Марица. Исток - Александра Европейцева
«Нет. Нет. НЕТ!»
Мой гвардеец, на мгновение остолбенев, рванулся ко мне через трясущуюся землю.
— Тэба Лантерис! В карету! Немедленно! — его рука схватила меня за локоть, пытаясь потащить к спасительному, казалось бы, экипажу.
Я вырвалась с силой, которой сама от себя не ожидала.
— Всех магов гарнизона! Сюда! Немедленно! — в голосе моем зазвенела сталь, та самая, что заставляла трепетать придворных в столице. — Это приказ! ВСЕХ!
Сержант замер на секунду, но затем резко кивнул.
— Бегите к баракам! Поднять всех магов! — заревел он, обращаясь к своим гвардейцам. — Тащите сюда хоть волоком!
Минута. Еще одна. Каждая секунда растягивалась в вечность. Грохот становился оглушительным, давящим. Воздух наполнился едкой пылью и запахом развороченной земли. Я видела, как по склону уже катятся первые, размером с дом, валуны.
И вот они — трое испуганных, невыспавшихся мужчин в мятых мундирах с нашивками боевых магов.
— Встали сюда, сюда и сюда — я рукой указала на места на плацу. — Отдаете в заклятии резерв! Не спорить! — крикнула я им, уже выстраивая в голове узор заклятия, одно из Высшей магии, высасывающее столько резерва, что от одной мысли о нем заходилась ходуном собственная душа.
Нити потянулись ко мне, и чужая магия, сырая, неотшлифованная, хлынула в меня встречным потоком. Я открылась ей, впитала, смешала с собственной силой — и ощутила, как ее катастрофически мало.
Сквозь стиснутые зубы я прошипела команду сержанту и его людям:
— Держите нас! Не дайте упасть!
Гвардейцы, не понимая, но повинуясь, образовали вокруг нас живое кольцо, вцепившись в наши плечи, в наши пояса, сцепившись руками друг с другом, создав опору.
Я закрыла глаза. Внутри меня вспыхнуло и взорвалось.
Это было похоже на то, как пытаться голыми руками остановить несущийся на полном скаку воз. Каждый мускул, каждая жилка, каждая частица сознания кричала от невыносимого напряжения. Я чувствовала, как магия гарнизонных магов иссякает мгновенно, словно капля воды на раскаленной сковороде. Они беззвучно рухнули на землю, обесточенные.
Мне было мало. Катастрофически мало!
Я выжигала себя изнутри, обращая в пепел собственные силы, годы жизни, все, что было, понимая, что все равно резерва не хватает. И тогда я рванула глубже, туда, куда клялась себе не заглядывать! Никогда не заглядывать! Но сейчас выбора не было. Либо я подпитаюсь от Истока, либо мы все погибнем.
И я ощутила это. Энергию, что хлынула в тело, а потом огромную, неповоротливую, слепую массу, несущуюся к нам. Ощутила каждую трещину в земле, каждый камень в ее теле.
И я толкнула.
Не физически. Магически. Вложив в этот толчок всю свою ярость, всю свою боль, всю свою волю. Я не пыталась остановить сель. Его энергию было не победить, а лишь перенаправить. Словно гигантской невидимой рукой я ударила по его краю, заставив массу слегка вильнуть, всего на несколько градусов, создав иллюзию более пологого склона справа от нас.
Заклятие вышло за грань возможного. Оно вырвалось из-под контроля, поглотив последние крохи сил. Мир померк, почернел, звуки ушли в звенящую пустоту.
Последнее, что я увидела перед тем, как тьма поглотила меня целиком, — это гигантская стена грязи и камней, которая, с оглушительным ревом, прошла в считанных метрах от внешней стены форта, обдав всех градом грязевых брызг и мелких камней. Я услышала треск падающих деревьев, скрежет перемалываемых камней и… тишину за спиной. Тишину там, где должны были быть крики гибнущих людей.
Гарнизон и деревня уцелели.
И я рухнула вниз, в ничто, не чувствуя даже удара о землю.
Глава 3
Новости
— Я тебе уже пять лет назад говорила, что ты полоумная! И суицидница! — ворчала Гондера, колдуя над моими запястьями.
— Не все так уж и плохо. — я пожала плечами, и тут же пожалела — мышцы горели огнем. — Обычно после таких заклинаний маг отделывается не растяжением сухожилий, а…
— Тем, что навсегда калечит руки. Знаю. Здесь целитель вообще-то я!
— Ай! — я вскрикнула, когда боль от ее заклинания впилась в меня словно раскаленная игла.
— Что ай⁈ Терпи и молчи! Подумать только! Почти полностью израсходовала резерв! Почти в ноль! Ты знаешь, что после такого обычно не выживают? — отрезала она, и в ее голосе вдруг послышались не злость, а самый настоящий страх.
От нового, ядреного заклинания у меня потемнело в глазах. Я не сдержала стон.
— Да ладно тебе, жива ведь… — я попыталась улыбнуться, но в этот момент на меня вылили особо болезненное зелье, явно из мести.
Я вспомнила, как первое, что я ощутила, придя в себя — это глухой, монотонный стук колес о булыжник и резкую, выворачивающую наизнанку боль в запястьях. Напротив, на откидном сиденье, сидел тот самый гвардеец-сержант. Он рассказал мне, что местный целитель, старый дежурный лекарь, осмотрев меня, лишь развел руками. Он сказал, что магические каналы рук порваны, сухожилия растянуты и обожжены обратным потоком силы. Он мог наложить шины, дать обезболивающего зелья, но на большее его искусства не хватало. Поэтому меня везут во дворец, используя порталы. Я помню, как сквозь туман боли и истощения, представила реакцию короля и что он сделает с полковником, увидя меня в таком состоянии, а потому отдала короткий приказ:
— Нет. Мы едем в Столичный госпиталь.
В госпитале мне сказали, что сегодня дежурила Гондера. Ее нашли в западном крыле — она как раз консультировала сложного пациента. Увидев мои руки и лица моих гвардейцев, она не стала ничего спрашивать. Просто развернулась и рявкнула: «В мой кабинет ее! Немедленно! А все остальные вон!».
На секунду я порадовалась, что это не Сервина, но увы! Радость была преждевременной. Меня жалеть явно не собирались, вымещая всю ярость от моей «героической» глупости.
— Вечно во что-то влезешь! Вечно не можешь пройти мимо беды.
— Эй, я же исправилась! — попыталась я огрызнуться. — Целых пять лет веду себя как примерная девица.
— Примерная девица? — Гондера фыркнула так, что ее черные, вечно выбивающиеся из строгой прически пряди, задрожали. — Примерная девица не останавливает горные оползни Высшей магией в одиночку!
Она с силой нажала на моё запястье, и по телу снова побежали волны обжигающей, но целительной магии. Я закусила губу, чтобы не застонать снова. Смотреть на нее было отличным отвлечением. Скулы горели румянцем, губы были плотно сжаты. Она
