Алина Лис - Путь гейши

Она опешила:

— Но я не…

— Пошли. — Он дернул ее за руку и повел к статуе. Пройдя половину пути, девушка остановилась и выдернула руку.

— Господин, послушайте…

Он нахмурился:

— Потом, Мия. Обряд еще не закончен. Дай руку!

И снова завладел ее ладонью и заставил подойти к мраморной птице.

В высоту сидящий беркут почти вдвое превышал Мию. Черные блестящие глаза статуи недобро рассматривали девушку — так, что ей стало жутко. Пусть Акио сказал, что статуя ни разу не оживала, но надо думать, прочие невесты, которых поколения Такухати приводили сюда, были знатного рода. Что, если Такэхая все же вернется в человеческий мир, увидев, что дальний потомок собирается жениться на простолюдинке?

Акио вынул танто из ножен и несколькими движениями начертил на ладони иероглиф «семья». Быстро, пока кровь не успела свернуться, а порезы зажить, приложил руку к статуе, напротив орлиного сердца.

Мия без слов протянула свою руку. Мужчина нежно погладил ее, поцеловал.

— Будет больно, — предупредил он. — Потерпи. Я потом залечу.

— Конечно. — Она улыбнулась, пытаясь его ободрить.

Почему он не верит, что Мия тоже любит его? Как найти слова, чтобы достучаться, заставить услышать?

Больно не было. Несколько легких, почти неощутимых прикосновений остро заточенной стали. Мия подняла руку, чтобы оставить кровавый отпечаток рядом с отпечатком ладони Акио.

Несмотря на холодный ветер, мрамор был теплым. Девушка подержала немного руку, потом убрала.

Глаза статуи на мгновение вспыхнули небесной магической синевой. Мия вскрикнула и попятилась. Стало так страшно, что она непременно пустилась бы наутек, если бы здесь было куда бежать.

— Чего визжишь? — Даймё обернулся к ней. На его губах играла снисходительная, чуть насмешливая улыбка.

— Его глаза-а-а!

Улыбка стала шире:

— Если верить легендам, это означает, что Такэхая не возражает против брака. Иди сюда, Мия. Хватит бегать, еще упадешь. Тут не так далеко от края.

Девушка надулась и шагнула обратно к Акио.

— Когда ты научишься мне доверять, лучшая ученица? — с горечью спросил он, залечивая порез на ладони.

— Я доверяю вам!

— И поэтому чуть что — бежишь прочь?

Мия вздохнула, признавая его правоту.

— Господин… получается, я теперь ваша невеста?

— Получается. — Он больше не улыбался.

Что опять она сделала не так?

Внутри девушки по-прежнему светилось живое счастье, но теперь его омрачала мысль, что Акио думает, будто Мия согласилась стать его женой из корысти.

Как поделиться хоть частичкой этого тепла и света? Убедить его, что Мия тоже любит? Чтобы Акио понял — это не хитрость и не благодарность осчастливленной наложницы.

Как странно. Он уверен, что Мия его не любит, но все равно готов жениться.

— Господин, я не…

Частые хлопки крыльев в воздухе прервали ее в очередной раз. На площадку садился фэнхун.

Глава 20

НЕБО ДЛЯ ПТИЦЫ

— Нет, он точно сошел с ума, — кипятился Нобу.

Тонкие брови Уме сошлись на переносице:

— Ваш брат? Что он опять сделал, господин?

— Вчера он собирался жениться на дочери Накатоми, сегодня передумал. Коджи это кажется подозрительным, я успокаивал его, как мог. Если Накатоми откажется от союза, я его пойму. И что тогда? Брату мало Асано? Он хочет сделать всех влиятельных даймё своими врагами? Отличное начало для правления!

— Ужасно, господин. Но он хотя бы нашел лазутчика?

— Да какое там! — Нобу устало махнул рукой. — Только шлет письма и требует от меня результатов. Как будто я могу вот так взять и достать из-за пазухи этого Ёшимитсу! Если ему так нужно, пусть сам приезжает и ищет, кто подарил его гейше виим.

Он отхлебнул саке, немного успокоился и продолжал уже более спокойно:

— Я думаю, девка вообще все придумала. Она работает на Самхан, уверен. Но Акио ничего не желает слышать. Он просто больным становится, когда речь заходит о его гейше. Ну скажи, Уме, разве можно доверять продажной девке?

Губы гейши дрогнули в еле заметном смешке:

— Вы совершенно правы, господин. Никак нельзя.

Акио перечитал письмо и улыбнулся.

— Хорошие новости. Накатоми согласен на союз без брака, — сообщил он, не отрывая взгляда от бумаги.

Вряд ли даймё юга был бы так сговорчив, узнай он, на кого Ледяной Беркут променял его дочь. Этот брак будет вызовом, пощечиной всем высокорожденным.

Не важно. Если его план увенчается успехом, к зиме он станет сёгуном. Весной с этим смирятся самые верные сторонники Ясукаты. Тогда Акио сможет жениться, не оглядываясь на других даймё.

Сейчас — нельзя. Слишком опасно. Такой брак оттолкнет от него слишком многих возможных союзников.

Год — это не так уж долго. Пока Мия слишком молода и не готова к материнству. Он снимет с нее сережку в день свадьбы.

Ледяной Беркут сощурился. Приподнятое настроение, в котором он пребывал с той ночи, когда победил своего Темного двойника, не спешило проходить. Он чувствовал себя подозрительно довольным — людьми вокруг, обстоятельствами и собственным неправильным выбором.

— Это замечательно! — В девичьем голосе кроме радости он расслышал тревогу. — Все случится этой осенью?

— Да. — Он обернулся и мгновенно позабыл все, что хотел сказать.

Мия сидела вполоборота к нему и расчесывалась.

Блестящая черная река сбегала вниз по плечам. Она перекинула волосы на правое плечо, открыв беззащитную шею в вороте кимоно, и задумчиво водила гребнем по прядям. И в этом обыденном, таком безыскусном домашнем действии было столько очарования, что Акио замер, не в силах наглядеться.

— Я так и думала. — Девушка посмотрела на него через плечо и смущенно улыбнулась. — Вы как-то обмолвились, что бунтовать лучше осенью, когда убран урожай.

Вы… Она продолжала говорить ему «вы». И норовила назвать «господином». Акио сам не мог до конца понять, почему его злит каждая такая оговорка.

— А ты запомнила?

Он не выдержал и подошел к ней. Опустился рядом, собрал пряди руками, поцеловал тонкую шейку. От хрупкого девичьего тела рядом его накрыло привычной смесью нежности и вожделения. Даймё мысленно перебрал запланированные на день дела и с сожалением признал, что лишнего часа у него нет.

Придется подождать до вечера.

— Я помню все-все, что вы мне когда-то говорили, — просто ответила девушка. — Ай, щекотно!

— Где щекотно?

— Тут… — Мия смешно наморщила носик и потерла шею там, где он только что пощекотал ее. — Вы сейчас уходите?