Юлия Григорьева - Искупление (СИ)

   - Буду всегда рад видеть вас в Кэбре, тарганна Сафиллина, - сказал он и поспешно добавил, - как и его сиятельство.

   - Запустишь опять город, повешу, - пообещал ему его добродушное сиятельство.

   Благородный тарг побледнел и горячо заверил в том, что оказанное ему доверие - настоящая честь, и он оправдает возложенное на него доверие.

   - Мы открыли лазарет, - сообщил мне градоправитель. - Мест пока мало, потому что всего один лекарь с двумя помощниками, по деревням сообщили. Люди начали подъезжать.

   - Отлично, вы просто золото, тарг Рэнл, - улыбнулась я, и мужчина снова просиял.

   Так что Кэбр я покидала в хорошем настроении. О случившемся в замке Баллард ни я, ни Найяр больше не разговаривали. Я еще несколько раз заводила разговор об изгнании Ру, герцог ласково целовал меня и переводил разговор в другое русло, чем сводил меня с ума, но я этого не показывала. Не хотелось новых вспышек его гнева, менее всего я была склонна рисковать своим малышом даже ради Руэри. Сам же Найяр старался быть милым и покладистым во всем, что не касалось моего мужа, и мое молчание, в конце концов, его совершенно устроило. Мне оставалось надеяться, что Ру будет благоразумен и исчезнет из Таргара, как можно скорей.

   "Зеленая лощина" встретила нас распахнутыми воротами, горячей водой и не менее горячим поздним ужином. О нашем возвращении в поместье сообщил один из таргарцев, посланный вперед. Он и встретил нас в воротах докладом о том, что все готово. Я велела остановить карету и выбралась на свежий воздух. Хэрб тут же раздобыл факел у одного из наемников, и мы побрели по ночному поместью. Хотелось пройтись, размяться и... не хотелось оставаться наедине с Найяром. После его срыва я всеми силами избегала близости, он не настаивал. Воздержание длилось уже дней пятнадцать, и я вполне закономерно ожидала недовольства потому, что уступать по-прежнему не собиралась.

   - Гуляем? - его сиятельство неожиданно возник за нашими с Хэрбом спинами. - Иди-ка, Огал, отдыхай, я сам сопровожу госпожу.

   Хэрб привычно не подчинился, ожидая моего распоряжения. Я кивнула, и парень с заметной неохотой отдал факел герцогу. Най не взял.

   - Луна сегодня яркая, - сказал он, приобнимая меня за талию. - Сокровище мое, если мальчишка и дальше будет продолжать в том же духе, я не буду смотреть на твое расположение к нему. Я ясно выразился?

   - Более чем, - сухо отозвалась я, провожая напряженную спину своего помощника пристальным взглядом.

   - Куда идем? - спросил Найяр, чуть тесней прижимая меня к себе.

   - Прямо, - я пожала плечами, - или налево. Может, направо, хочу еще пройтись. Насиделась я достаточно.

   - Значит, гуляем, - улыбнулся герцог. - Покажешь поместье? Я его толком и не видел. Хотя бы здесь, поблизости.

   Смирившись с его соседством, я кивнула, и мы свернули на парковые дорожки. Ни о чем не разговаривали, шли молча. Постепенно ночь внесла в душу умиротворение, а Найяр приятно согревал теплом своей руки. Дорога привела нас к той самой беседке, где в начале лета я видела прислугу, сплетавшуюся в жарких объятьях. Усмехнувшись, я рассказала об этом герцогу, и его это местечко живо заинтересовало.

   - Вот здесь? - спросил он, указывая на скамеечку. - Они любили друг друга здесь?

   - Нет, здесь, - указала я на невысокий бортик беседки. - Она сидела тут, а он ее поддерживал.

   - Вот так? - я была тут же усажена на бортик.

   - Най, - недовольно отозвалась я, пытаясь слезть.

   - Просто покажи, как, - на губах герцога мелькнула едва уловимая в темноте улыбка.

   - Вот так, - раздраженно произнесла я, оплетая ногами его бедра, оказавшиеся у меня между ногами.

   - Очень удобно, - прокомментировал он, и мужская ладонь легла мне на затылок. - Я безумно соскучился, Сафи, - тихо произнес Най, и тело, не знавшее ласк больше двух недель, предательски отреагировало неожиданной истомой на его проникновенный голос.

   Я тут же опустила ноги вниз и попыталась встать.

   - Просто поцелуй, любимая, - попросил его сиятельство и, не дожидаясь ответа, завладел моими губами.

   - Я хочу помыться и поесть, - произнесла я, как только он оторвался от меня, изо всех сил пытаясь говорить ровно.

   - Еще один поцелуй и идем, - покладисто согласился герцог, вновь захватывая мои губы в сладкий плен.

   Стон я не смогла удержать, вожделение оказалось настолько острым, что руки сами потянулись к его камзолу, спеша распахнуть его, задрать рубашку и почувствовать сильное упругое мужское тело. Тихий смешок я услышала, но не обратила на него внимания, добираясь до желанной цели. Ладони огладили торс, добрались до груди, и я удовлетворенно вздохнула. Камзол уже валялся на земле, и Най избавился от рубашки, под которой покоились мои ладони.

   - Сафи, - выдохнул он, когда мои губы заскользили по мужской мускулистой груди.

   Он откинул голову назад, наслаждаясь моими ласками. Руки скользили по его телу, пальцы чуть сжимались, причиняя ногтями легкую боль, и это еще больше распаляло страсть у меня и у него. А когда моя ладонь погладила через ткань штанов напряженное естество Найяра, он, тихо рыкнув, рванул шнуровку на моем платье, спустил с плеч и впился жадными губами в напряженные горошины сосков, вырывая вскрик наслаждения.

   - Будь проклят тот, кто придумал эти панталоны, - рычал он, стаскивая с меня нижнее белье. - Казнил бы, не задумываясь.

   Пальцы герцога скользнули по лепесткам моего лона, и я выгнулась ему навстречу, задыхаясь и умоляя:

   - Возьми меня, сейчас же возьми меня.

   Най не стал терзать меня долгой прелюдией и ворвался в разгоряченное лоно, издав протяжный стон.

   - Еще, - требовала я, выгибаясь под напором волн наслаждения, подхвативших меня и уносящих все дальше от реальности. - Еще, Най, еще, не останавливайся, милый, только не останавливайся, да-а....

   Воздержание сказалось на нас обоих, и пика мы достигли почти одновременно. Моя голова бессильно упала на плечо любовника. Дыхание все еще было тяжелым и прерывистым.

   - Люблю тебя, - жарко прошептал он, зарываясь пальцами в мои волосы. - Больше жизни люблю.

   Я молчала, медленно приходя в себя. Неожиданно я поняла, что улыбаюсь, кажется, примирение наконец состоялось. Почувствовал это и Найяр уже смело, не боясь услышать моей холодной отповеди, гладил меня по обнажившейся спине, целовал везде, где мог достать и все шептал о том, как ему не хватало меня.

   В особняк мы шли, уже держась, за руки. Найяр с упоением нес какую-то чушь, я весело смеялась.Воистину, беременные женщины непредсказуемы, а может, просто напряжение, наконец, отпустило, и я вздохнула полной грудью, давая себе небольшую передышку. Завтра мы вернемся в столицу, а там мне свободно вздохнуть не дадут.