Антон Грановский - Война демонов

– Наталья! – позвал он.

Никто не отозвался.

Князь снова постучал. Выждал несколько мгновений и окликнул:

– Наталья, я пришел проститься! Мы выступаем завтра на рассвете. Отомкни мне дверь. Прошу тебя.

– Входи! – отозвалась из-за двери княгиня. – У меня не заперто.

Егра распахнул дверь и вошел к Наталье. Она стояла у окна и смотрела во двор.

– Доброе утро, княгиня, – поприветствовал жену Егра.

– Доброе утро, князь, – ответила она, не оборачиваясь.

Егра оглядел комнату, будто искал в ней тайный подвох, снова перевел взгляд на русый затылок жены и спросил:

– Хорошо ли почивала?

– Благодарю. Почивала.

Егра тяжело опустился на табурет и прислонил к стене золоченый посох.

– Устал я, Наталья, – сказал он. – Жизнь проходит среди забот, предательств и невзгод. Устал так, что и словами не передать.

– Устал, так отдохни, – холодно откликнулась княгиня. – Зачем воюешь?

Егра нахмурил брови и сурово проговорил:

– Не допущу, чтоб сосед лукавый процветанью княжества нашего мешал.

Наталья ничего на это не ответила. Егра помолчал, поглядывая на жену из-под сдвинутых черных бровей. Потом снова вздохнул.

– Утомился я. Правда, утомился. А тут еще ты… Ну что мы все время ссоримся, а? Ты ведь жена мне. А я твой муж. Коли одному плохо, другой поддержать должон. А ты зверем на меня смотришь. Виданное ли дело.

Наталья посмотрела на мужа через плечо не то с жалостью, не то с тоской.

– Не люб ты мне, Егра, – тихо проронила она.

– А раньше говорила, что люб, – угрюмо отозвался Егра.

Княгиня усмехнулась:

– Думала, что люб. Пообвыклась и поверила. Но потом…

Не закончив речи, Наталья замолчала. Молчала долго, но затем все же нашла в себе силы для признания и сказала:

– Я Первохода люблю.

– Что-о? – Темные глаза Егры сверкнули. – Первохода?

Он хотел подняться, но передумал и снова грузно опустился на скамейку.

– Нет его боле! – резко выпалил он. – Нет, разумеешь?

Княгиня закусила губу.

– Не верю я тебе.

– Не веришь? Я показал тебе труп! – рявкнул, побагровев, князь. – Убили твоего Первохода! Самоха убил, ясно!

Наталья нахмурилась и медленно покачала головой.

– Все одно не верю. Лжешь ты. А не ты, так твой Самоха. – Наталья надменно усмехнулась. – Чтоб такой мелкий шкодник, как Самоха, да убил Глеба-Первохода? – Она вновь качнула головой. – Ни в жизнь не поверю.

– А я говорю тебе – убил!

Наталья отвернулась к окну.

Егра облизнул губы и хотел что-то сказать, но вдруг задумался. Долго сидел в задумчивости. Потом взял посох и тяжело поднялся с табурета.

– Дура ты, Наталья, – с грустью проговорил он. – Даже если Первоход жив, не будет тебе с ним счастья. Он кто? Ходок! Конченый человек. А я, коли боги не отвернутся, стану владыкой полумира. И ты со мной. Править будешь, Наталья! Полумиром править!

– Не хочу. Не хочу ни править, ни владычествовать. – Наталья прижала руки к груди и с болью в голосе проговорила: – Я любить хочу, Егра. Любить и быть любимой.

По усталому лицу князя пробежала тень.

– Что ж мне сделать, чтобы ты меня полюбила? – спросил он. – Первохода из земли выкопать?

Княгина не ответила.

– Ох, коли б это помогло… – вздохнул Егра. – Выкопал бы… Сам… Голыми руками.

Он помолчал, затем сказал:

– Ладно. Вернусь из похода – поговорим. А пока прощай.

Егра повернулся и, постукивая посохом, грузно зашагал к двери. Но у самой двери остановился и глянул на княгиню через плечо.

– А ежели он тебя не любит? – спросил он. – Что тогда?

Княгиня посмотрела на князя, и он увидел, что все ее лицо осветилось. Она прижала руки к груди и выдохнула, не веря своему счастью:

– Значит, все-таки жив!

– Тьфу ты, – рассердился Егра. – Да не жив он! Сдох, как пес! В овраг его кинули и дрянью забросали! Так забросали, что не выкопаешь!

– Жив, – прошелестела одними губами Наталья. – Сердцем чую – жив.

Егра еще немного постоял у двери, с глухим, озлобленным отчаянием глядя на жену, потом повернулся и вышел из Натальиных покоев.

Полчаса спустя сидел Егра в своем любимом расписном кресле из резного дуба, крытом мягкими подушками и пушистым персидским ковром, и беседовал с атаманом Самохой.

– Смотри, – говорил он атаману, – теперь на тебе моя спина. Коли недоглядишь, враги мне в спину нож воткнут.

– Буду смотреть, княже, – заверил его атаман Самоха, рассевшийся на лавке.

– Коли живым из похода вернусь, награжу, – пообещал Егра. – Злата дам столько, сколько унести сможешь. И серебра – два раза по стольку же. – Князь поднял голову и негромко позвал: – Велигор! Велигор!

Советник Велигор вошел в палаты и поспешно откликнулся:

– Да, пресветлый князь!

– Вели принесть вина и закусок! Трапезничать хочу и гостя своего попотчевать!

Самоха облизнулся, предвкушая вкусное княжье брашно, но из вежливости проговорил:

– Княже, стоит ли теперь, в неурочный час?

Лицо Егры помрачнело.

– Здесь часом распоряжаюсь я и сам решаю, урочный он или нет! – холодно и зло отчеканил князь.

Самоха поспешно склонил голову и смиренно проговорил:

– Прости, княже. Не подумавши ляпнул. Ты – хозяин всему, и даже самому времени.

Велигор повернулся и зашагал из палат. Вскоре советник вернулся, неся на руках тяжелый серебряный поднос с вином, кубками и яствами. Велигор поставил огромный поднос на парчовую скатерть.

– Что ж сам? – удивился князь. – Мог бы холопам приказать.

Велигор улыбнулся:

– Угодить тебе хочу, княже. Не скоро, я чай, увидимся.

Князь проницательно прищурил глаза.

– Не советник у меня, а красна девка, – насмешливо проговорил он.

Тощий Велигор нахмурился и отчего-то побледнел. Князь расценил это по-своему.

– Ладно, не обижайся, – примирительно произнес он. – И впрямь ведь надолго расстаемся. Не на день и не на два. Расставляй свои блюда.

Ловко расставил советник кубки для вина, блюда с жареной свининой, белым хлебом, яйцами перепелов, овсяной цежой и запеченными в бересте щуками – пузатыми, икряными.

Атаман Самоха смотрел на эти прелести жадными, голодными глазами. В своем стане он привык питаться обильно, но просто, и весь его рацион состоял лишь из мяса, сушеных яблок да сухарей.

– Наполни кубок, Велигор, – попросил князь. – Выпьем.

Советник взял кувшин и наполнил серебряный, украшенный самоцветами кубок доверху. Самоха протянул руку к кубку, но Велигор нечаянно задел кубок локтем, и тот упал на пол.

– Ну вот! – сердито воскликнул князь. – Пошто вином полы моешь?

– Отдадим часть пития богам – во благо князя Егры и его дружины, – спокойно ответил на это Велигор.