Павел Шмидт - Мелкинд Виллейн (Золотой Талисман) (СИ)

- Дела, дядюшка Пикарон. Тётушке так и передай: пойдёт принц на Ретунию - навещу.

- То есть, не скоро, - вздохнул дядюшка. Взгляд когда-то голубых, выцветших глаз обретает на миг остроту, прячет вновь. - Бог с ним, с принцем. Лучше скажи про известное дельце, нашёл что надобно? Да ты пей, тебе бесплатно. Хе-хе!

Стоит мне двинуть рукой, навалиться ладонью на стол, вышибала возле дверей нервно дёргается. Хороший такой охранник, не делает скидки на малый вес и рост. У дядюшки не побалуешь.

- С мечом ладно вышло, вызнал - спрятан в Старом городе, - ответил я, осторожно не вдаваясь в подробности.

- Наконец-то! Мои ребятки позаботятся, только скажи - где? - проговорил Пикарон делано ласковым голосом. Ну уж нет, дядюшка.

- Твои громилы шуму наделают, что люди скажут о добром Пикароне?

- Плевать, никто не смеет увести хабар из-под носа! - приглушенно воскликнул Пикарон, толстые пальцы сдавили кубок так, что тёмное вино вздувается валиком.

- Уже увели. Что толку, обрушиться на простого торговца? К нему особый подход нужен. Вломишься - выставишь в дурном свете себя, поползут слухи, да и не он виновник! Вот наказать звонкой монетой...

- Выкладывай, что на уме, - велел Пикарон спокойнее.

- Доверься мне, дядюшка. Только, - сказал я, характерно потирая палец о палец, - золота дашь, монет десять.

- Ско-олько? Нет, золота не дам!

- Репутация дорогого стоит, не жадничай. Хорошо, давай так: я меч заберу, как трофей, тебе он на кой ляд. На расходы сто пятьдесят серебром.

В центре зала взревели, приземистый наемник с размаху впечатал пудовый кулак о столешницу. Пиво выпрыгнуло из кружек, взамен с балки обрушился шмат сажи. Наемник свирепо обвёл взглядом товарищей, уставился гневно на приятеля с острым лицом, тот озадаченно глядит в загаженную кружку, качнул головой.

- Не поддержат бороны Джетсета, - сказал с сомнением остролицый, делает знаки служанке наполнить кружки. - Сосунок, острой стали не пробовал! Времена нынче тревожные, бароны не выступят сами, не пустят и отпрысков, побоявшись, принц сгубит в треклятой Ретунии!

- Лучше на Ретунию пойти, чем погрязнуть в междоусобице! - громыхнул приземистый. - Король и стар и болен, давно не выходит на люди. Лорды чуют: конец скоро. Младших детей на землю посадить хочется? А где ее взять? Идти сосед на соседа, делить трижды поделенное? Правильно принц задумал, пощипать Ретунию! Сам знаешь, у них не ладится.

Служанка плеснула в кружки не глядя, шапка пены ползет через край. Приземистый наемник довольно крякнул, остролицый ждёт пока девчушка отойдет подальше, проговорил вполголоса:

- Тс-с! Не ори на всю таверну, кто знает, чьи вокруг уши! Всё верно говоришь, да что толку? Лучше здесь перетоптаться, чем схоронить кости в болотах. Что с неё взять, с Ретунии, кроме пиявок?

- Не скажи. Это от нас болота идут, в самой Ретунии всего полно, и земель пахотных и лесов, рудники в предгорьях богатые.

- Всё равно. Как по мне, не пойду в отряд, если под стяг принца встанет!

- Дело твоё. Выпьем! Пока можно. Кабы не встретиться после по разные стороны копья... Трактирщик!!! Что за чёрную дрянь налили?

