Кристофер Паолини - Эрагон

— Ну, если вы нам на слово не верите, что ж нам теперь делать? — Бром по-прежнему говорил совершенно спокойно.

Лучники застыли на крышах, точно изваяния. Можно было предположить, что это либо очень дисциплинированное войско, либо… эти люди просто боятся за свою жизнь. Эрагон надеялся, что, скорее всего, верно второе.

— Говоришь, вам только провизия нужна? Ну что ж, тогда оставайтесь тут, и мы вам все, что нужно, доставим. А потом вы с нами расплатитесь и сразу же отсюда уберетесь, идет?

— Идет.

— Вот и ладно. — И незнакомец опустил лук, но стрелу из него все же не вынул. Потом махнул рукой кому-то из лучников, и тот молнией скользнул на землю и подбежал к нему. — Говорите, что вам нужно.

Бром быстро перечислил все, что счел необходимым, и прибавил:

— И еще перчатки, если они у вас найдутся, конечно. Я их тоже с удовольствием куплю.

Лучник кивнул и убежал.

— Меня зовут Тревор, — сказал смуглый мужчина, по-прежнему не подходя близко. — Рукопожатием я с вами обмениваться не стану — при нынешних обстоятельствах лучше тут постоять. Скажите, вы откуда?

— С севера, — ответил Бром, — хотя нигде подолгу не жили, чтобы какое-то одно место своим домом называть. Неужели это ургалы вас так насторожиться заставили?

— Да, — кивнул Тревор. — Ургалы и еще кое-кто похуже. Вы о других селениях никаких новостей не имеете? До недавнего времени у нас с ними связь, конечно, имелась, но сейчас прервалась, и слухи доходят, будто все селения в наших краях этими тварями захвачены.

Бром помрачнел и сказал:

— К сожалению, должен сообщить, что недели две назад мы проезжали через Язуак и обнаружили, что город полностью разграблен, а жители перебиты. Их прямо-таки на куски искромсали и сложили в кучу на площади. Мы бы, конечно, постарались похоронить их по-человечески, да только на нас самих тут же два ургала напали.

Потрясенный до глубины души, Тревор отшатнулся и воскликнул со слезами на глазах:

— Поистине черные дни наступили! Да только я не понимаю, как это два ургала сумели всех в Язуаке перебить? Тамошние жители неплохо драться умеют — у меня в Язуаке друзей хватало.

— Похоже, на них целая банда ургалов напала, — сказал Бром. — А те, с которыми мы столкнулись, были, по-моему, просто дезертирами или мародерами.

— И большой был отряд?

Бром зачем-то покопался в седельной сумке и ответил:

— Достаточно большой. Язуак-то они, можно сказать, с лица земли стерли. С другой стороны, ургалов пока не так много, и они вполне способны незамеченными продвигаться по здешним малонаселенным краям. Я думаю, в отряде не больше ста и не меньше пятидесяти ургалов. Впрочем, насколько я могу судить, такой отряд в любом случае представляет для вас смертельную опасность. (Тревор устало кивнул.) Вам бы нужно подумать, как отсюда убраться, — продолжал Бром. — Жить в этих местах стало слишком опасно.

— Это точно. Да только люди мои отказываются уезжать отсюда. Здесь их дом — да и мой тоже, хотя сам-то я здесь всего года два прожил. Они этим местом больше собственной жизни дорожат. — Тревор посмотрел на Брома очень серьезно. — Мы сумели нескольких ургалов одолеть, и теперь люди в своих силах уверены, вот и не хотят никуда уходить. Да только, боюсь, сил нам надолго не хватит и как-нибудь ночью всем нам глотки-то и перережут!

Прибежал посланный за припасами лучник. Положив на землю целую кучу самых различных предметов, он подошел к Брому, и тот с ним расплатился, а потом, когда лучник отошел в сторону, спросил у Тревора:

— Скажи, почему местные жители именно тебя своим вожаком выбрали?

— Я несколько лет в королевской армии служил, — сказал Тревор.

Бром понимающе кивнул и стал разбирать принесенные вещи. Он вручил Эрагону пару перчаток, а все остальное рассовал по седельным сумкам. Эрагон быстро натянул перчатки, стараясь не поворачивать руку ладонью вверх, и ему наконец стало спокойнее. Перчатки были кожаные и почти новые.

— Ну вот и все. — Бром снова повернулся к Тревору. — А теперь, как я и обещал, мы уедем.

Тревор кивнул.

— Когда доберетесь до Драс-Леоны, — попросил он, — окажите нам любезность: передайте королю, что Дарет и другие здешние селения о помощи просят. Если в столице о нападениях ургалов пока что не известно, то пусть знают и тоже начинают беспокоиться. А если они знают, но ничего не предпринимают, то это повод для беспокойства уже для нас.

— Мы передадим твою просьбу, — пообещал Бром. — И пусть вечно остается острым твой меч!

— И ваши мечи также!

Повозки раздвинулись, пропуская их. Выехав за пределы Дарета, они пришпорили коней и вскоре добрались до небольшой рощи, раскинувшейся на берегу реки Найнор. Эрагон тут же мысленно связался с Сапфирой: «Все обошлось. Мы уже в пути». Она ничего не ответила, но он отчетливо почувствовал, как она сердита на них.

— А положение-то куда хуже, чем я предполагал, — задумчиво сказал Бром, поглаживая бороду. — Купцы тогда в Карвахолле рассказывали о каких-то беспорядках, но я и не думал, что это так далеко зашло. Когда повсюду шныряют ургалы, может показаться, что они и самой Империи уже войну объявили, да только она даже войска не собрала, чтобы их нападение отразить. Словно королю Гальбаториксу наплевать, что с его владениями станется…

— Действительно, очень странно, — кивнул Эрагон. Бром пригнулся, проезжая под низко нависшей веткой, и спросил:

— А ты не пробовал своей магической силой воспользоваться, пока мы в Дарете были?

— Так ведь повода не было.

— Неправда, — возразил Бром. — Ты, например, мог бы узнать тайные намерения Тревора. Даже я это сделать сумел, хоть мои-то возможности уже сильно ограничены. Именно поэтому я так спокойно и сидел в седле — понял, что тамошние жители сразу нас убивать не собираются и есть отличный шанс избежать неприятностей, если затеять беседу. Что я и сделал.

— Как же я мог узнать, о чем думает этот Тревор? — спросил Эрагон. — Что ж, по-твоему, я способен мысли людей читать?

— Да ладно, — махнул рукой Бром, — ты и сам должен это знать! Ты мог бы прочесть мысли Тревора точно так же, как читаешь мысли Сапфиры или Кадока. Человеческая душа не так уж сильно отличается от души дракона или лошади. Прочесть мысли человека нетрудно, но слишком часто пользоваться этим умением не стоит. И делать это нужно с большой осторожностью. Душа человека — его последнее убежище, его святыня, и нельзя просто так, без крайней необходимости лезть в нее. У Всадников на этот счет существуют очень строгие правила, и если их нарушают без видимой причины, наказание бывает весьма суровым.

— А ты, по-моему, тоже можешь чужие мысли читать, хоть ты и не Всадник, верно? — спросил Эрагон.