Ольга Мяхар - Я и мой летучий мышь

Ольга Мяхар, Дарья Ковальская

Я И МОЙ ЛЕТУЧИЙ МЫШЬ

Пролог

или

Как все начиналось

Окно было слегка приоткрыто. Я подпрыгнула и, подтянувшись, уселась на выступе около окна. Мышь завозился на плече, устраиваясь поудобнее.

— Давай, теперь твоя очередь, — прошептала я и нагло впихнула его в щель.

Мышь, как и следовало догадаться, застрял. Послышался сочный мат и натужное сипение. Я на всякий случай достала кинжал и стала примериваться к его филейной части. Оглянувшись, с ужасом уставившись на острый кончик лезвия, напарник громко пискнул и с тихим хлопком все-таки влетел внутрь темного помещения.

— Поднимай защелку, — прошипела я, неуютно чувствуя себя на сравнительно небольшом участке дерева, выступающем из стены. Да и стражники могли пройти в любую минуту.

В комнате послышалось хлопанье крыльев, потом тихо скрипнула снимаемая защелка, и окно резко распахнулось… наружу.

Потеряв равновесие, я взмахнула руками и тут же рухнула вниз, с головой окопавшись среди колючих ветвей кустарника. Взвыв от боли, я посмотрела наверх и увидела удивленную рожицу мыша, свесившегося с подоконника.

— Ты не ушиблась?

Гениальная фраза!

— Нет.

Зато вся теперь исцарапана. Я попыталась было встать, но тут мышь активно замахал мне крылышками и, пытаясь ухать как сова (то есть это мышь думает, что как сова, но как летучая мышь может ухать — я до сих пор не понимаю), после условного писка прошипел: «Стража», — и тут же скрылся в комнате.

Я попыталась устроиться поудобнее среди колючих веток, нащупала рукой сонного ежика и на всякий случай отодвинула его подальше. Ежик удивился и попытался вернуться, но тут возле кустов раздалось тяжелое топанье стражей порядка, и мы притаились.

— Нет, ты неправ, — донеслось до меня.

— В этом деле спешить не стоит. Вино — оно как баба: выпил сразу и много — потом долго воротит. Выпил мало — хочется еще. А если наутро после попойки, да еще не похмелившись… то сойдет любая, лишь бы не мужик.

Послышался звучный смех блюстителей порядка. Я поморщилась, пережидая их уход, и постаралась незаметно сгустить ветки перед собой, а то вдруг заметят ненароком.

— Вы идите, ребята, а мне этот кустик приглянулся, ох, что-то много я сегодня выпил.

Я застыла, в ужасе глядя в небольшой просвет на идущего в мою сторону довольно грузного здоровяка, уже на ходу расстегивающего ремень. Рука машинально шарила вокруг в поисках чего-нибудь тяжелого. Не надо было быть зорким и трезвым гением, чтобы углядеть в кустах меня, а углядев — не пожелать задать пару-тройку вопросов.

Мужик подошел почти вплотную. Моя рука нащупала ежа. И пока здоровяк пытался справиться с пуговицами на штанах, я уже швыряла в него несчастное животное.

Рев, крик и топот удирающего стражника. На шум тут же прибежали остальные стражники. Здоровяк сидел на мостовой, громко и со вкусом ругался, а в руку уже тыкался мокрый нос моего недавнего «снаряда». В общем-то правильно: бежать, кроме как ко мне, было больше и некуда.

Следующие минут пять мы слушали о летающих колючих ежах, один из которых только что напал на него и, громко пискнув от счастья (прибью мыша!), улетел дальше, видимо, к следующему посту. Его тут же подняли на смех и даже предложили проверить кусты в поисках этого чуда природы (я чуть не поседела), но потом просто подняли, отряхнули и повели израненного друга в следующую таверну — «промыть раны».

