Антон Грановский - Война демонов

Несколько секунд Ворон стоял, сжимая темными пальцами рукоять меча, потом повернулся и пошел к выходу.

– Постой! – негромко окликнул его Бычеголов.

Ворон остановился.

– Я слушаю тебя, вождь.

– С ходока не спускай глаз.

– Но ведь ты…

– Я не доверяю людям. – Бычеголов взглянул на почти затянувшийся шрам, пересекающий его живот и грудь. – Сердца их полны коварства.

– Если бы ты позволил мне вызвать ходока на поединок…

– Нет. Он убьет тебя.

По лицу Ворона пробежала тень.

– Ты считаешь, что я плохой воин?

– Первоход убил множество наших собратьев. Олофа, Мдивана, Рампу, Волка… Не хватит пальцев на двух руках, чтобы перечислить всех. Некоторые из них были более искусными воинами, чем ты.

Ворон щелкнул костяными выростами на губах.

– Сердце мое обливается горечью, вождь, – гневно проговорил он. – Неужели мы простим ходоку все, что он сделал, и не отомстим ему за наших собратьев?

– Он принесет нам больше пользы живой, чем мертвый, – ответил Бычеголов глухим, жестким, не терпящим возражений голосом. – Просто следи за ним. Если уличишь его в предательстве, убей.

– Хорошо, – нехотя согласился Ворон. – Теперь я могу идти?

– Иди.

Ворон повернулся и вышел из шатра.

Глеб достал берестяную коробку с бутовыми самокрутками, вставил одну в рот и чиркнул зажигалкой. Затем затянулся и помахал рукой перед лицом, отгоняя дым.

– Глеб! – тихо позвал женский голос.

Он обернулся. Диона сидела на камне. Она была все так же хороша. Загорелое лицо, черные волосы, огромные зеленые глаза. Хоть сейчас на обложку журнала.

Глеб вдруг разозлился. Не на нее, а на себя – за то, что никак не может выбросить Диону из головы. Он хотел сказать какую-нибудь грубость, но Диона заговорила первой:

– Шакал сказал, что ты спас Бычеголова. Это правда?

– Правда, – угрюмо ответил Глеб.

– Зачем?

Глеб затянулся сигаретой, выдохнул облако дыма и посмотрел сквозь него на Диону.

– А ты сама как думаешь?

Диона пожала плечами:

– Я не знаю. Скажи ты.

Глеб снисходительно улыбнулся:

– Я теперь один из вас. А значит, Бычеголов и мой вождь тоже. Устраивает тебя такое объяснение?

Диона молчала.

– Молчанье – знак согласия, – изрек Глеб и снова затянулся самокруткой.

Диона посмотрела, как он пускает дым, и сказала:

– Не знаю, что у тебя на уме, Первоход. Но не думай, что ты хитрее Ворона и сильнее Бычеголова. Тебе не удастся обвести их вокруг пальца.

– А ты? – сухо спросил Глеб. – Как насчет тебя, Диона? На чьей ты стороне?

Зрачки Дионы сузились.

– Я на стороне моих собратьев, Глеб, – ответила она.

– А кто твои собратья? – с холодной усмешкой поинтересовался Глеб. – Неужели Ворон и Шакал?

Лицо Дионы порозовело.

– Я не хочу с тобой это обсуждать! – резко проговорила она. – Я…

Глеб отбросил сигарету, шагнул к Дионе и обнял ее за плечи.

– Мы все еще можем быть вместе, – сказал он, глядя девушке в глаза. – Вспомни, что ты мне говорила. Судьба не высечена на камне, она начертана на песке. Поднимется ветер, пошлет на берег волну – и начертанное будет смыто. Мы можем быть вместе, Диона.

Несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза, потом Диона оттолкнула Глеба и гневно проговорила:

– Еще раз так сделаешь – и я…

Не закончив фразу, она юркой змейкой соскользнула с камня, повернулась и зашагала прочь.

– Ты никогда не будешь с ним счастлива! – крикнул Глеб.

– Да, – тихо пробормотала Диона, не оглядываясь. – Но я не буду счастлива и с тобой.

– Диона! – окликнул Глеб. – Диона!

Девушка не обернулась. Глеб проводил ее взглядом и взъерошил рукою волосы.

– Кретин! – с досадой проговорил он.

Кусты за спиной у Глеба шевельнулись. Он быстро оглянулся и увидел отпрянувшую от веток тень.

– Эй, ты кто? – окликнул Глеб.

Тень заспешила прочь. Глаза Глеба заволокло пеленой ярости. Он выхватил меч, в два прыжка настиг убегающего нелюдя и рубанул его мечом по голове.

Нелюдь вскрикнул и упал лицом в траву. Глеб схватил его за плечо и перевернул. Мертвые, остекленевшие глаза Шакала уставились в небо.

А к Глебу уже подбегали Ворон и трое дозорных.

– Что ты сделал?! – гневно воскликнул Ворон, останавливаясь возле Шакала.

Глеб облизнул пересохшие губы.

– Он притаился за кустом и подслушивал. А когда я его окликнул, бросился наутек. Я принял его за предателя.

– Он охранял тебя!

– Правда? – Глеб прищурил недобрые глаза. – От кого?

Несколько секунд Ворон молчал, с ненавистью глядя на Глеба. Затем поджал покрытые костяными наростами губы и сказал:

– Я это запомню.

– Валяй, – пожал плечами Глеб. Он отер меч о траву и вложил его в ножны. – Еще вопросы будут?

Ворон молчал.

– Так я и думал, – усмехнулся Глеб. – Приятного аппетита, парни.

Он отвернулся и зашагал прочь от мертвого тела и стоявших рядом с ним, готовых лопнуть от ярости нелюдей.

Дойдя до реки, Диона села на камень и стала смотреть на темную, тускло мерцающую воду. На душе у нее было неспокойно и тяжело.

Отец после освобождения из полона сильно сдал. Диона чувствовала, как стремительно утекает из него Сила. Еще несколько недель, и он превратится в обычного серого нелюдя. И что тогда?..

Диона вздохнула. Слава богам-думранам, Бычеголов и Ворон еще ни о чем не догадываются. Рано или поздно поймут, и тогда…

Дионе не хотелось думать о том, что будет тогда.

Она подняла камушек и швырнула его в воду. Потом подняла еще один и вгляделась в его расколотый бок, покрытый блестящими крупинками слюды.

И еще Глеб… Зачем он здесь? Отважный борец с темными злыднями сам стал частью лютого воинства? Если он и впрямь выступит на стороне воинства Бычеголова, то воинство это может стать несокрушимым. Впрочем, Первоход пока еще не знает, что обладает Силой. И, возможно, никогда не узнает.

Диона швырнула камень в воду и посмотрела на разлетевшиеся брызги.

Люди ленивы и нелюбопытны. Они полагаются лишь на сильные руки и быстрые ноги и редко прислушиваются к тому неистовому вареву темных и светлых Сил, что бурлит у них внутри.

А что, если темная Сила уже взяла свое? Что, если эта Сила и привела Глеба в стан Бычеголова?

Диона тряхнула головой. Нет. В это невозможно поверить. Но тогда зачем он здесь?

Сбоку шелохнулись ветки ивы и прошуршал рогоз. Обернувшись, Диона увидела, как из прибрежных зарослей вышел черный лохматый пес. Выбравшись на чистое место, пес остановился и неуверенно вильнул хвостом. Вид у него был потешный и жалкий.

Диона удивленно вскинула брови:

– Откуда ты тут взялся, дружок?

Пес еще на шаг приблизился, опасливо глядя на Диону, и снова вильнул хвостом.