Влада Воронова - Пути Предназначения

— Для вас она смердит неприятностями, а многих молодых рыцарей и, тем более, адептов эта историйка с расстояния в тот же самый парсек манит прельстительным ароматом возвышенных целей, всесветной славы и чудесных приключений, которых так не хватает в повседневной орденской жизни.

Даайрид бросил на командоров хмурый взгляд, опять отвернулся к окну и сказал:

— Около десятка рыцарей и адептов позаботились, чтобы с орденских сайтов текст Пророчества и легенда об Избранном перешли на форумы и чаты общей сети. Тема быстро приобретает популярность.

— Ну ещё бы, — ядовито ответила командор Севера. — Такие щедрые обещания халявы. Придёт некий дядя, откроет заветную тайную дверь и посыплются из неё все блага жизни, только ладони подставляй.

— Но дверь нисколько не тайная, — заметил командор Востока. — Хотя и заветная. Если контрольно-пропускные ворота для большегрузных звездолётов вообще можно назвать дверью.

— Это Врата, — сказала командор Юга. — Ни дверь, ни ворота, а именно Врата.

— Калитка, — фыркнула командор Севера. — Интересно, хоть кто-нибудь в Иалумете помнит, как выглядят так называемые «Врата»?

— А что? — насторожилась командор Юга.

— А то, что это полторы сотни шлюзовых установок, для каждой — сотня мобильных транспортных площадок размером в гектар, плюс — ангары, склады, ремзона и ещё черт знает какие здания и технические системы. То, что вы именуете Вратами, на деле было крупной транспортной базой, точно такой же, как любой грузовой космопорт в Иалумете.

Командор Востока ухмыльнулся.

— Это знают все. Но знание нисколько не мешает фантазии творить романтичные сказки о прекрасных Вратах в благодатный мир.

— И о том, — ядовито добавила командор Севера, — как избранный самой судьбой герой распахнёт эти Врата, возьмёт фантазёра за ручку и подведёт его к огромному золотому блюду с изумрудной каёмочкой, где лежат вкусная еда, красивая одежда, общественное признание, сексуальное удовлетворение и все прочие приятности, которые обычно желают люди.

— А главное, — не оборачиваясь, сказал гроссмейстер, — что все эти приятности должны достаться даром и в неограниченном количестве. На халяву. А за халяву люди согласны работать вдвое больше и добросовестнее, чем ради денег или славы. Во имя халявы они будут терпеть любые тяготы и лишения — от скверной кормёжки до телесной боли. Парадокс, но призрачные обещания дармовщины оказываются более действенным стимулом для свершений, чем вполне реальные блага.

— Для жадных и ленивых глупцов, — уточнила командор Севера.

— Какая разница, — дёрнул плечом Даайрид. — Главное, что это будут людские ресурсы, которых так недостаёт ордену.

— О чём это вы? — не понял командор Запада.

Даайрид посмотрел на него, усмехнулся криво.

— О том, блюститель Западных пределов, о чём вы и ваши помощники так сокрушались на последнем магистратуме. Орден стремительно теряет популярность. Новых адептов находить всё труднее и труднее. Наше прошлое кажется людям скучным, а настоящее — нелепым. Обыватели проклинают координаторов, но при этом не спешат благословлять светозарных. Нашего возвращения никто не хочет — ни молодёжь, ни старики. Но если люди будут думать, что Избранный, явившись в Иалумет, обязательно пойдёт по тропе Белого Света, то такая мысль привлечёт в орден множество народу.

— Шваль она привлечёт! — отрубила командор Севера. — Тупое, ленивое и алчное отребье. Людской мусор.

Гроссмейстер покривил губы в ядовитой усмешке.

— А вы, блюстительница Севера, хотите отправить на штурм координаторских баз, и в первую очередь — Гарда, самой мощной крепости в Иалумете, лучшие силы ордена? Вы хотя бы отдаленно представляете какой крови это будет стоить? Не бросать же в такую мясорубку настоящих рыцарей.

— Так вы хотите использовать новичков как пушечное мясо? — поразился командор Запада. — Но это же… Это даже не аморально. Такую мерзость произносить гадостно, не то что делать!

— Это будет естественным ходом событий! — горячо сказал Даайрид. — Мы ведь никого не пошлём в бой силой. Всё исключительно на добровольной основе! Эти… избранниколюбы сами к нам придут именно ради того, чтобы сражаться и умирать во имя своего кумира. Для них нет никакой разницы, где состоится сражение и кто будет противником. Важен только сам факт битвы. — Даайрид замолчал, отвернулся. — Координаторы теряют власть, — сказал он после долгой паузы. — И если в ближайшие месяцы её не возьмём мы, она достанется другим. Но возвращение в Гард будет стоить крови. Не проливать же кровь светозарных… Она слишком драгоценна для того, чтобы превращать её в разменную монету. Нужен буфер. Тем более, что взять власть — это лишь одна треть дела, его начальный этап. — Гроссмейстер посмотрел на командоров. — Главным будет власть удержать и приумножить. И вот тут понадобятся истинные рыцари Белого Света! Поэтому недопустимо тратить их силы на решение промежуточных задач. И тем более недопустимо рисковать светозарными жизнями там, где легко можно обойтись заменой! — Даайрид опять отвернулся.

— Обманывать веру бесчестно, владыка, — возразил командор Запада. — Пусть даже эта вера в иллюзии, обманывать верящих подло. Я согласен, избранниколюбы — люди скверные, насквозь пропитанные алчностью, ленью и глупостью, но это люди. Нельзя использовать их так, как будто они вещь, дешёвый подсобный инструмент. Это люди, а не вещи!

Даайрид внимательно посмотрел на него и сказал твёрдо:

— Нет, блюститель Запада, это — не люди, а всего лишь видимость людей. Внешняя оболочка с людским обликом. Но внутри у них нет ничего, ни малейших признаков души. Вместо неё одна только глупость, трусость и страсть к лёгкой наживе. И в орден они придут не за подвигами во имя веры, а ради дележа халявы, мечтая урвать кусок побольше!

— А главным распорядителем халявы для них станет Избранный, — криво усмехнулась командор Юга. — И потому избранниколюбы побегут за ним куда угодно, даже под бластерные разряды. Всё это хорошо, владыка, и очень действенно, но меня смущают цели сражения. Победа достаётся тем, кто ведёт битву, а не тем, кто на неё смотрит. Рыцари будут сражаться во имя ордена, и потому каждая их победа станет его победой. А избранниколюбы пойдут в бой ради своего кумира. Точнее — ради воплощённых в его образе надежд заполучить как можно больше халявы. Их победы не дадут ордену ровным счётом ничего.

Даайрид улыбнулся:

— Замечание верное, блюстительница Юга, но эта задача решается легко. Избранниколюбы будут сражаться не за своего абстрактного кумира, а за конкретные стратегические объекты, чтобы впоследствии обменять их на право приблизится к Избранному. Базы и крепости координаторов станут для них аналогом входного билета. А в том, что в процессе зарабатывания билетов практически ни одного работника не останется в живых, нашей вины не будет, потому что на смерть они пойдут исключительно по собственной охоте и во имя собственных прихотей.