Еле дождавшись, когда звук удаляющихся шагов затихнет вдали, я тут же вскочила на ноги. Прыжок, подтянуться. И вот я уже вновь сижу на том же самом выступе. Мышь больше не хихикал, прекрасно понимая, что рискует вывести меня из себя окончательно и, как следствие, получить по шее. Отодвинув его, я прыгнула в комнату и тут же затаилась, чутко прислушиваясь к окружающим звукам и шорохам. Мышь взмахнул крыльями и легко приземлился мне на плечо, поблескивая в темноте бусинками глаз.

Тишина стояла полная. Под дверью не горел свет, нигде не скрипели половицы, весь дом был погружен в сон, беспечно доверившись стражам порядка и большому амбарному замку, висящему на двери. Я облегченно выдохнула и сделала шаг вперед.

Визг несчастной половицы чуть не довел меня до инфаркта. Замерев на одной ноге, я старалась даже не дышать. Но никто не встал. Рискнула сделать следующий шаг.

Нет, они точно издеваются! Следующая половица рыдала не тише своей соседки, третья чуть не подломилась под ногой, зато четвертая даже и не подумала скрипнуть. Мышь уже вовсю захлебывался смехом… на подоконнике, с интересом наблюдая за мной. Я грозила ему кулаком и строила зверские рожи, чтобы он заткнулся, но этот гад, прекрасно сознавая, что находится вне зоны досягаемости, на угрозы не реагировал, зато предлагал — раз уж такое дело, «не мучиться и просто включить свет — все равно шумим». Я мужественно проигнорировала его «добрые» советы и, сплюнув на пол, уже не таясь зашагала к небольшому камину в углу. Закрыв глаза и сосредоточившись, с трудом увидела небольшое красное пятно на периферии. Протянув руку, нащупала довольно старый, с отбитым краем кирпич в стенке камина и, не раздумывая, нажала на него, в который раз произнося мысленную молитву благодарности своей судьбе за столь полезный дар: видеть сокрытое.

Кирпич поддался легко, и камин тут же с протяжным гулом, подняв тучу пыли, начал поворачиваться вокруг своей оси. Мы с мышом закашлялись, а в доме зажегся свет, полоску которого я уловила под дверью. Послышались удивленные голоса и звук шагов по направлению к комнате.

У меня было очень мало времени. За камином оказалась небольшая комнатка, в данный момент заполненная облаком пыли. Сощурившись и задержав дыхание, я забежала внутрь и тут же вцепилась пальцами в стоявший в центре большой кованый сундук. Попыталась поднять крышку, но она не только не поддалась, но еще и мои пальцы явно намертво прилипли к ней, не желая отделяться от деревянной поверхности.

— Пых, ты мне нужен.

К счастью, я тут же услышала знакомое хлопанье крыльев, а еще через мгновение он уже приземлился на крышку сундука.

— Сколько раз повторять, я не Пых, я — Пыхторий!

Но я его уже не слушала, откидывая крышку и судорожно роясь внутри деревянного ящика. Мышь не успел вовремя взлететь и теперь валялся на полу, испачканный в пыли, страшно ругаясь.

Ну где же она, где? А, вот она!

Схватив довольно массивную книгу и сунув ее в небольшую сумку, висящую на поясе (если бы приемная мать не подарила мне безразмерную суму, сдавшись под напором аргументов все той же тетки Розы, я прям и не знаю, что бы я без нее сейчас делала), подхватила мыша и кинулась обратно в комнату. И вовремя: в замочной скважине как раз со скрипом поворачивался ключ, но я уже спрыгнула вниз с подоконника, угодив во все те же колючие кусты и чуть не наступив на спящего там ежика. Подпружинив ногами от земли и с боем прорвавшись сквозь колючие заросли, я рванула к такой долгожданной свободе, которая начиналась в дырке ограды соседнего дома. И только мы скрылись под сенью чужих яблонь — весьма и весьма запущенного кем-то сада, — как из окна обворованного мною дома высунулся худой, в белой ночной рубахе и колпаке старик с длинной палкой в руке. Он оглядывался по сторонам и водил посохом — вслед за взглядом. Я съежилась недалеко от ограды, молясь сразу всем умершим родственникам, чтобы маг меня не заметил.