Юлиана Суренова - Потерянные души

— Я начинаю думать, что ты действительно потерял остатки рассудка!

— Великий магистр, — командующий резко повернулся к проповедни-ку, открыто глядя ему прямо в глаза. — Ты тоже должен помнить его: невысокий мужчина, совершенно седой, хотя и вряд ли ему больше сорока… И шрам, шрам у него на лбу, такой приметный: круг, раз-деленный на две части. Вспомни, господин, ведь именно он предложил нам тогда способ расправиться с восставшими колдунами, заманив их в ловушку!

Влад отвел глаза, но воин успел заметить, как они нервно блеснули. Его губы сжались в тонкую белую нить, на лицо легла тень. Да, он помнил этого человека. Еще бы, ведь он встречал его дважды в своей жизни… Впервые, будучи еще простым про-поведником, вел допросы колдуна, которого все считали безумным, ибо он, вместо того, чтобы отвечать на вопросы, вновь и вновь рассказывал о Потерянных душах… Влад уже забыл, что — тогда это не имело значение… Он сам назначил пытки и видел, как палач наде-вал на голову пленнику обруч, от которого и остался шрам… Но по-том, так и не добившись от безумца ничего путного, святой суд решил помиловать того, кто представлялся не опасным для церкви, и, более того, мог оказаться полезным, заразив своим безумием других колдунов.

Во второй раз Влад встретил его после покаяния. И вновь колдун твердил о том, какая опасность исходит от Потерянных душ, уверенный, что они способны положить конец всему миру… Убедившись в бесполезности пыток, предводитель проповедников заговорил с ним по-другому, как стар-ший служитель бога с новообращенным. Он решил воспользоваться его состоянием, обещав запомнить предупреждение и донести его до других членов конклава, если кающийся согласится помочь подавить восстание колдунов, решившихся взять в руки оружие. Влад даже припугнул его тогда, что, не одолев колдунов своими силами, он вынужден будет воспользоваться властью Потерянных душ… И безумец придумал гениальный план, ловушку, которая помогла покончить с восставшими.

Но проповедник совершенно точно знал, что командующий не мог говорить с этим человеком в Раде неделю назад, хотя бы потому, что безумец был мертв: толи колдуны нашли способ и из могилы расправиться с ним, прознав, кто их предал, толи он сам свел счеты с жизнью, — неизвестно. Да и, собственно, никому не было до этого дела.

"Что-то странное происходит, очень странное…" — Влад нахмурился: он не любил загадок, тем более таких, которые был не в состоянии разгадать.

Видимо, командующий знал о судьбе одержимого.

— Дух, — побледнев, пробормотал он и быстро зашептал молитву, пробуя вспомнить, в какой стороне ближайший храм.

— Успокойся, — поморщился священник. "Эти воины ничуть не лучше крестьян и торговцев, хотя и стремятся выглядеть смелыми, независимыми, маловерными…а на деле — так же слепо верят в приметы и другую небывальщину", — подумал он. В отличие от многих других священнослужителей, Владу было противно видеть бла-гоговейный трепет в глазах собеседника. Наверное, поэтому он про-должал: — Даже если тебе все не привиделось и это на самом деле был дух, не думаю, что следует его опасаться. Каким он был при жизни, таким и остался после смерти. Видно, страх перед Потерянными душами не дает его тени успокоиться… Но духи могут поведать много интересного. По-пытайся вспомнить, он говорил что-нибудь… что могло бы нам по-мочь?

— Нет. Я не помню. Я потом столько выпил, что у меня в голове все перепуталось.

— Ладно. Но, если вспомнишь, ты должен будешь рассказать мне. Понял?

— Да, великий магистр, — тот на миг склонил голову. Так или иначе, твердый, уверенный голос проповедника помог воину успоко-иться и сейчас его заботило лишь то, что кто-то из телохранителей мог увидеть страх в его глазах.

Влад не желал терять ни минуты времени, а потому, едва вер-нувшись в лагерь, собрал военный совет.

Устроившись в самом темном углу штабной палатки, Влад, слов-но со стороны, наблюдал за участвовавшими не в одном походе про-тив детей мрака воинами. Его цепкий внимательный взгляд скользил по лицам, пронизывая насквозь, заставляя вздрагивать и опускать глаза тех, кого он касался. Однако, несмотря на кажущее-ся внимание, проповедник не следил за разговором, выхватывая лишь редкие фразы. С первой же минуты он понял, что никто не может предложить действительно стоящий выход из сложившейся ситуации. Единственно, на что были способны воины, — это продолжать осаду до бесконечности. Впрочем, что от них еще можно было ожидать, когда человеку, сколь бы он ни был хорошо обучен и вооружен, не спра-виться с огромным огнедышащим драконом, порождением самых черных сил мрака? Но у проповедника не было в запасе вечности. Ему нужно было найти путь к победе и сделать это как можно быстрее.

И ему прошла в голову мысль прибегнуть к оружию, поражавшему не тело, — сердце и душу. Что если послать впереди воинов ми-рян — женщин, маленьких детей, — прикрываясь ими, как щитом? Да, драконы могут оказаться столь же бесчувственными, как камни, и перебить всех. Но стоявшие за крылатыми стражами колдуны всегда были известны своей готовностью пожертвовать всем, даже самой жизнью, ради абсолютно чужих им людей. Они не позволят убить невинных.

Проповедник сидел, взвешивая «за» и «против», и все больше склоняясь к тому, что этот план не так уж и плох. Единственное, почему он не спешил с приказом, была отдаленность убежища колдунов от поселений истинно верующих.

"Потребуется неделя, а то и больше на то, чтобы пригнать сюда мирян, — думал он. — Придется ждать… А если это не сра-ботает? Останется ли время на другую попытку? Может быть, есть иной способ? Ладно, — на миг он прикрыл уставшие глаза. — Дождусь ут-ра. Если больше никаких мыслей не будет, придется остановиться на том, что есть…"

За время, пока проходил совет, служки и послушники успели очистить от снега участки земли и поставить на них шатры, чьи плотные многослойные стенки были способны защитить от холода даже в трескучие зимние морозы. В один из шатров, самый высокий и просторный, перенесли вещи предводителя проповедников, ра-зожгли костер, чтобы согреть воздух внутри походного жилища, за-канчивая последние приготовления к ночлегу.

Но прошло еще много времени, прежде чем все смогли отойти ко сну: за ужином последовали обязательные вечерние обряды, заканчивавшиеся чтением длинных, причудливых, как кружева, молитв-оберегов от злых духов мрака и дурных снов.

Наконец, оставшись один в своем шатре, проповедник позволил себе тяжело вздохнуть. Холодная маска отрешенного вели-чия оставила его лицо, глаза сами стали смежаться… С трудом по-давив зевок, Влад грустно усмехнулся: годы начали напоминать о себе. А ведь еще лет пять назад путь, сколь бы ни был он дорог, не утомлял ни тела, ни души. На этот же раз дорога показалась долгой и трудной.