Макс Каменски - Надежда

Твари сталкивались в воздухе и умирали, обливая камни отвратительно пахнущей кровью. Те, кто выжил, цапали друг друга, грызлись и пронзительно пищали. Ромунд чувствовал их присутствие, и знал, что вскоре их локаторы обнаружат его, и гады решат атаковать. Поэтому Ромунд, оставаясь в неподвижном состоянии, сплёл цепное заклятие, и, задрав голову, направил в первого попавшегося червя. Яркий сгусток плазмы пронзил его и направился к ближайшим тварям, распарывая толстые тела. Потоки чёрной крови лились на пол.

Минута агонии и ужаса – и черви отправились в Бездну. Коридор, насколько хватало глаз, был завален раскуроченными телами.

Всё смолкло. Стены больше не дрожали, не слышались мерзкие вопли. Неужели червям пришёл конец?

– Альма! – позвал Ромунд, с трудом приходя в себя. – Медведь!

Тишина.

– Альма! – срываясь на истерику, прокричал маг.

– Здесь! – донёсся слабый женский голос.

Юноша не видел, где она.

– Альма! – звал он, двигаясь на звук.

Кто-то с трудом вставал из-за кучи склизких тел, набросанных друг на друга.

Стены испещрили крупные трещины, в нескольких местах зияли дыры. Как бы не обрушилось здесь…

– Проклятье. вашу мать, – ругалась девушка. С ног до головы она была забрызгана тёмной и пахучей кровью.

– Хорошо выглядишь, – хмыкнул Ромунд. Он тяжело дышал, а бешено стучащее сердце не могло успокоится после пережитого. Вокруг плыло. Хотелось смеяться. И плакать.

– Неплохо, парень, – бросил в спину магу Медведь. От неожиданности юноша отшатнулся: здоровый воин стоял с лицом настоящего мертвеца.

– А где Бочонок? – выдавила из себя Альма.

Медведь почему-то уставился на Ромунда, несколько секунд смотрел на него отчаянным взором, а потом, резко скинув с плеча Моргенштерн, рванул по коридору.

– Стой! Ты куда? – изумился маг и против воли побежал следом.

– Куда без меня? – истерично взвизгнула девушка, и, поскальзываясь на каждом шагу, направилась за уносившимися соратниками.

– Медведь! Чёрт тебя! Куда ты? – кричал на ходу Ромунд. Абсурд ситуации, менявшейся каждые секунды, сводил с ума.

Проскочив несколько коридоров, Медведь с размаху влетел в темноту широкого туннеля, лишённого огней факелов и лишь огорошенный безумным криком Ромунда «Стой!» замер и всей кожей почувствовал опасность.

– Стой, ты, ненормальный! – орал Ромунд. Он быстро смекнул, что к чему. – Ни шагу!

Медведь затаил дыхание. Он мог поклясться, что в этот момент некто могильным холодом задышал ему в затылок.

– Альма, свет! – скомандовал юноша, и девушка в ту же секунду выпустила в воздух небольшой магической светлячок, который, подлетев к потолку, засветился ярким светом и разогнал темноту.

Картина, открывшаяся всем, была ужасной: буквально в нескольких метрах от ошалевшего Медведя болталось искорёженное тело Бочонка, нанизанное на десятки кривых кольев. Самодельная ловушка, сделанная опытной рукой из каната и заточенных ножек стульев, словно в назидание другим, медленно раскачивалась в воздухе вместе с нанизанным трупом.

– Сними его! – завопила в истерике Альма, оседая на пол. Слёзы лились из глаз рекой. – Сними, проклятье! Ты слышишь?

– Заткнись! – рявкнул на девушку Ромунд и та захлебнулась в рыданиях. Сдали нервы. Окончательно.

– Ром… Ромунд, мне стоять? – бормотал Медведь.

– Я думаю, – юноша внимательно рассматривал пространство, ища малейшую зацепку. Он медленно двигался к Медведю, осторожно ставя ноги. Особое внимание привлекал потолок. Легко перехватив контроль светлячка у деморализованной Альмы, он повёл его по туннелю, и, как ожидалось, обнаружил ещё три похожие ловушки, расположенные таким образом, что если в одну попадает впереди идущий, то остальные, обходя его со сторон, как по лесенке попадут в другие две. Одна из таких ловушек зависла над Медведем.

– Это что такое? Что за дерьмо? – проговорил удивлённый воин. Он ожидал увидеть нечто похожее, но когда увидел, страх охватил его с головы до пят.

Ловушки обнаружены, а как они приводятся в действие? Ромунд опустился на корточки и стал внимательно рассматривать пол вокруг Медведя. Сколько он ни силился, ничего увидеть не мог. Пыль да камни. Нога бойца на первый взгляд стояла свободно. Но что-то подсказывало юноше, что не всё так просто.

– Что-нибудь видишь? Ты что что-нибудь видишь? – бормотал Медведь.

– Да молчи ты! – сознание юноши было напряжено до предела. В висках неприятно жгло. Подобравшись вплотную к Медведю, Ромунд склонился так низко, что чуть носом не уткнулся в грязь. Пусто. – Так, слушай, не дёргайся. – проговорил Ромунд. – Я ни черта не вижу, но зуб даю, что тут есть нечто, что при одном неловком движении приведёт ловушку в действие. Если пойдёт не так – прыгай в сторону, усёк?

– Да, – прошептал воин.

Ромунд сосредоточился. Медленно, почти не дыша, он стал взаимодействовать с воздухом в комнате и постепенно стягивать его в одну точку. Спокойно лежавшая пыль зарябила, а затем медленно поднялась с пола, собираясь в плотный поток, завертевшийся у ног Медведя. На фоне серой массы проявились две тонкие белые линии, тянувшиеся на всю ширину коридора. Незнамо каким счастьем, но правая нога Медведя проскользнула буквально между ними.

– Что за? – глаза Медведя вылезли из орбит.

– Так. – Ромунд стал внимательно исследовать нити. – Похоже на эльфийскую верёвку – такие используют в лесах лунные и лесные эльфы. М-да. Умно, конечно.

– Я смогу выползти?

– И не задеть? Вряд ли. Ты чудом не задел их, когда бежал. Теперь так же не получится, – сказал Ромунд и стал внимательно рассматривать висевшую под потолком ловушку. – В общем, так. Сейчас ты прыгаешь в сторону, где висит Бочонок и не двигаешься.

– Что?! – воскликнул воин.

– Делай, что сказал! Если жить хочешь.

– Господи…

– Будь готов, как я скажу, – сказал Ромунд. Сейчас он вбирал в себя силу воздуха, раскручивая магическую плазму вокруг руки. Только бы не промахнуться. – Давай!

Медведь с криком подался влево, заваливаясь на бок и сдёргивая нити. Тут же послышался щелчок, и колья с бешеной скоростью полетели вниз. Всё вокруг застыло. Мозг Ромунда работал в десятки раз быстрее обычного. Лёгкое движение – и плазма молнии превращает в пыль летящую ловушку и цепью разлетается к двум остальным. Яркие вспышки, и угроза ликвидируется. По дурацкой случайности, чародейство сожгло и Бочонка вместе с ловушкой.

В следующий миг стены туннеля отразили наичернейшую ругань, которая могла родиться в измученном сознании солдата. Медведь лежал на спине и поливал весь белый свет, чем только мог. Альма плакала, а Ромунд смеялся. Истерика. Самая настоящая истерика.