкой на глазах и мечтаю заснуть, но сон, собака, не идет!

Тело ломит, бросает из жары в холод. Шевелишься с трудом, будто руки-ноги чужие.

Вот они, последствия моего бурного врачевательства и не менее бурных развлечений в тюрьме! Тогда-то энергия восстановилась, а теперь отхлынула.

Надо было думать, головой думать, а не другим местом!

Хорошо хоть до дома доплелся, а не валяюсь в придорожной канаве. Тут Анже и Стьеф, они обо мне позаботятся. А через день все пройдет. Так что проявим терпение и… Да какое, к брюху демона, терпение, когда прямо сейчас сдохнуть хочется!

Не, совсем ты раскис, Лэрзен, как баба! Еще скулить начни — и точно в юбку пора обряжаться. Не так уж тебе и плохо, вот если бы на костер затащили или суставы калеными щипцами выворачивали — тогда да.

Постарался расслабиться, не обращать внимания на очередные подарки судьбы и заснуть. Естественным путем не получилось, поэтому пришлось на самого себя сонное заклятие накладывать, с боем прорываясь через дебри копий мигрени.

Все, теперь лучше будет, проснусь уже с ясной головой.

Новый день не обманул моих ожиданий, и в привычное время я с удовольствием завтракал в столовой. Видимо, прознав, что мне полегчало, Марта испекла изумительно вкусные булочки — приготовила, хитрюга, заранее тесто, отнесла в ледник, а спозаранку, когда я нелицеприятным образом обошелся с разбудившими меня насекомыми (судьба у них такая, долго не живут), сопроводив свои действия эмоциональным комментарием, занялась стряпней. Все- таки повезло мне с кухаркой!

Снова ощущая себя здоровым и полным сил, я с удовольствием потягивал кофе и просматривал накопившуюся за время моего отсутствия почту. Все просьбы были мелкие, ни за одну из них не хотелось браться. Осточертели мне мелкие пакости, которые строят друг другу люди! Но они приносят деньги, поэтому, подумав, я отложил несколько писем и передал их Стьефу — справится. Надеюсь, хоть чему-то я его научил.