Пикарон метнулся к столам, на сдобном лице добродушная благодать. Хорошо, успел принести серебро, я сгрёб кошель и поспешил прочь из духоты таверны. Мысли о споре наёмников: в королевстве неспокойно, люди и ждут перемен и боятся смуты. Говорят не таясь, Джетсету бы проявить себя, завоевать уважение лордов.

Тролль подвернулся удачно, весть о победителе обойдет на празднике всех, полетит добрым предзнаменованием до самых дальних границ.

В воротах шум, затор телег, стража ругает крестьян, взимает мелкую монету. Внутри городских стен утренний рынок, суетной и шумный. Столица требует свежего каждый день, плещется в бочках речная рыба, гуси в клетках из ивовых прутьев тянут шеи щипнуть соседний хлеб, в корзинах овощи и лесная ягода. Дородные хозяйки привередливо выбирают снедь, сразу не берут, обходят подводы, сбивая цену. Снуют оборванные мальчишки, коротко вспыхнула драка, победитель согнулся под тяжестью корзины и топает вслед хозяйке к знатному поместью.

Я иду сквозь толпу к краю площади, к ряду узких домов в два этажа, нижний отдан под торговые лавки. Под вывеской в виде щита и скрещённых копий дверь нараспашку, через порог вышагнул давешний белобрысый здоровяк, лицо одуревшее, глаза прищурены от яркого света. Следом пожилой сержант, добротный кожаный доспех прикрыт плащом цветов одного из баронов.

- Не сомневайся, будут и битвы и доброе вино и жаркие девки! Слыхал, поди, про ретунских проказниц? - проговорил сержант на голубом глазу, в руках длинный пергаментный свиток. - Все за счёт лорда - одёжка, жратва, и пара монет на пиво! Держи аванс. Да ты не робей, кто сказал, что в переднее войско пойдёшь? Таким увальням в гарнизоне самое место, отслужишь своё, найдёшь вдову добрую. Куда ещё податься? Хочешь снова навоз месить в Липких Гадюках, или как там вас?

Белобрысый растеряно кивает, тянет руку поставить крест напротив имени в конце свитка. Не успевают просохнуть чернила, как тон сержанта меняется.

- А ну-ка! Чего столбом стоишь?! Марш к повозке, получишь наряд. Живо, рекрут!

Увесистый тычок в плечо отправляет незадачливого пропойцу к армейскому возку, навстречу двое попрёк себя шире, пристроить новичка. Сержант смотрит орлом в поисках новой жертвы. Я усмехнулся, вербовка деревенских олухов обычное дело, но в последние дни сержанты шагу ступить не дают.

Дверь соседней лавки закрыта, но кто прогонит, пусть раннего, покупателя? Стучу громко, спустя минуту, ещё раз, настойчиво.

- Сейчас-сейчас! - донёсся брюзжащий голос.

Стены оружейной лавки увешаны щитами на любой вкус, в стойках пилумы и копья, в углу штабелями связки стрел. На витрине детали кожаной брони, у окна сияет полированным металлом турнирный доспех, крашеные перья глухого шлема касаются потолка. Хозяин лавки не высок, мужчина в летах, расплылся от сытой жизни.

- Неужто мелкиндам понадобилось оружие? - удивился он. - Вы больше того, по торговому делу. Или секреты пришёл выведывать?!

- Я - не торговец, - успокаивающе ответил я. - И мне действительно нужен меч. Не для себя.

- Разуй глаза, мечами не торгую. Сходи к Тремару через площадь, или в предместье, в кузни, там сделают на заказ, - грубовато ответил лавочник, показывает на выход.

- Наверное, у них хорошие мечи, но мне нужен особенный! Думаю, я пришёл по адресу, - добавил я многозначительно.

Торговец глянул остро.

- Кто, говоришь, прислал?

- Дядюшка Пикарон передаёт привет.

Торговец осекся, глазки забегали, как костяшки на счетах, направо убыток, налево прибыль. Тяжелый вздох кладет конец подсчетам.