Ольга Романовская - Лепестки и зеркало

  Арестованный, не дожидаясь вопросов, подобострастно заглядывая следователю в глаза, излил следователю поток разнообразных сведений: слухов, доносов и собственных домыслов.

  Дознаватель выдержал пару минут, а потом перевёл допрос в нужное русло. Его интересовал Цинглин и поручения, который тот давал Диюну. Увы, проку от болтовни узника было немного: всё это он уже показал после пытки водой и бессонницей, добавив лишь пару новых эпизодов.

  Следователь задумался, просматривая протокол допроса:

  - Странно, что вы не запомнили его внешности...

  - Я же всё рассказал, господин соэр. Он сероглазый, господин соэр, руки у него ухоженные...

  - Кольца есть? - Дознаватель усёкся, поймав Диюна на разночтениях в показаниях. - Позвольте, на предыдущих допросах вы показали, что Цинглин не снимал перчаток. У него.... - он зашелестел страницами и нашёл искомое: - У неизвестного Цинглина была экзема.

  - Да-да, - закивал Диюн. - Он не снимал перчаток, но один раз я видел его ладони. Соратой клянусь!

  - Ваши показания проверят магическим путём...

  - Я честен, я абсолютно честен с вами, господин соэр, - затараторил арестованный, встав на колени и порываясь расцеловать руки следователя. Тот махнул солдату - и Диюна насильно усадили на стул.

  - Что-нибудь ещё? Время встреч?

  - Вечером, когда темнело.

  - По каким дням?

  - По выходным. Но иногда он не приходил: уезжал куда-то. Однажды заезжал ко мне перед такой поездкой.

  - Куда?

  - Не знаю. Цинглин торопился, завёз правку статьи... Он её из сумки достал, такой кожаной, через плечо.

  - В какую сторону он направился? К каким воротам?

  - К тем, что в столицу ведут. Но я не уверен.

  - Зато, - дознаватель захлопнул материалы дела, - вы должны знать, что проходите соучастником серийного убийцы. Наказание за это, с учётом сотрудничества со следствием...

  Дознаватель выдержал эффектную паузу и не закончил. Дело вёл Брагоньер, а он лишь помогал, выполняя поручения начальника. Но припугнуть Диюна не мешало - это неизменно приносило плоды. Вот и сейчас арестованный чуть ли не из кожи вон лез, чтобы избежать заточения.

  На самом деле, ничего серьёзного Диюну не грозило: всего пара месяцев тюремного заключения за проповеди антиобщественного толка. Но только в том случае, если они не повлекли за собой преступления. И штраф в пользу храма Сораты, покой которого Диюн тревожил целых полгода. Размер его зависел от суммы в прошении жреца.

  Однако если бы выяснилось, что Диюн хоть чем-то помог убийце причинить физический вред, способствовал сокрытию фактов, обеспечивал алиби преступнику или предоставлял сведения о жертвах и свидетелях, то всё обернётся иначе. Соучастие сурово карается законом независимо от осознанности действий.

  Брагоньер склонен был полагать, что Диюна использовали. Он не отпускал его только для того, чтобы не спугнуть убийцу и иметь под рукой 'козла отпущения' для градоправителя: в конце недели предстояло отчитываться.

  Допрос Диюна лёг на стол соэру через полчаса после того, как арестованного отвели обратно в камеру. Несмотря на скептицизм подчинённого, Брагоньер почерпнул из ответов Диюна пару новых фактов и поводов для размышления. К примеру, ухоженные руки не мелочь, а важная деталь, свидетельствующая о роде занятий и происхождении преступника.

  График встреч с Диюном тоже не случаен. Во-первых, свидетельствовал о наличии постоянной работы. Во-вторых, убийца опасался быть узнанным. Только ли потому, что заранее планировал серию злодеяний? Или потому, что его действительно могли знать горожане?

  Виделись они редко - значит, преступник занятой человек.

  И он куда-то уезжал... Не в первый раз, если озаботился особым средством хранения личных вещей, а не ограничился дорожным мешком или седельными сумками. Уезжал явно по надобности работы, потому что упомянутая статья Диюна родилась до убийства господина Весба - за три месяца до него. Жаль, что прошло слишком много времени, чтобы допросить стражу.

  В любом случае, надлежало искать врача. Но мэтр Варрон как в воду канул. Отголоски его ауры нашли в одном селении, но материалом поиска они уже служить не могли.

  Брагоньер гадал, жив ли мэтр Варрон - это бы объяснило трудности, с которыми столкнулись маги. Объяснило бы их и путешествие в компании колдуна. Либо, что самое вероятное, - врач покинул пределы Тордехеша. За границей королевства поисковые заклинания не действовали.

  Журнал записей пациентов мэтра Варрона оказался занятен. Внимание соэра привлекли однотипные визиты дам с жалобами на простуду. Их начитывалось около дюжины, и все, абсолютно все, повторялись через две недели.

  Возраст женщин колебался от шестнадцати до тридцати семи лет. Они принадлежали к первому и верхней прослойке второго сословия. Жалобы поразительно совпадали, а выписанное лечение казалось смехотворным. Брагоньер проконсультировался с медиками: простуда, даже с осложнениями, не требовала приёма лёгкого успокоительного, общеукрепляющего и кровоостанавливающего. Последнее и навело соэра на мысль об истинной цели визитов.

  Напуганная госпожа Бран, помощница мэтра Варрона, вспомнила, что со всеми женщинами врач беседовал наедине и сам заполнял журнал.

  - Пациентки волновались?

  Госпожа Бран кивнула.

  - Уходили быстро, будто чего-то боясь?

  - Когда как. Иногда да, иногда сердечно благодарили мэтра Варрона.

  - Как вели себя при повторном визите?

  - Обычно. Немного бледны, задумчивы - и всё. А что?

  Брагоньер не ответил, хищно сжав пальцы.

  Даже если врач невиновен, лицензии он лишится и отсидит положенный срок в тюрьме. Но как выйти на тёмного мага, с которым сотрудничал мэтр Варрон?

  - Ваш работодатель часто отлучался из города?

  - Случалось. У него какие-то родственники под Сатией.

  - Не приходились ли его отлучки на дни визитов женщин, больных простудой?

  Госпожа Бран подтвердила пару совпадений, но ручаться за точность не могла. По требованию Брагоньера она постаралась припомнить всех посетителей за последний месяц. Имён двоих госпожа Бран не знала:

  - Молодой мужчина сопровождал даму, перекинулся парой слов с мэтром. И ещё приходила одна, повертелась и сразу ушла. Всё в журнал ко мне заглянуть норовила.

  Соэр описал Эллину Тэр и поинтересовался поведением врача после её ухода. Выяснилось, что мэтр Варрон занервничал, отменил вечерний приём и ушёл домой. Больше его госпожа Бран не видела.

  К сожалению, врач не откровенничал с помощницей, не завёл с ней неформальных отношений.