Маша Могильнер - Форменное безобразие

Я попыталась оценить ситуацию. Я стою, в квартире переполненной змеями, передо мной сидит 10-летний ребенок, которому совсем не страшно, а даже интересно (видимо, будущий работник серпентария) и не желает сотрудничать. А сзади меня, сидит полновесный змей Гарик и будничным тоном сообщает мне о нашей возможной, крайне скорой кончине.

Надо было что-то делать. Я осмотрелась. Обычная квартира обычных людей. Явно ниже среднего достатка. Но обилие дорогих игрушек разбросанных по полу, и фотографии с милой Катенькой, развешенные по всему дому, говорили о том, что ребенок в семье один и крайне балованной.

— Что ж, — подумала я, — бывать не бывать. Хватательный рефлекс у таких детей должен быть развит отлично.

— Гарик, — позвала я, — ты готов. Сколько времени нужно держать эту дудку?

— Минуту точно. Лучше полторы.

— Тогда жди, — сказала я, и направилась в гущу событий, то есть в змеиный партер.

— Значит так, Катенька, — решительно заявила я, — мне эту дудку надо. Так что давай ее сюда, и побыстрее

Но Катеньку мое заявление лишь воодушевило, на какой то очередной пассаж, который очень понравился в бельэтаже.

— Ты плохая девочка, — я угрожающе надвигалась к ней, пытаясь не потоптать змеек, — и я у тебя эту дудку отниму.

— А вот и нет, — захныкала Катенька, вцепляясь в эту дудку, как я, в бутылку минералки после праздника.

— А, вот и да, — я таки вцепилась в этот хренов артефакт,(будь он неладен) пытаясь соразмерить силу и не вырвать у девочки заветный предмет. Ага. Не стоило, даже бояться. Думаю, бультерьеру, она конечно уступила, но с бульдогом бы справилась. Катенька сжала эту дудку, с давлением в три атмосферы, и дернула на себя. Мне оставалось лишь изо всех сил сопротивляться этой непобедимой стихии, надеясь, что я продержусь эти самые полторы минуты.

Я так увлеклась этим занятием, читайте, сжиманием зубов, чтобы Катенька не выдрала у меня эту палочку из рук, что не заметила, как пол очистился.

Куда девались эти змеи, мне, честно говоря, было не особо интересно. Главное, что они куда-то девались. Катенька, почувствовав что-то неладное, приложила очередное усилие, и боюсь, что моя следующая фраза была не предназначена для ушей десятилетнего ребенка, как впрочем, и фраза из уст Гарика, скорее всего, символизировавшая конец работы. Во всяком случае, он подошел к нам.

— Катенька, — сказал он, — а мне, ты дудочку не дашь?

Катенька с остервенением помотала головой, продолжая сопротивляться.

— А я тебе дам, вот такую, огромную конфетку.

Гарик достал из кармана, мечту любого ребенка, включая меня. Огромную плитку молочного шоколада с миндалем и воздушным рисом.

— А? — подобный обмен показался Катеньке интересным, и она протянула свою ручонку к блестящей обертке, хотя видно было, что она еще колеблется. Я сделала тоже самое. В смысле тоже потянула ручонку.

— Знаешь, Катенька, — сказала я ей, — ты пожалуй, забирай свою дурацкую дудку, а шоколадку, я возьму себе.

— Нет уж, — заорала девочка Катенька, бросила дудку, которую я с трудом подхватила и сразу же отдала Гарику. Катенька, тем временем, откусывала неестественно огромные куски от шоколадки, и совершенно не собиралась предложить нам попробовать.

— Ты ничего не забыла, — Гарик посмотрел на меня, — ты тут что-то обещала сделать.

— Я? Ах да, — вспомнила я и пошла собирать заявления. С трудом отбившись от нескольких бабушек, сажавших меня пить чай и дяди Коли, который сделал мне предложение руки и сердца, я вернулась в квартиру запихивая бумаги в папку.

Катенька мирно похрапывала, а Гарик что-то шептал ей на ухо, от чего она блаженно улыбалась.

— Чего это она вырубилась? — поинтересовалась я.

— Знаешь ли, того снотворного, которое было закачено в эту шоколадку, хватило бы даже на твой вес, не то, что на маленького ребенка.

— Так там было снотворное?!!!! Что ж ты мне не сказал, а если бы я оттяпала кусочек, — я понимала, что подобное поведение не подходит для данной ситуации, но легкая истерика у меня все-таки была, и я не контролировала свои эмоции, мысли и речь. Я испугалась задним числом, вспомнив, что панически боюсь змей. И моя шутка казалась мне очень милой и безобидной. Но у Гарика было другое мнение.

Он толкнул меня к стенке коридора и надавил рукой на горло.

— Ты девочка, думаешь, что это все смешно? Да? — шипел он мне на ухо, — для тебя это хиханьки да хаханьки? Ты, плохая девочка… я у тебя отниму…. Я хочу сожрать эту шоколадку? Ты что, не понимаешь, что это не игра? — он надавливал все сильнее и дышать становилось трудно.

— Но это же помогло, — просипела я.

— Тебе просто повезло. Ты- худший стажер за всю мою практику, — он отпустил руку, и следующие несколько секунд, я восстанавливала дыхание. А Гарик продолжал, — ты полное ничтожество. Я не видел никого тупее, уродливее…

Тут я не выдержала. Мое терпение кончилось. Постоянные оскорбления и комната полная змей сделали свое дело. Я попыталась его ударить. К сожалению, он этого ждал и перехватил мой кулак.

— Знаешь, чего ты не понимаешь? — он посмотрел мне в глаза. — Если бьешь, значит бить нужно так, чтобы вырубить противника или быть готовым к его атаке. Потому, что когда твой соперник блокирует удар, он бьет сам, — видимо, чтобы я поняла лучше, он меня ударил. Хорошо так. Сначала под дых, а потом в челюсть. Конечно же, рассек губу, и конечно же потекла кровь.

Вы думаете, меня это остановило? Нет, конечно. Может Гарик был прав, когда говорил о моей тупости? Я еще раз попыталась его ударить, он еще раз уклонился и еще раз ударил меня. На это раз только по челюсти. Губы не пострадали.

— Молодец, — я медленно сползала по стенке, — ударил девушку. Да, ты герой.

— Запомни, — он рывком поставил меня на ноги, — здесь, нет девушек, нет парней. Есть только сотрудники. Все, точка. Нам пора ехать, — кинул он мне, — и не надо заливать чужую квартиру, своей кровью.

Аргумент был весомый, поэтому я вышла в подъезд и начала медленно спускаться по лестничной площадке, обдумывая, сообщать ли Льву Борисовичу, что я ухожу, или он сам догадается, когда, я не выйду на работу.

Гарик ждал меня внизу, сидя в машине.

— Ты где ходишь? — как же один человек может достать за один день.

Посчитав вопрос риторическим, я промолчала, и направилась на поиски ближайшей станции метро, надеясь обнаружить по дороге аптечный киоск и привести себя в относительный порядок.

— Ты куда пошла? — донеслось до меня. — Нам нужно вернуться в офис, вернуть снаряжение, доложить о проделанной работе.

— Да идите вы с этой работой, — я пыталась остановить кровь из рассеченной губы.