Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

Я поеду в Амэль Юрэнан с Морианом, скажу, что решила увидеть землю, где жила раньше. Мне очень страшно туда возвращаться, но там я могу рассчитывать если не на прощение, то на поддержку. Ему не справиться с десятком воинов. Ему придется все рассказать. И тогда я пришлю другого шэт'та тебе и Андагриэль.

ГЛАВА 11

Ворон, летящий под низкими, темными облаками, скользнул взглядом по двум всадникам, едущим по узкой дороге. Взмахнул крыльями и полетел быстрее — по всем признакам собирался сильный дождь, и надо было успеть долететь до своего обычного укрытия. Всадники, похоже, думали о том же: первый вытянул руку вправо, второй, точнее, вторая, показала на небо.

Мориан и Суна выехали из Умбариэля прошлым — довольно солнечным — утром. Правда Амарисуну немного знобило — от волнения, да что там, от страха, но Мориан либо и впрямь этого не замечал, либо ему просто было все равно.

На ночлеге Амарисуна шепнула Вихрю, чтобы тот приглядывал за эльфом. Единорог фыркнул и сказал, что если Амарисуне так надо — пусть она в гляделки ночью и играет. А он будет спать, потому что сомневается, что Мориан подкрадется к Суне ночью, чтобы ее зарезать. Девушка махнула рукой и сказала, что пошутила. Дождалась, пока эльф заснул и прикинула, не поднести ли к его горлу меч и заставить немедленно все рассказать. Потом подумала и решила, что это все-таки не самая удачная идея — кто его знает, насколько чутко он спит и насколько быстро реагирует.

В итоге Мориан проснулся отдохнувшим и бодрым, а Целительница, которая всю ночь терзалась сомнениями и ворочалась с боку на бок, долго не могла заставить себя открыть глаза.

И совсем уж некстати собрался дождь. Мориан утверждал, что если они поторопятся, то успеют доехать до Очушек — это странное название принадлежало крупному человеческому селу, где даже имелся постоялый двор. Впрочем, поскольку стояло оно на пересечении нескольких весьма оживленных дорог, такая роскошь была вполне оправдана.

Суна честно призналась, что хочет спать так, что едва держится в седле, поэтому о том, чтобы поторопиться речи не идет, а вот если они не поторопятся с поисками укрытия, то точно промокнут, так что, не устроить ли им привал прямо под во-он тем раскидистым деревцем?

— Ты думаешь, под ветвями ты останешься сухой? — обвел Мориан рукой обступившие дорогу деревья. И, ставя точку в затянувшемся споре, пустил Смешинку в галоп.

— Точно надо было ему к горлу меч приставить, — сквозь зубы прошипела эльфийка, когда Вихрь ломанулся следом.

До постоялого двора они домчались, обогнав задержавшуюся грозу и распугав редких прохожих на главной улице. Спешившись возле "Поющего источника" — так поэтично называлось двухэтажное чистенькое здание, Мориан бросил поводья Смешинки подоспевшему пареньку, взял свои вещи и скрылся внутри дома.

— "Гнусный единорог", "Воющий источник"… — проворчал Вихрь, пока Амарисуна медленно сползала с его спины. — Ну и названия, одно другого краше.

— Это потому что у кого-то длинный язык и богатое воображение, — эльфийка, под пристальным взглядом паренька согнулась и разогнулась, разминая поясницу.

— Простите… — паренек робко показал пальцем на ножны, пристегнутые к поясу Суны. — А вы тоже Изгнанница, правда?

Девушка поперхнулась.

— Тоже? С чего это ты взял?

— Ну… тот эльф, который с вами, дядя Мориан, он же Изгнанник? Поэтому носит оружие. И вы тоже, да?

— Нет. Для того чтобы носить оружие не обязательно, и даже крайне нежелательно иметь на руке клеймо, — назидательно ответила Целительница. Паренек шмыгнул носом и вздохнул.

— Жалко…

— Почему это?! — опешила Амарисуна.

— А дядя Мориан здесь часто останавливается. Он меня и маму от дьеши тогда защитил, когда они буянить начали. И еще собрал отряд, когда марги на наше село пошли. Изгнанник — это эльф, который всех защищает. Я вырасту — и тоже стану Изгнанником.

Паренек гордо выпрямился.

Целительница страдальчески вздохнула.

Дверь "Поющего источника" открылась, и на пороге появилась сухонькая старушка. Седые волосы пожилой женщины были аккуратно собраны сзади в тугой узел и скреплены деревянным гребнем. Поверх длинного с вытканными узорами платья, была наброшена широкая накидка, скрывавшая руки до кистей. Старушка вытянула вперед левую руку, щупая воздух, и Суна поняла, что та ничего не видит.

— Бабушка, подожди, я здесь! — паренек подбежал к женщине и заботливо взял ее под руку.

— Слышала? — Вихрь наклонил морду к уху Амарисуны. — Дядя Мориан. Гроза пьяных дьеши и кочевых разбойников маргов. А мальчишка мечтает стать Изгнанником.

Чудесная компания, не правда ли?

— Угу… — Амарисуна наблюдала за тем, как женщина положила пареньку руку на голову и ласково погладила внука.

— Это моя бабушка, Сатнэ — повернул к Суне голову паренек. — Бабуль, а тут вот эльф, приехала вместе с Морианом. И у нее настоящий меч на поясе!

— Здравствуй, деточка, — женщина безошибочно определила направление, где стояла Целительница, и вытянула в ее сторону руку. — Вот уж не думала, что помимо этого шалопая и задиры Мориана, познакомлюсь еще с кем-нибудь из вашего рода.

— Шалопая и задиры? — девушка подняла брови

— О, последний раз, когда он тут был, мы славно повеселились, разыграли пойманного разбойника марга в стрельбе из лука. Надо было попасть ему в нарисованный над головой круг — не простое задание, я тебе скажу, но как интересно было слушать комментарии стреляющих!

— И что? — Амарисуна выглядела так, словно ее огрели тяжелым мешком по спине.

— А ничего, — старушка пожала плечами. — Видеть я тогда еще видела, а стреляла я всегда плохо. Мориан первый выстрел сам сделал, да попал точнехенько в круг. А как я лук в руки взяла — они у меня трясутся уж больно… Так тот марг как был со связанными руками — так от нас и побежал. Кричал еще, мол, лучше сразу убейте, чем так издеваться. А кому он нужен? Мориан ему убежать-то и дал… А уж дошел тот до своих побитых друзей, или сгинул безоружный-то, да беспомощный — это как матушка-земля рассудила.

— Между прочим, тут еще и единорог есть, — встрял Вихрь. — Настоящий.

Бабушка повернула голову на голос Вихря.

— А я и не вижу, — расстроилась она. — Чудо-то такое, единорог среди людей.

— Подожди, — Суна шагнула к женщине. — Давно не видишь?

— Так… луны две точно. Утром встала — и ничегошеньки, — грустно вздохнула женщина. — Как проклял кто.

Целительница положила руку ей на голову.

— Ты подумай о чем-нибудь хорошем, — попросила она. — А я тебе попробую помочь.