Алексей Пехов - Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней

Зомби не так страшны, как о них рассказывают у ночных костров и в трактирах. Это я вам заявляю со всей ответственностью. Однажды, еще в молодости, бродя в поисках несуществующих сокровищ по заброшенным старым Штольням Ола, находящимся к востоку от Авендума, я наткнулся на двух таких созданий. Тупым, голодным, неповоротливым тварям отчего-то не лежалось в могилах. Убежать от них оказалось довольно просто. Это так называемое «свежее мясо» еще проворное и ловкое, а полусгнившие останки еле-еле передвигаются из-за отсутствия большей части мышц, сухожилий, а то и костей. Главное — не попасться в их руки-крюки, иначе придется худо. В добычу ребята впиваются не хуже имперских собак.

Чавканье раздалось с новой силой, и меня передернуло от отвращения. Да и кто на моем месте остался бы хладнокровным? Не очень-то приятно услышать такое, и неважно, кто ты — добрый булочник, храбрый солдат, безжалостный убийца или честный вор.

Я не понимал одного — откуда зомби здесь взялись. До Кладбищенской улицы довольно далеко. У них что? Вечерняя прогулка перед сном? Да и какие мертвецы продержатся две сотни лет? За это время каждый порядочный оживший покойник, хочет он того или нет, должен развалиться.

Что же, спишем гуляющих на странности Запретной территории.

В левую руку я взял припасенное мясо, а в правую —  свой нож. Если что, серебряная окантовка лезвия на время меня защитит.

Нет, зомби не дохли от серебра, просто они становились менее поворотливыми и очень ленивыми. Порой тварь, получившая серебряную стрелу в грудь, даже не обращала внимания на проходящего мимо человека.

Помню, был случай, когда какой-то тупой кретин решился завладеть ценной стрелой и выдернул ее из якобы вновь умершего мертвеца. Кончил он плохо, и его даже не смогли похоронить. Потому что хоронить, собственно говоря, было нечего.

Из-за угла кирпичного здания донеслось хрипение. Окна этого дома были закрыты массивными стальными ставнями, а тяжелая стальная дверь могла выдержать даже прямое попадание ядра из пушки гномов. На фасаде огромными буквами было написано: «Б…НК ХИРГЗ…Н и СЫ…О…ЬЯ».

И доралиссцу было бы понятно, что здесь написано: «Банк Хиргзан и сыновья». Известный и богатый род гномов.

Значит, вот он какой, гномий банк. Именно до этого места дошел Фор, но не смог проникнуть внутрь и вернулся. Я аккуратно, стараясь не шуметь, заглянул за угол. В нос ударил все убивающий запах гниющей плоти, а мой взгляд уперся в точно так же выглядывающего из-за угла, только с противоположной стороны, мертвяка.

Возникла немая сцена, достойная лучшего драматического спектакля Рыночной площади. Столкнувшись нос к носу с ожившим мертвецом, я поступил как маленький и беззащитный зверек, когда тот сталкивается с лесным хищником, — окаменел.

Тварь была не первой свежести. Одной руки как не бывало, ребра справа обнажены и тускло белеют в туманном лунном свете. Грязно-серо-зеленого цвета кожа, одно глазное яблоко отсутствует. Губы давно сгнили, а покрытые свежей кровью редкие зубы оскалены в сардонической улыбке деревенского дурачка. Еще одна гадина стояла ко мне спиной.

Я прекрасно рассмотрел ее сгнившее тело и выступающие сквозь черное мясо белые пятна позвонков. Дальний зомби еще не успел отобедать и с превеликим энтузиазмом, хрипя и чавкая, запихивал в рот куски мяса, которые вырывал из распростертого в переулке человеческого тела.

В том, что еще сегодня утром эта плоть была жива, не возникало никаких сомнений.

Брр! Быть заживо съеденным такими тварями… Малоприятная смерть!

Как и в хорошем спектакле, с молчанием следует не переборщить. Увидевшая меня тварь наконец сообразила, что немая сцена не может продолжаться вечность, отпрянула на шаг назад и, взмахнув полусгнившей рукой, ударила по тому месту, где я только что стоял. Меня, естественно, давно там не было, я уже выскочил на середину Сонной Кошки, лихорадочно разворачивая дрокр, чтобы достать мясо.

Покойничек довольно резво двинулся в моем направлении, выставив вперед единственную руку и грозно шипя. Второй тоже оторвался от десерта и, на ходу запихивая в пасть мясо, поспешил на подмогу собрату.

Мертвяки — не хохотун-плакальщик, в общении с ними следует сохранять спокойствие, иметь трезвую голову, а также капельку проворства. И тогда у тебя есть все шансы пережить встречу.

— Будем считать это маленькой тренировкой перед Храд Спайном, — пробормотал я.

Твари приближались, и я отбежал еще на десяток ярдов, выманивая их из темного переулка. Дождавшись удобного момента, я швырнул мясо в морду однорукого. Тварь на время потеряла ко мне всякий интерес и принялась с остервенением рвать нежданно-негаданно свалившуюся на нее добычу.

Ожившие, как известно, ненасытны, и то, что мертвец совсем недавно откушал, оторвав от ныне лежащего в переулке бедняги приличный кусок, нисколько не умерило его аппетита.

Я выхватил из-за пояса волшебную эльфийскую веревку-паутинку. С ее помощью можно было преодолеть почти любое препятствие. Она не требовала трехзубчатой «кошки» на свободном конце и спокойно прилипала к любой поверхности так, что не оторвешь. А волшебное свойство самостоятельно поднимать хозяина вверх только добавляло ей популярности среди любителей преодолевать неожиданные преграды. Таких, как я, например.

Правда, и цена этой штуки была высока. Не так-то просто добыть веревку, которую используют разведчики темных эльфов.

Я взмахнул паутинкой, и свободный конец улетел в сторону крыши банка гномов, как будто к нему был привязан тяжелый груз. Держа свободный конец паутинки в руке, я ждал, когда чудо эльфийской магии самостоятельно закрепится где-то там наверху и поднимет меня подальше от голодных созданий. Первый зомби уже доедал мясо, и я успел пожалеть, что взял с собой так мало. Второй поравнялся с первым, но не остановился, чтобы присоединиться к пиршеству, а продолжил упорный путь в мою сторону. Походка у него была как у пьяницы из Портового города — того и гляди упадет. Однако мертвяк не падал, а с упорством гнома, вгрызающегося в тело земли, пер на меня.

Я почувствовал резкий рывок, волшебная веревка стала поднимать меня вверх. Мертвец разочарованно захрипел, попробовал подпрыгнуть и достать меня руками, но не дотянулся и с тупым стуком шлепнулся на землю, чуть не придавив подошедшего однорукого собрата. Мне, если честно, было не до них. Упираясь ногами в стену банка, я лез наверх.

Тяжело отдуваясь, я закинул ногу на гранитный карниз, проходящий по всему зданию чуть ниже крыши, и резким рывком перекинул себя на него. Перевернулся на спину, разглядывая звездное небо. До рассвета осталось чуть больше двух часов, и звезды поблекли перед еще не проснувшимся, но уже таким близким утром.