Твердая Надежда. Книга 1. Второе рождение. - Юрий Владимирович Деревянко
– Круто. Ээээ... Меням.
Принялась за работу, действуя - как нашла в интернете. И правда - всё оказалось просто. Для пущей важности под конец работы прилетел желтый квадрокоптер с синей полосой и осмотрел установленную дверь. Замок переставила из старой. Выкинула дверь, поднялась домой, быстро переоделась и снова спустилась к соседу. Изобразила недовольный вид.
– Вы кто? – удивился крашеный сосед.
– Соседка. Вчера спать не давали, опять какой-то грохот. Что у вас тут за бордель?
– А... Извините - это не Вы приходили?
– Блин. Вечно меня с кем-то путают. Не смешно.
* * *
Глава 18
– Нет, Коль, не надо. Честно. Я и так нахальная, как бульдозер.
– Надь, точно не надо? Я Катюху знаю - она зря просить бы не стала.
– Извини, нет. Просто не нужно.
– Ты ведь даже не знаешь - от чего отказываешься. Ты когда-нибудь была на психологических тренингах?
– Не была, ну и что? У меня есть знакомый психолог. Он хорошо меня знает, если что - лучше к нему схожу. Правда.
– Ну смотри. Если передумаешь - звякни. Пара недель на раздумье у тебя есть.
– Хорошо, Коль. Я подумаю. Пока.
Приподняла голову с Серёжиного плеча и посмотрела ему в лицо. Он улыбается:
– О чем-то задумалась?
– Ты ведь любишь меня такую, какая я есть?
– А какую ещё? Другой-то тебя нет.
– А если бы я изменилась?
Он гладит по руке.
– Надь, ты и так классная.
Прижалась плотнее и прикрыла глаза. В комнате так тихо, что слышно его дыхание. Живое дыхание. Совсем не такое, как шелест искусственной системы жизнеобеспечения. За плотно закрытым окном - день. Обычный дождливый день, какие изредка случаются весной. И поэтому есть повод провести выходной в постели. Вдвоём под лёгким одеялом тепло, и, если не шевелиться, батарея разряжается совсем медленно.
– Ты не спишь? – спрашивает Серёжа.
– Нет.
– О чём думаешь?
– Я? О том, как приятно с тобой лежать. А ты?
– У тебя ведь ноги чувствуют тепло?
Погладила его ногой под одеялом.
– Я чувствую всё. Я могу ходить на морозе в тоненьких чулках, и ноги будут холодные, как лёд. И мне ничего не будет. Но когда ты меня согреваешь - это очень приятно.
– Ты сейчас тоже тёплая.
– Это твоё тепло, милый. Мой подогрев сейчас не включается.
– У тебя есть подогрев?
– Конечно. Поэтому на морозе батарея сильнее разряжается.
– Выходит - я сейчас продлеваю жизнь твоей батарее?
– Да.
– Тогда я постараюсь согревать тебя почаще. Чтобы ты жила долго.
Дёрнулась, подставляя губы к его губам.
* * *
Совсем другой вечер, совсем другая погода. Но одинокий выходной снова прошел в постели - за чтением учебников. Под вечер не удержалась и набрала знакомый номер.
– Внимаю.
– Димочка, не помешала?
– Нет. Сегодня я свободен, как кирпич в полёте. А что случилось?
– Ты ведь всё знаешь о роботах?
– Много. А что тебя интересует?
– Может робот вести себя, как человек?
– Может. Если его на это запрограммировать. Только всё равно это будет имитация.
– А как же искусственный интеллект?
– Любой искусственный интеллект тоже запрограммирован на решение какой-то задачи. Может быть - комплекса задач.
– А без задач бывает?
– Нет.
– Может быть - ты просто о таком не слышал?
– Пытались ради эксперимента сделать самообучающегося робота без конкретной цели. Он так и не пошевелился.
Усмехнулась:
– Как я сегодня. Лежу бревном.
– Догадываешься - почему он тоже лежал бревном? У него нет потребностей, которые надо удовлетворять. У любого нормального человека есть, у тебя тоже есть, хотя и меньше. А ему шевелиться было незачем.
– И что с ним сделали? Так и разобрали?
– Зачем? Запрограммировали на задачу - сразу дело пошло.
– Выходит - без цели нет действия?
– Есьсесьно. У человека тоже изначально есть куча целей. Они заложены природой.
– Как бы - тоже запрограммированы?
Дима объясняет с расстановкой, обдумывая ответы.
– Ну в некотором роде. Хотя не все. Вот необходимость питаться - это тоже задача. Но она обусловлена тем, что иначе человек умрёт. А желание жить - да, заложено.
– Тогда выходит, что любой человек - тоже немножко робот?
– Если утрировать и упрощать, то да. Немножко.
– Дим, а как ты думаешь, я - больше робот?
– Внешне - да. А так - нет.
– Разве?
– У тебя живое сознание. Это всё меняет. Ты действуешь не по программе, написанной кем-то, а по своим желаниям.
– Минуточку. Я тоже действую по своей задаче. Жить - это тоже задача. И кстати - очень сложная. Или будешь с этим спорить?
– Буду. Потому что твоя собственная жизнь по-настоящему ценна только для тебя самой. Это просто самоподдержание.
– Димка, так значит - для тебя я ничего не значу?
– Я этого не сказал.
– Сказал! Ты сказал, что моя жизнь ценна только для меня!
– Надь, ну ты неправильно меня поняла.
– Ты сам дурак.
– Может быть. Но ты тоже дура.
– Знаешь, что...
– Но я бы не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
– Значит - для тебя она тоже ценна?
– И для меня, и для твоего Серёги, и для твоей мамы. Но сильнее всех - для тебя. Будешь спорить?
– Наверно - не буду. Когда меня стукнули палкой по голове, я вдруг поняла - насколько сильно я хочу жить.
– Погодь. Когда это тебя так стукнули?
– Забудь. Это ещё в прошлом году.
– И ты ничего не сказала? Надь, ты чего?
– А что такого? Я его скрутила и сдала в полицию. Хватит того, что я там всё рассказала.
– Надька, дубина ты пластиковая. Это же очень важно! Рассказывай всё!
* * *
К счастью - догадался включить запись. Потому что рассказ о Надькиной ночной жизни занял больше часа. Иногда давился от смеха, несколько раз пришлось поволноваться. Будто прослушал сбивчивый пересказ какого-нибудь полицейского боевика с героем-одиночкой. Не удержался, чтобы не сказать ей об этом. Она обиделась:
– Ты мне не веришь?
– Надь, я верю, но это нереально круто.
