Алла Матвеева - Досадный случай

Я миновал два длинных "общих" стола, занимавших почти всё свободное пространство, и с облегчением поставил изрядно оттянувший руки сундук рядом со столиком для благородных. От остальных он отличался размерами, более чистой поверхностью, и тем, что располагался рядом с камином, сейчас, правда, потушенным. А вот осенними дождливыми вечерами здесь, должно быть, очень уютно.

Трактирщик почесал за ухом, и с показным кряхтением подошёл.

— Ясного утричка, Ваша Милость. Раненько вы. — Невысказанный вопрос повис в воздухе, но я предпочёл его не заметить.

— И вам ясного утра, почтенный. Надеюсь, ещё не слишком рано для завтрака? Долгие пешие прогулки пробуждают аппетит. — Чистая правда, особенно если учесть, что последний раз я нормально ел вчера днём.

— В самый раз, ваша милость. Сейчас всё будет. — Трактирщик оскорблено дёрнул губами, и с достоинством удалился в сторону кухни. Вскоре передо мной появилась большая глиняная плошка, доверху наполненная овощами, тушёными с мясом, и стопка румяных лепёшек. Расписной кувшин с ягодным отваром притащил встрёпанный мальчишка, судя по серым глазам с хитринкой, и вздёрнутому веснушчатому носу — ближайший родственник хозяина.

Когда первый голод был утолён, я решил начать разговор, благо трактирщик не ушёл далеко: полировал тряпкой один из "общих" столов, и косил глазом в мою сторону.

— Скажите, почтенный, а вещи в дорогу у вас купить можно?

Трактирщик, довольный тем, что гость пошёл на контакт, с готовностью оставил тряпку и подошёл.

— Можно, Ваша Милость, отчего ж нет? Всё самое лучшее. Что именно вам нужно?

— Ну… — Я сделал вид, что задумался. — Огниво надо, моток верёвки, нож, немного продуктов в дорогу, одеяло, — не думаю, что у меня возникнет желание ночевать на улице, но мало ли, пусть будет, — и заплечный мешок. Знаете, оказывается с сундуком пешком очень неудобно путешествовать.

Трактирщик от такого списка опешил.

— Неужто обворовали, Ваша Милость?

Я сделал вид что смутился.

— Да нет, понимаете, я раньше только с дядей путешествовал, в карете, а тут срочно домой вызвали, пришлось одному и пешком. Оказывается, когда сам идёшь, по-другому собираться надо.

Лицо трактирщика сделалось таким, словно он изо всех сил старается удержать рвущийся наружу смех.

— Сделаю, Ваша Милость. Может, если уж продукты берёте, заодно и котелок купите?

— Куплю, спасибо, что напомнили. Сколько с меня?

— Два серебряных.

Я поперхнулся отваром. Он меня совсем за олуха принял? На два серебряных в трактирах подобных этому можно жить две недели, и при этом три раза в день сытно есть, и не беспокоится о таких мелочах жизни, как свечи, горячая вода для купания, и уход за лошадьми. Стоимость моего заказа, даже с учётом одеяла, ножа и котелка — чуть меньше серебряного: все вещи, продающиеся в трактирах, подержанные. Обычно — тем или иным способом доставшиеся от предыдущих постояльцев. За новыми надо идти к мастерам и заказ делать, а за хорошими — искать по округе толкового мастера, и делать заказ ему. Особенно это ножей касается.

Трактирщик правильно понял выражение моего лица, и нехотя уступил.

— Серебряный и тридцать медяков, с учётом еды, конечно. Больше никак скинуть не могу.

— Полагаю, вещи от лучших мастеров Нилхоры, почтенный?

Теперь пришла очередь смущённо мяться трактирщику.

— Да нет, вещи-то обычные, то-есть хорошего качества, конечно, если пожелаете — есть даже привозные, да только не в том дело. — Хозяин примолк, видимо, решая, стоит ли выкладывать такую информацию клиенту, но желание поделиться свежей сплетней перевесило. — С полтора месяца назад через деревню заклинатель проезжал, ну его и пригласили со всей обходительностью — над полями поколдовать, чтоб, значит, урожай получше был. Он согласился. Два дня колдовал, а на третий заявился, и такую цену заломил, что наши-то враз за топоры похватались. Результат — ещё неизвестно, будет он или нет, может кудесник просто головы дурил, а не дело делал. Кому охота тяжким трудом заработанное за так отдавать? Результат-то у такого колдовства не сразу увидишь. Ты трудишься цельный год, а потом приходит какой-то мутень, два дня кругами походит, руками помашет, и требует, чтобы платили ему, за тяжкий труд. Ну, как набежали со всех сторон, кто с чем, заклинатель связываться не стал, уставший был. — Скорее подходящих против толпы боевых заклятий не знал. У заклинателей набор знаний узкий. — Ушёл он, а после этого мы глядь — а весь урожай хиреть начал. Причём не только тот, над которым он колдовал, а весь. Яблоки, репа, вообще всё, что в полях и огородах растёт, даже сорняки. Уж как фэт Мертрих (это ему деревня принадлежит) на старосту нашего осерчал, вспомнить страшно. А за что — не понять. Не староста ведь урожай проклял. — Вот именно поэтому на такие масштабные мероприятия, как обработка полей я всегда предпочитал договариваться с фэтом, которому данная территория принадлежит, а не с деревенскими старостами. Накладок меньше.

— Понятно. — Действительно, чего уж тут не понять. И магов, и заклинателей обычно стараются не задевать, но время от времени находятся дураки, у которых жадность ум перевешивает. Даже если бы магия была при мне, помогать бы не стал принципиально — впредь наука будет. И им, и всем остальным, кто услышит. — Что же вы, почтенный, за помощью не обратились?

Трактирщик досадливо крякнул, и махнул рукой.

— Куды только не ходили, да все заклинатели сильно заняты оказались, сезон, видишь, у них. К инквизиторам Микешку, племянника старостиного, послали, думали, хоть там злыденя отыщут, да укорот дадут. Так нет, тот инквизитор, что дело слушал поухмылялся в усы, да посоветовал заклинателя отыскать, извиниться. Где ж его найдёшь, спустя полтора месяца-то? Эх…

Трактирщик ещё раз огорчённо махнул рукой, и, забрав пустую посуду, двинулся к кухне. Забавно, этот тип действительно считает заклинателя, инквизитора, и собственного фэта злодеями, а себя и остальных селян — невинно пострадавшими. Не буду его разубждать.

Дождавшись возвращения трактирщика, я выложил на стол два медяка.

— Спасибо за угощение и интересный рассказ, уважаемый. Пожалуй, я обойдусь пока теми вещами, что у меня есть. — Селения в этой местности стоят довольно плотно, ещё успею всё что надо сегодня купить. — Да, как ваша деревня называется-то?

Расстроенный, но не удивлённый таким оборотом дела трактирщик сгрёб монеты.

— Лимсорха, ваша милость.

Какое знакомое название. Где я мог его слышать?

Дорога выбежала из деревни, и зазмеилась среди полей к сизому, подёрнутому дымкой лесу.