Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

Не провались, потому что ушли, — устало отвечал Эллор.

Да, ушли, подтвердил Мориан. А напали, наверное, потому, что кому-то очень важному стало тесно на своей земле. Или он просто пошутить захотел.

Суна, едва услышав о приезде эльфов из Молуэня, ушла из Дома в святилище, находившееся за поляной, на которой пошлой ночью горел костер. По-крайней мере, хотя бы там к ней не будут приставать с вопросами:

— А ты, правда видела их близко-близко? А зачем ты пошла вслед за Морианом? А его Морианом зовут ведь, да? Ой, а как ты думаешь, что скажут собравшиеся в Андагриэль? А что это все вообще значит?!!

От усталости и пережитого страха ноги до сих пор подгибались в коленях и так и норовили вывернуться под каким-то странным углом. Очень хотелось лечь и заснуть — даром, что ночь на дворе, но спутанные мысли, вопросы и сомнения бдительно прогоняли сновидения прочь. К тому же, Мориан решил с утра трогаться дальше. И Амарисуна никак не могла понять, хочется ли ей ехать с ним до Амэль Юрэнана или хочется возвращаться обратно вместе с тиа Молуэня, которые наверняка замучают ее вопросами.

Возле святилища Целительница разминулась с тремя эльфами, в эту ночь каждый хотел попытаться получить ответ на вопрос, что изменилось в окружающем мира настолько, что установленное равновесие начало шататься. И судя по обескураженным лицам уходящих, откровение к ним так и не пришло.

Суна покачала головой и поднялась по ступенькам под крышу святилища.

Как обычно, мир внутри был втянут в причудливую игру отсветов свечей и бликов на отделанных хрусталем стенах. Мешок анаров на торгах и давно забытое искусство обработки в землях. Искусство или искусная магия? В Святилище горело несколько десятков свечей, так что круг земли в центре пола она увидела сразу, свет язычков пламени стекался к нему, оставляя в углах танцующие, коварные тени. Амарисуна вытянулась на прохладных плитах, прижалась щекой, закрыла глаза и положила ладонь на землю.

— Это странно наверное, оставлять кусочек земли, чтобы поговорить. Почему бы просто не выйти в поле, правда? — тихо сказала она.

— Но кто-то, когда-то, сказал, что так будет проще, говорить не со всей землей, а с кусочком, пусть даже это иллюзия — обобщенность крохотной части от целого…

Суна прислушалась к себе, но ничего не изменилось. А еще поколение назад говорили, что земля обязательно отзовется на твой зов…

— Вот видишь, мы разучились даже говорить… мы приходим и уходим, потому что нет ответа. Мне страшно… раньше все были уверены, что ты дашь нам силы, если нам будет трудно — ты даешь жизнь всему окружающему. Ты питаешь деревья, цветы. Ты кормишь нас, твои дети дают нам тень, радуют глаз… мы тоже твои дети — почему ты больше не слышишь нас? Каждому из нас так надо знать, что за нашей спиной стоит первородная сила, которая не даст нам исчезнуть…Мы совсем чужие, да? И ты не хочешь поговорить со мной?

Амарисуна подтянулась на руках вперед и уткнулась лицом в траву.

— Ну пожалуйста, мне так страшно…

Перед закрытыми веками мелькали то образы прожитого дня, то обрывки воспоминаний, то хаотичные, возникшие из неоткуда картинки, и все это было точно так же, как когда засыпаешь. Перед сном зайдет мама или Ларна, чье лицо так живо встает в памяти, обнимет за плечи, и станет тепло-тепло, и скажет:

— Ему очень трудно, девочка.

— Мориану? — почему-то подумалось именно о нем.

— Ты иди, найди их.

— Кого?

— Хранительница…

— Не оставляй его одного, родная. Не бросай.

— Я Целитель, что я могу сделать? Я так боюсь!

— Выбери…

Ларна уходит, или это мама уходит? И не обнимает больше, и становится холодно, и…

— Что?

