Дом, где живет чудовище - Мара Вересень
— Раньше тебя не очень-то заботило социальное положение ни твоих невест, к которым ты испытывал душевное влечение, ни твоих временных пассий, утолявших влечение физическое.
— Ни одна из них не работала на меня, в моем доме. Это выглядит неприлично и дурно.
— Искреннее чувство не неприлично. Как не дурно и физическое влечение. Как может быть дурен естественный процесс? Дурно выходит, когда одно принимают за другое и расстраиваются, что не получили желаемого.
Дискуссия продолжилась на следующий после посещения Золотого день. Сначала встреча с Эмезе выбила из колеи, затем зрелище явно расположенных друг к другу Ланса и Элиры, которая покинула зал не дослушав концерт. Эдсель стоял в тени у спуска на набережную и чувствовал себя вором, крадущим у этих двоих их уединение. Но раскаяние не пришло. Чудовища крайне редко раскаиваются в содеянном.
Хотел подойти к экипажу сам, чтобы вернуться в поместье вместе. Слишком долго думал. Лансерт спутал планы, появившись первым. Потом Элира. Шла очень ровно, будто несла перед собой полный до краев кувшин и боялась расплескать. Она была очень красива в этом строгом платье. Еще в доме Алард не удержался и тайком посмотрел с балкона. С того места, откуда раньше наблюдал, как она разбирает письма. И точно так же, как тогда, она на долю мгновения замерла, будто почувствовала его взгляд.
Хотелось видеть ее плечи открытыми, провести руками по напряженным лопаткам, коснуться губами шеи под выбившимся из прически упрямым завитком. И чтобы она снова ловила взглядом его взгляд, хотя бы из любопытства. Тем вечером ей был любопытен Ланс.
Эдсель хорошо помнил, как она гладила Рамана по лицу там, где его собственное лицо скрывала маска. Как ждала поцелуя. Ревность обожгла, будто он сам, будучи в драконьем обличьи, плюнул себе в душу раскаленным пламенем. Снова хотелось кричать, и снова было то чувство, похожее на боль.
Чудо… Чудовище. Для чудовищ чудес не положено, только наказания и возмездие. Зато чудовища, когда они при этом еще и драконы, жадны вдвойне и не готовы делиться даже призрачной надеждой обладать приглянувшимся сокровищем. И иногда у чудовищ очень кстати случаются в знакомых эльфийские маги.
Вернувшись в дом, Алард застал поздний ужин, любопытный разговор и мисс Дашери с плечами открытыми, но не настолько, как ему хотелось бы видеть. На светлой коже вдоль кромки выреза мерещилось золотистое сияние, но он только что вошел из полутемного холла в ярко освещенную столовую и в глазах было достаточно бликов. Когда девушка при его появлении заторопилась прочь и проходила мимо, загадал, что если бы она невзначай коснулась…
Ткань плаща слабая защита от наваждения.
Алард отпрянул, оглушенный прикосновением, а придя в себя решил, что попробует снова. Вопреки всему. Снова и в последний раз. Осталось за малым, чтобы Орвиг смог сделать что-то с его лицом.
— С таким лицом сложно рассчитывать на благоприятное первое впечатление, — сказал Эдсель, продолжая начатый вчера разговор.
На сегодня они с Орвигом уже закончили, и Алард достаточно пришел в себя, чтобы не сглатывать подступающий к горлу тошнотворно-кислый комок.
— Тут на лицо, — целитель будто нарочно выделил это слово, — другая проблема: этим лицом ты боишься напугать кого-то конкретного.
— Свои соображения о личностях можешь не озвучивать.
— И не собирался.
— Тогда сделай что-нибудь. Со спиной же ты справляешься.
— Время упущено. Твоему отцу следовало сразу мне написать, а не трястись за свое драгоценное положение в обществе и не выжидать, что все как-нибудь само образуется, раз ему так нужен был наследник, что он пошел для этого на…
— Не обязательно навсегда, — перебил Эдсель. — Можешь сделать это хотя бы на один вечер?
— Лексия и ее прием?
— Ты сам ее поддержал.
— А ты нет.
— Я не сказал, что против, я просто ничего не ответил тогда. Можешь?
— Это очень тонкий шантаж, я покорен. Предположим, что все получится. Представь, что с тобой будет после, если даже при дозированном регулярном воздействии с перерывами тебя корежит. Мне придется заставить твое тело, привыкшее и сжившееся с такой формой, изменить себя в этой малой части разом. Все равно что глотком океан выхлебать.
— Я готов рискнуть, изнутри я куда больше, чем снаружи.
— О да, конечно! — Орвиг закатил глаза в потолок, поднялся и прошелся по комнате.
— Истааре, — попросил Алард, произнося имя целителя, как было принято среди подобных ему, — дай мне шанс.
Орвиг застыл посреди комнаты, медленно обернулся. Молчал так долго, что у Эдселя зазвенело в ушах. Потом, наконец, целитель кивнул:
— Это не ради… вернее, не только ради тебя. И я не обещаю, что получится, и если получится, не могу сказать, как долго продержится эффект.
— Мне будет достаточно, если ты попытаешься.
Глава 19
Стоило мне начать меньше думать о грозах и больше о грозных глазах хозяина поместья, как начавшаяся череда бурь тут же сошла на нет. Может, не так уж и не права была Рин, в шутку заметив, что я сама призываю громы с молниями не только на свою голову, но и на головы прочих обитателей дома. Однако предчувствие близкой беды не отпускало. Той ли бури я страшилась, или меня пугала тишина, что изощренно пряталась за суетой, в которую погрузилось поместье.
Дел была уйма и уймочка. Вопреки разговорам и страхам, желающих подзаработать оказалось не так и мало, и дом наполнился новыми слугами.
— Это временно, — вздыхала Лексия. Ей явно нравилось командовать всей этой оравой, но было ясно, что Алард непременно разгонит временных работников сразу после приема.
Ежеутренне за завтраком мадам устраивала несколько минут похвалы себе любимой, перечисляя то, что сделано и что еще предстоит. Последнее звучало особенно угрожающе.
Завтракали на кухне. Столовая подверглась изменениям: убрали кресла и чайный столик, большинство цветов, а стол сдвинули к дальней стене, освободив довольно много места. Орвиг забегал на кухню или просил подать прямо в комнату, Эдсель прятался в кабинете.
Видимо, я совсем ничего не смыслю в целительстве, но всегда считала, что в процессе лечения должно становиться лучше. С Алардом это правило почему-то не работало. Когда хозяин дома объявлялся внизу после этих процедур, впору было вызвать еще одного целителя, чтоб лечил от лечения. Не то чтобы я следила за ним… Ладно, следила. И тоже пряталась. Смотрела издалека, как ребенок на банку с конфетами на верхней полке, и боролась с соблазном подтащить стул, чтобы хотя бы заглянуть в эту банку. Ну, или хоть пальцем коснуться. Но для прикосновений годились только взгляды. Довольно далеко и безопасно, а
