Андрей Вербицкий - Безжалостный край

— Принеси маме водички, — попросил Никифоров.

Люба подорвалась с места. Спустя секунду отпаивала мать и бросала укоризненные взгляды на Вячеслава.

Голос Бера в рации снова ожил.

— Время вышло. Слышу шум двигателя. Бросайте все и уходите. Как поняли?

— Сколько у нас времени?

— Три минуты есть, — в голосе Александра слышались нотки тревоги.

— Клиенты созрели. Дашь минут десять? — Вячеслав затаил дыхание в ожидании ответа. В принципе стоило бросить женщин и не подставляться, но когда боевики очнутся, то моментально поймут, что сон, в котором они пребывали, вовсе не сон. Что будет с хозяйками дома в этом случае Никифоров не представлял. По любому ничего хорошего.

— Риск не оправдан. — Через секунду. — Ты сможешь вывести клиентов в поле?

— Да, — уверено ответил Слава.

Эдик вопросительно поднял бровь, мол дядя, каким же макаром мы будем выбираться?

— Время пошло. Олег вас встретит в намеченной точке. Отбой.

— Отбой.

Никифоров развернулся к женщинам.

— Все. Время вышло, одевайтесь. Ничего с собой не брать. Мы уходим немедленно.

Никто из женщин не посмел заговорить, тем более перечить. Понимали, время уговоров прошло. Через пять минут четверо людей стояли у частокола.

— Как перебираться будем? — Эдик с сомнением посмотрел на Полину Егоровну.

— Как-нибудь, — Вячеслав без колебаний забрался на подставленные плечи племянника, свесился с частокола, протянул вниз руку, — сначала подсади Любу.

Через минуту зазноба Петровича стояла с той стороны и отряхивала от пыли платье. Она не смогла устоять после приземления на ногах в итоге поцеловала землю пятой точкой.

— Ой, батюшки! Господь всемилостивый! — Раздалось сначала с одной стороны. — Что же вы черти делаете! Ой, я старая дура! — теперь с внешней стороны ограды.

— Лови мать, — прохрипел Никифоров.

— Мама я держу тебя, отпускай руку, — Люба схватила мать выше колен.

— Нет. Я упаду, — раздался в полутьме испуганный голос Полины Егоровны. Тихо говорить она не пыталась, отчего у Вячеслава постоянно возникали мысли-пожелания о безвременной кончине старушки. После каждого её вскрика и фразы, казалось, сбегутся все дружинники Дробыша в округе.

— Крепко держишь? — Слава глянул вниз.

— Держу, — послышался Любин голос.

Никифоров насильно высвободился от пальцев бабули. Все-таки дочь не устояла и вместе с матерью повалилась на землю. Никифоров не стал слушать женские причитания.

— Эдик, прыгай.

Племянник подпрыгнул, подтянулся и спустя полминуты клановцы, подхватив женщин под руки двинулись прочь от деревни. Шли осторожно, проверенной тропой, не забывая впрочем, что поле вокруг Юзовки могло быть заминировано. Но если посмотреть с другой стороны, откуда дробышевцы могли взять столько мин? Ниоткуда.

Беглецов все же заметили. В свете обеих лун не заметить четверых людей было проблематично. С левой вышки донесся крик, слова никто не расслышал, но что именно кричали догадаться не сложно. Вдобавок к моменту, когда их обнаружили к воротам подкатил грузовик, тот самый, который днем увозил боевиков из деревни. Фары высветили кусок грунтовой дороги и часть частокола.

По-тихому не получилось. Когда что-то идет хорошо, обязательно должна случиться гадость.

Со стороны разрушенных огнем и покинутых людьми домов затрещала длинная очередь. Бер вступил в игру. Вдогонку кучно летящим пулям глухо ухнул подствольник. Граната легла точно за Уралом, накрыв выпрыгивающих из кузова боевиков. Послышался громкие крики раненых. Внимание гарнизона переключилось на стрелка. Никифоровы воспользовались предоставленной минутой, выигранной для них подставившимся Бером. Времени как раз хватило на то, чтоб выйти из поля видимости охранника на вышке. Буквально через сто метров к беглецами подкатил, с выключенными фарами УАЗ клановцев. Из машины выскочил Олег.

— Все целы? — был его первый вопрос. Он с тревогой посматривал в сторону Верхней Юзовки. Стрельба в отдалении нарастала.

— Целы. Делаем так. Ты и Эдик увозите женщин. Я возвращаюсь. Нужно помочь Сашке выбраться из этой жопы. Боевиков слишком много для одного.

— Я иду с тобой. Ник сам справится, — возразил Старицкий.

— В километре отсюда, ближе к Зареченску, есть старый коровник. Вы видели его на карте. Езжайте и ждите. Мы будем прорываться туда. Возле него нас подберете. Всё, всё. Без пререканий. Это приказ. — Не дожидаясь ответа Вячеслав развернулся и побежал на звуки автоматных очередей. Олегу и Эдику ничего не оставалось, как выполнять, скрипя зубами, отданное распоряжение.

Пуля выбила щепку из деревянной рамы. Александр отпрянул в бок, провел по голове рукой. Мелкая труха и щепки запутались в волосах. Он на мгновение выглянул, выстрелил в ночь и сразу бросился на пол, отползая в сторону. Вовремя. Тучи металлических творений рук человеческих впились в многострадальные стены дома, подарившие краткое укрытие Беру. Десятки пуль влетели в окна, осыпая на пол остатки штукатурки. Александр прислонился спиной к стене. Поменял в автомате магазин. Уже собирался высунуться снова, как возле ноги плюхнулась РГД-5. Сашка, не думая схватил не званную гостью и выкинул в оконный проем. Моментально ухнуло. Дом застонал и заплакал последними сохранившимися в окнах стеклянными слезами. Ему вторил неудачник бросивший гранату внутрь. Не ожидал получить имущество обратно.

— Получи фашист гранату, — шепнул Бер.

Сашка четко осознавал, что живым ему без посторонней помощи не выбраться. По его ощущениям старый дом, ставший для него ловушкой и в которую он сам себя загнал, окружен. Он чувствовал пятнадцать человек вокруг и кольцо врагов, с сознанием переполненным ненавистью сжималось. После щедрого обмена выстрелами с боевиками, оставалось не более половины боекомплекта. Учитывая ситуацию могло случиться так, что остатки он не успеет истратить.

Обострившийся за последние месяцы инстинкт заставил его выпустить короткую очередь сквозь входную дверь. Снаружи с глухим стуком упало тело. Бер четко осознал — противник мертв. Сашка переключил внимание на окно. Он привстал на правое колено и на краткий миг показался в проеме раздолбанного окна, чтобы поймать в прицел перебегающего поближе к дому дробышевца. Нажал на спуск. Противник будто споткнулся, пробежал по инерции пару шагов и упал, чтобы больше никогда не встать.

Бер вдруг понял, наступил переходный момент. Или он остается здесь, в помещении, которое со сто процентной вероятностью, вскоре станет его последним прибежищем или он попытается вырваться. На задворках сознания теплилась надежда, что сумасшедшая задумка может получиться.