Сергей Волков - Пастыри. Черные бабочки

— Может, это спутник какой-нибудь? — неуверенно предположила Аэлита.

— Или эксперимент космический? — поддержала подругу Алиса.

И тут сияющее кольцо бесшумно взорвалось, выбросив во все стороны змеящиеся протуберанцы. От нестерпимого света у ребят заслезились глаза, а тайга вокруг стала черно-белой, изумительно четкой и контрастной.

— Бежим! — отчаянно закричал Вий, и они побежали, охваченные страхом и подгоняемые бьющим в спины мертвенным светом, льющимся с небес.

Знакомая тропа вскоре куда-то подевалась, под ногами затрещали сухие ветки. Лиственницы и кедры сменились частым сырым осинником, потом в темноте забелели стволы берез.

Неожиданно жуткий свет погас — как отрезало. Остановившись, ребята нелепо вертели головами, пытясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме.

— Куда это нас занесло? — удивленно пробормотал Субудай.

— Мы, наверное, лагерь слева обошли, — дрожащим голосом ответила Ния. — Ой, дождик!

В самом деле начал накрапывать мелкий, нудный дождь. Точнее, даже не дождь, а так, морось.

— А вдруг он радиоактивный, как в Чернобыле? — предположил Вий, и на него тут же накинулись:

— Молчи лучше!

— Умник!

— Без тебя тошно!

Столпившись под раскидистой кривой рябиной, и устроители сюрприза, и их предполагаемые жертвы молчали, ожидая чего-то. Коловрат и Субудай шарили вокруг лучами фонарей, но желтые световые круги выхватывали из мрака лишь мокрые листья — листья, листья, одни только листья, и больше ничего…

— Стоп! — Коловрат погасил фонарь и хлопнул ладонью по гладкому, как будто покрытому коричневой лайкой, стволу дерева. — Давайте все же обсудим…

— А че обсуждать-то? — фыркнула Алиса, — Заблудились мы. В трех соснах заблудились.

— Тогда уж в трех кедрах, — усмехнулся Вий.

— Глаза разуйте! — вдруг заорал Субудай, и луч его фонаря снова заметался по веткам, как живой. — Нет тут ни сосен, ни кедров! И лиственниц нет! Во — рябина! А там — береза! А это — вообще липа! Липа!

— Да какая это липа! — неуверенно заспорил Коловрат. — Это этот… как его… э-э-э… Американский клен, вот!

— В тайге не растут американские клены, — тихо сказала Аэлита.

— Так! Все, хватит! — Коловрат тоже зажег свой фонарь. — Если мы обошли лагерь слева, то нам надо идти во-он туда! А кто не хочет — сидите тут, ботаники юные. Лично я — пошел…

И он, сердито отодвигая мокрые ветки, зашагал прочь от рябины, ворча себе под нос:

— Липа, липа… Сами вы все — липа!

Ребята, коротко посовещавшись, двинулись следом. Дождь кончился, но сквозь густую листву трудно было разглядеть, очистилось ли небо.

Вскоре стало ясно, что они идут под уклон.

— По-любому к реке выйдем, а вдоль нее и до лагеря доберемся, — успокаивающе гудел Субудай.

— Ох, и всыпят нам. Сюрприз, сюрприз… Вот устроит нам Алла Эдуардовна сюрприз… — не слушая его, сокрушенно жаловалась подружкам Алиса.

— Светает вроде, — ни к кому не обращаясь, заметил Вий.

— Ты че, дурак? Время — часа два ночи. Ой, а часы-то… — Коловрат остановился и продемонстрировал всем голое запястье.

— Потерял? — участливо спросил Субудай.

— Блин, теперь от предков еще будет.

— Да найдешь ты свои часы. Там они, у вашего дурацкого идола и валяются, — Ния подтолкнула Коловрата вперед. — Давайте быстрее, может, в лагере еще не заметили, что нас нет.

— Точно — светает! — крикнул ушедший вперед Вий. — И лес кончился! Пацаны! Тут поле…

…Удивленно озираясь, ребята выбрались из мокрых зарослей невесть откуда взявшейся лещины на опушку. Небо розовело рассветными облаками, над широким вспаханным полем, уходящим в сизую даль, слоился туман, и в его мглистых глубинах мелькали тени ширококрылых птиц.

Справа лес загибался подковой, охватывая собой небольшой язык пашни, по краю которой вилась узкая желтая дорога, пропадающая среди темных, мрачных деревьев, меж которых густилась неохотно отступающая ночь.

— Глядите! — Робин Гуд изумленно ткнул пальцем в сторону дороги: — Люди! Всадники!

— Прячемся! — Коловрат ухватил отошедшего от зарослей Субудая за подол штормовки и потащил назад.

Ребята едва успели скрыться среди широких бледно-зеленых листьев, как на дороге появились первые верховые.

— Кто это?… — хором удивленно прошептали девочки.

— Не з-знаю, — заикаясь от удивления, тоже шепотом ответил Субудай. Остальные пораженно молчали. Такого видеть не приходилось никому, — ни в жизни, ни в кино, ни на картинках…

Из лесу, по трое в ряд, не спеша выезжало войско. Или дружина. Или отряд. В общем, явная боевая единица. Но вот какой армии?

Первое, на что обратили внимание двенадцатилетние знатоки военной истории, — это кони неизвестных воителей. Общее мнение очень точно выразил Ленька-Робин Гуд:

— Да это ж не лошади совсем! У них копыта… двойные!

И верно — ниже черных кожаных попон, что скрывали бока диковинных скакунов, в дорожную грязь ступали широкие раздвоенные копыта, наподобие бычьих.

Шеи животных покрывали стальные пластины. Металлические бляшки с длинными тонкими шипами, нашитые спереди на попоны, создавали впечатление вздыбленной шерсти, а кольчужные маски на вытянутых мордах и укрытые кожаными чехлами странные приспособления на головах делали зверей похожими на жутких страшилищ из кошмарных снов.

Под стать своим коням оказались и всадники. Завернувшись в серые суконные плащи, в седлах покачивались угрюмые люди в вороненых квадратных шлемах с рогами. У каждого за спиной — ружье с необычайно длинным дулом, на боку — широкая кривая сабля. Средний в первой тройке всадник косо держал обвисшее темное знамя.

В гробовой тишине странное войско двигалось по дороге, вытягиваясь из леса, точно кольчатая черно-серая змея. Не подавали голосов жуткие кони, не переговаривались верховые. Лишь тяжелая поступь двупалых копыт ощутимо сотрясала землю.

Неожиданно налетел ветер. Зашумели деревья, взбаламутился и расползся туман над пашней, зашевелилось и развернулось знамя…

— «Чести моры дружа Голомяни наряд стольника Жима», — по слогам негромко прочитал Вий золотые буквы, заблестевшие на черном бархате.

— А это… — Субудай ткнул в человеческий череп, прихваченный блестящими скобами прямо к знамени, — это, наверное, и есть сам друж Голомяня…

— Ой, мамочки! — всхлипнул за спиной у Коловрата кто-то из девчонок. Игорь сердито обернулся и вдруг понял, что это голос Вия. Костя, побледнев, смотрел вовсе не на наряд стольника Жима, тянущийся по дороге, а в сторону, на поле.

Там, среди взрытой плугами черной земли, откуда ни возьмись возник невысокий толстый мужик. Мужик — как мужик, коренастый, на актера Леонова похож со спины. Но вот было в нем что-то… Что-то такое, что заставило ребят прикусить языки и сбиться в кучу, таясь в лещиннике.