Ольга Мяхар - Мутантка

Блэк шел рядом со мной и все время чему-то улыбался, глядя на меня так, что я чувствовала себя тортом со взбитыми сливками. Довольно необычное ощущение, надо сказать. Во время кайфа корабля он умудрился двигаться так, что ни на мне, ни на нем почти не осталось ушибов, не говоря уже о переломах, чего нельзя было сказать об остальных. Люц, кстати, как раз в тот момент заказал себе суп, так что прибежал разбираться со мной весь заляпанный макаронами, капустой и местами картофелем. Вид у него был решительный, в руке он сжимал вилку с погнутыми зубчиками. Причем погнутыми сразу во все стороны. Я впечатлилась и долго извинялась, прячась за спиной Блэка от покалеченного экипажа. А Буря все просил добавки.

— Так, во-первых, спустимся на планету. Все помнят свои роли? Повторите при мне. — Кэп был серьезен и категоричен. Все тут же подтянулись и стали отвечать по очереди.

— Я — торговец рабами из семьи джакара. Привез редкую рабыню-мутантку и хочу сбыть ее за крупную сумму на невольничьем рынке. — Это кэп. Догадайтесь, кто будет рабыней?

— Я — брат торговца и менеджер операции. — Это Люц.

— Я — охрана рабыни и работорговца. — Блэк.

Все сурово посмотрели на меня. Я подвигала связанными за спиной руками (конец веревки как раз находился у Блэка), скромно всем улыбнулась и тихо пискнула:

— Рабыня.

Кэп кивнул, ворона захихикала, но тут же подавилась и закашлялась, выпучивая глаза и хватаясь за помятую грудную клетку. Бедная птичка.

На Заит мы спустились в одной кабинке (мне не доверяли, боялись — опять не на тот рычаг нажму). И по выходе на планету на меня тут же напялили паранджу. Жуткая вещь, хочу я вам сказать. Темная шерстяная хламида, закрывающая буквально все, кроме небольшой полупрозрачной сеточки на месте глаз. Хотелось почесаться и застрелиться одновременно. Но ни то, ни другое сделать было решительно невозможно. На мои поскуливания команда отвечала благодушными улыбками, заставляя заподозрить их в извращенном садизме. Кошмар! И как тут только выживает женский пол? Может, устроить революцию? Кэп при этих словах как-то враз побледнел и обещал что-нибудь придумать с паранджой. Я немного успокоилась и даже начала вертеть головой по сторонам.

А жизнь вокруг бурлила. Вообще, вся планета была застроена небольшими глиняными халупами, теснившимися так плотно друг к другу, что казалось нереальным протиснуться между некоторым из них. Впрочем, были и широкие улицы, вдоль которых пестрели разнообразными красками палатки торговцев, выкладывающих товар со всех концов галактики. Мне не к месту вспомнилось, что притяжение на этой планете способно раздавить любое живое существо, а потому жизнь здесь так и не зародилась. Но небольшие капсулы антиков, вшиваемые в мозг при рождении, давали людям и не совсем людям спокойно чувствовать себя при любом притяжении. Питались антики от любого источника света, даже от луны, являясь при этом полуразумными существами, впрочем никогда не вмешивающимися в мысли и чувства хозяина. Не замечая их, все довольно быстро забывали об этой небольшой, но такой полезной игрушке. Единственное, чего антики не могли выносить, — это открытого космоса, а потому на корабле старались поддерживать постоянное притяжение. Антики же на нем словно впадали в спячку и реагировать на изменение единиц q отказывались напрочь. Обидно, но факт. Кстати, были и другие антигравы — больше и чуть другого типа, благодаря которым строения на планете не падали и не складывались внутрь. Антигравы эти закладывались под основание домов и покрывали довольно большую площадь, а еще… гм, нет, об этом думать скучно. Так, что тут у нас? Бусики!

Веревка в руках Блэка натянулась и дернулась. Блэк попытался меня удержать, но ларек с украшениями привлек мое внимание, так что, перейдя на мгновение на третью скорость, я просто порвала свои путы и, довольная, подбежала к ларьку с заранее расплывшимся в улыбке продавцом.

— Щито жилаит крацаица? — поинтересовался он на жутком межгалактическом.

Я потерла ручки под паранджой и начала «желать».

— Мама, она нас разорит!

Ребята тоже подошли посмотреть, чего я там окопалась. Блэк тактично пытался оторвать меня от прилавка, но обещание после его еще разок поцеловать полностью деморализовало парня. И меня немедленно оставили в покое.

— Иля! — прорычал шеф.

— Бусики! — восхитилась Кара. — Так, положите меня на прилавок!

Ее тут же посадили на ту гору украшений, что я уже отложила для себя. Ворона счастливо вздохнула, обозревая блестящие сокровища. У нее, по-моему, любовь к блестящему вообще в крови.

— Сколько это стоит? — спросил кэп у продавца.

— Сито!

— Чего «сито»? — не понял Люц.

— Сито залатых!

Меня за шкирку начали оттаскивать от прилавка. Я подняла вой, ворона тоже орала в знак поддержки, прижимая к себе кучу браслетов и зажав в клюве кольцо.

Нам не поверили, пригрозили, разорились на одно колечко и одну связку бус и все-таки увели от этого прилавка. А на горизонте уже виднелся второй.

— Бусики!

— Нет!

— Да! — веско каркнула ворона.

— Свяжите ее, — приказал кэп.

Меня подхватили на руки, чмокнули сквозь паранджу в нос и торжественно понесли дальше. Я была в таком шоке, что даже забыла сопротивляться, глядя на довольного Блэка и чувствуя, как у меня тает сердце. Кошмар! И почему у меня всегда такая реакция? Ой, если я влюблюсь, то срочно пойду стреляться.

— Не-эт! — рыдала ворона, которую уносил кэп. У гипса явно были свои преимущества.

— Вы не подскажете, где здесь невольничий рынок?

Прохожий потрясенно уставился на загипсованную синюю ворону, сидящую на плече у высокого клыкастого парня с видом матерого убийцы.

— Э-э-э…

К прохожему медленно подошли еще двое — один высокий, светловолосый и изящный, но от этого выглядящий не менее опасно, а второй… мама, только убийцы из клана теней на него не хватало.

— Та-ам, — проблеял прохожий и попытался улизнуть, но на плечо ему опустилась тонкая изящная ручка девушки, закутанной в черную паранджу. Было полное ощущение, что вместо пальцев у нее стальные клещи.

— Проводи нас, добрый человек.

Прохожий понял, что этот день — последний в его жизни. Очень хотелось оказаться снова в таком уютном и родном доме среди своих трех жен и пяти детишек. И зачем он только вышел сегодня на улицу? Пальцы сжались на плече так, что захрустела кость. Прохожий тоненько взвыл и рухнул на колени.

— Иля, — укоризненно покачал головой претурианец, впечатляя размером клыков и когтей, — не надо отрывать ему руку, ты его испугаешь.