Пропавшая невеста 2 (СИ) - Полина Верховцева
Страшно до жути! Земля стремительно удалялась. Лагерь из большого и пыльного превращался в маленький, игрушечный. Адовары — в разноцветные кубики, песчаная площадь — в скромный пятачок.
Плотно сомкнув веки, Ника прижалась к холке, со всей силы впилась пальцами в гладкий мех и случайно выдрала целый клок.
— Прости, — прошептала, когда Брейр заворчал.
Впрочем, страх длился недолго. Очень скоро любопытство победило, и Доминика открыла сначала один глаз, потом другой. Вокруг было тихо и красиво. Бескрайнее свободное небо, подкрашенное лучами восходящего солнца, редкие птицы, пролетающие мимо крошечными вспышками, кружевные одинокие облака. Где-то внизу проплывала выжженная солнцем степь — пятачки унылой зелени перемежались с бурыми, выцветшими участками. Черная полоса зловещего ущелья, из которого тонкой ниткой выходила крошечная, едва заметна речушка.
А впереди горы, напоминающие гребень на спине заснувшего дракона. Их пики стремительно приближались, вместе с ними менялась и природа внизу.
Появлялось больше зелени. Постепенно ковыль уступал место осоке, сухие, низкие кусты — высоким деревьям, а справа мерцала свинцовыми водами настоящая река, берущая свое начало где-то среди утесов.
Добравшись до широкого места, где русло делало плавный изгиб, путники начали снижаться. Сделав плавный круг, они опустились на пологий берег, а там их уже поджидала группа воинов и навьюченные вирты. Одна из них, не скрывая радости бросилась к Ким, остальные продолжали неспешно дергать траву.
Когда Доминика скатилась на землю, ноги ее подвели. Она покачнулась, но кое-как устояла, все еще утопая в ощущении полета.
— Жива? — насмешливо поинтересовался Брейр, приняв человеческое обличие.
Всею дорогу он чувствовал, как неистово колотится ее сердце. Ощущал ее страх, постепенно сменяющийся диким восторгом и дыханием. Хотелось прокатить ее вот так, над родным Вейсмором, чтобы она увидела его с высоты птичьего полета и поняла, что на свете нет лучше места.
Вместо ответа Доминика потрясла руками, пытаясь выразить всю глубину накативших на нее ощущений. Слов для того, чтобы проговорить это вслух она попросту не нашла.
— Ждем здесь, — Хасс смотрел по сторонам, прислушиваясь к замершей природе, — как только появится переход — выдвигаемся. Пока готовьтесь.
В тюках, прикреплённых к седлам, обнаружилась теплая одежда. Штаны с густым начесом, тяжелые сапоги, унизанные шипами, куртки и черные, подбитые мехом плащи с глубокими капюшонами. Мужчины стали переодеваться на месте, а девушки, взяв свое добро, ушли за высокий ракитовый куст и там поспешно начали натягивать новую одежду.
Полностью нарядившись, Доминика почувствовала себя неподвижным, неуклюжем увальнем. Руки утопали в рукавах, капюшон полностью закрывал обзор, а на ногах, казалось, висело по пудовой гире.
Она печально размышляла о том, что в таких нарядах под восходящим солнцем Андракиса они сварятся заживо, но ждать пришлось недолго. И часа не прошло, как вблизи одинокой сосны, стоявшей на пригорке, появилось марево, и что-то раскатисто затрещало, напоминая отголоски грозы.
— Пора.
Каждый выбрал по вирте. Брейр лично пристегнул Доминику к седлу с помощью каких-то странных ремней.
— Зачем?
— Все увидишь сама, — пробурчал он в пятый раз проверяя крепление, — чтобы ни случилось — держись рядом со мной. Делай все, что я скажу. Если отобьешься — отпускай поводья и доверься вирте. Она выведет на безопасное место. Поняла?
Она угрюмо кивнула.
— Готово.
Один за другим они прошли через переход. Стоило только оказаться на другой стороне, как ветер швырнул в лицо ворох колючего снега, перебивая дыхание.
— Добро пожаловать в Зиму, — произнес Хасс, мрачно скользя взглядом по раскинувшемуся перед ними сверкающем снежному плато.
Глава 17
Таких зим Доминика еще не видела.
В Шатарии они мягкие, порой дождливые и недолгие — теплое течение, проходящее недалеко от ее берегов, не позволяло зимним ветрам надолго захватить островное государство. В Вейсморе зима была снежной и восхитительно морозной. Когда выходишь утром из сторожки старой Нарвы, а под ногами хрустит, и еловые ветки скидывают с себя целые сугробы, тут же подскакивая кверху. И дым, ленивыми кольцами выходящий из трубы, так упоительно пахнет
Здесь чувствовалась ярость. В каждом порыве, в каждом коварном перешейке между выступающими обломками, в каждом завывании, рождающемся в глубине темных ущелий.
После того, как плато осталось позади, всадники начали подъем по звериной тропе. И если сначала она была заметной и легко узнаваемой, то спустя некоторое время начала сужаться, а потом и вовсе затерялась между гигантских валунов.
Но не это пугало Нику больше всего.
Вирта!
Привычная форма лошади стала сменяться чем-то непонятным. Вытянулась шея, появился тонкий хвост, а копыта уступили место внушительным когтям, которые легко вгрызались в лед и цеплялись за камни.
Зато целительница поняла, зачем нужны те самые ремни, которые так усердно проверял Брейр. Если бы не они, то при первом же прыжке она бы вылетела из седла, а так ничего. Пыхтела, кряхтела, ойкала, но болталась на спине вирты, отчаянно цепляя за петлю впереди седла.
И это было только начло!
Первым ехал Хасс, хмуро глядя по сторонам и постоянно прислушиваясь, будто пытался что-то уловить в зловещем дыхании метели. Следом растянулся хвост из молчаливых воинов, Брейр, потом Ким, Доминика и Мойра, снова воины, и Лай, замыкающий процессию.
Ника украдкой оглянулась на вторую Высшую. Та была нежно зеленого цвета и выглядела так, будто собиралась упасть в обморок прямо здесь и сейчас. Еще со времён гимназии она не любила верховую езду, но злорадствовать по этому поводу и насмехаться желания не было. Вместо этого, стараясь быть незаметной, Доминика потянулась к ней даром и немного привела в порядок. Щеки у Мойры зарозовели, и лицо перестало казаться настолько мученическим.
Ким, в отличие от остальных выглядела спокойной. Ей уже доводилось бывать в горах и не раз. Она полностью полагалась на мужа и знала, что он сделает все, что в его силах, чтобы защитить.
Спустя час изнурительного подъёма, Хасс поднял кулак, привлекая общее внимание:
— Приближается.
— Пещера вон там, — Брейр указал на выступ в десятке метров над головами.
Ника пока не понимала, что происходит, поэтому просто ослабила поводья, когда ее вирта следом за остальными ринулась к отвесной скале и, скрипя когтями по мерзлым камням, начала карабкаться.
В пещере было тесно. Едва хватило место на то, чтобы укрыться и людям, и животным. После этого Хасс встал на проходе и, выполнив какие-то непонятные манипуляции, поставил заслон. Внутри стало немного теплее, а снег, кружащий в воздухе, не мог преодолеть вставшую на его пути преграду и ложился