Суна подняла голову и прислушалась. Дыхание чуть сбилось из-за того, что она лежала на животе. Наверное, просто заснула — вот и привиделось. Только ощущение от теплых объятий осталось.

Девушка отняла ладонь от земли и медленно села. Судя по свечам — прошло всего несколько минут, а казалось — увидела целый сон.

— Или не сон? Это…

— Я не могу так!! — крик Елайи где-то рядом вывел эльфийку из состояния задумчивой созерцательности.

Девушка резво поднялась, дошла по стеночке до входа и осторожно выглянула. Мориан и Елайя, прекрасно освещаемые луной, стояли совсем рядом, боком ко входу. Елайя теребила в руках край рубашки, Мориан невозмутимо нюхал белоснежные цветы на кусте.

— Прекрасный аромат…

— Мориан! — казалось еще немного — и Елайя его просто ударит.

Эльф выпрямился и заложил руки за шею.

— Ты сказала, что Эллор предложил тебе остаться. У него родится брат или сестра, и он готов отказаться от титула наследника, чтобы быть с тобой и допустить смешение крови тиа и полукровки. Трогательно.

— Мориан, не говори так, будто считаешь, что он врет! — Елайя сжала кулаки и покачнулась на носках.

— Я по-крайней мере надеюсь, что среди нас не появились те, кто готов шутить такими вещами, Елайя. Так оставайся.

— Но я не могу и тебя бросить! Ты… ты мой друг, — голос Елайи упал. — Не потому, что помог мне тогда, а просто так…

Лицо Мориана смягчилось, Суне показалось — или оно стало нежным, а может просто тень от луны упала?

Эльф шагнул к Елайе и обнял ее.

— Глупая ты… я все равно отправил бы тебя в другие земли, но не взял бы с собой, туда.

— Но отправил бы, — всхлипнула Елайя.

— Могу отправить и сейчас. Послушай, когда я уеду, расскажи Эллору, все, что сама знаешь. Как я понял, кое о чем ты уже успела ему намекнуть. Слово тиа в земле Андагриэль будет значить намного больше, чем слово одной юной девушки.

— А если он не поверит? Или не захочет верить?

— Тогда догонишь меня. Я думаю, ты не захочешь оставаться с тем, кто закроет глаза на твои слова, верно? Как бы сильно ни любила, — Мориан погладил девушку по плечу.

— К тому же, Эллор видел так много, что у него неизбежно возникли вопросы. И лучше он задаст их тебе, чем Совету.

— Почему именно эта тиа? — Елайя уткнулась лбом в плечо эльфа.

Мориан слегка улыбнулся.

— Потому, что Амарисуна Ноэйл верит ей всем сердцем. А я — верю Суне.

— Но что я скажу? — подняла голову Елайя.

— Что на земли готовят нападение через четыре луны. Что правители не смогут его отразить. Что нужно отменить Закон — иначе все мы погибнем. Все, что знаешь. Не говорите только обо мне, пока не убедитесь, кому, кроме Андагриэль можно доверять.

— Доверять?.. — Елайя отступила на шаг. — Мориан?

— Ты не поняла? Кто-то из тиа — предатель…

… Ларна, когда я это услышала, мне показалось, что я упаду. Я хотела выскочить и вцепиться ему в лицо, но вместо этого я стояла, и смотрела, как они уходят. Я не понимаю, почему Мориан держит такую беду в секрете. Если это правда — то все должны знать об этом как можно скорее. Но потом я подумала: а что, если сам Мориан — предатель? Он имеет власть проходить со своим клеймом через границу, я нашла его раненым в Андагриэль, а потом появился тот эльф, которого не смогла спасти тиа. Ты спросишь меня, почему тогда он просит Елайю рассказать все Эллору и отправляет то ли вестника, то ли самого Эллора к нашей тиа? Я не знаю, Ларна. Возможно, у него есть какой-то план? Он очень умный, Ларна. И я не понимаю, куда он держит путь…