Сборник - Городская фэнтези – 2008

«Вернись, ‑ попросила Татьяна, глядя на неподвижное зеркало лагуны, ‑ пожалуйста, вернись. Я никогда больше не оставлю тебя одного, я буду нырять с этим дурацким аквалангом столько раз, сколько ты захочешь, только, пожалуйста, вернись!»

Она смотрела на лагуну, боясь даже на мгновение отвести взгляд, как будто это могло разрушить что‑то очень хрупкое и важное. Поэтому она не сразу обратила внимание на крики, доносившиеся со стороны «Хатшепсут». А когда наконец поняла, что матросы кричат по‑арабски: «Беда, беда!» ‑ целую минуту не могла заставить себя повернуться.

13.

‑ Мы потеряли друг друга в лабиринте, ‑ с трудом подбирая слова, проговорил Кольцов. Руки его дрожали: наливая себе и Татьяне коньяк в пластиковые стаканчики, половину он разлил на песок. ‑ Там… там сам черт ногу сломит. Я, как обычно, плыл впереди, потом увидел, что Олега за мной нет… вернулся к выходу… а его и там нет. Видимо, он повернул в какой‑то из боковых коридоров. Я минут двадцать его искал. Ты же знаешь, по инструкции я должен был сразу вернуться на поверхность и ждать…

«Это правда, ‑ тупо подумала Татьяна. ‑ Кто только придумал эти людоедские инструкции для дайверов?» «Если вы потеряли вашего бадди под водой, ищите его не более пяти минут, а затем поднимайтесь на поверхность». Конечно, авторы инструкции исходили из принципа минимизации жертв. Но ей‑то от этого не легче!

‑ У меня уже воздух кончался, когда я его нашел, ‑ Кольцов выпил свой коньяк, как воду. ‑ Он застрял в таком длинном узком кармане, там и развернуться‑то было негде… Я надеялся, конечно, что Олег еще жив. Долго не мог поверить, Танюш… совал ему свой окто‑пус… а он, понимаешь, он уже не мог…

Голос его прервался. Он схватил бутылку и сделал большой глоток прямо из горлышка.

‑ Прости, Танечка, прости… Олег ‑ он для меня был как брат… Больше, чем брат…

«Больше, чем брат, ‑ повторила про себя Татьяна. ‑ Аведь правда, больше. Друг, старший партнер по бизнесу, бадди… Кто тебя вывел в люди, кому ты обязан всем, что сейчас имеешь? Ачто толку, если ты даже спасти его не сумел?»

‑ Прекрати, ‑ сказала она неожиданно резко. ‑ Прекрати, пожалуйста, у меня болит голова.

«Что я такое говорю? ‑ изумилась Самойлова. ‑ Какая голова? Олег погиб, муж мой, любовь моя, а у меня, видите ли, голова болит! Нет, это не я, это кто‑то внутри меня говорит моим голосом, это какой‑то паразит, забравшийся в мое тело…»

Максима, однако, ее слова совершенно не удивили. Он часто закивал и плеснул себе еще коньяка.

‑ Конечно, Танечка. Ты выпей таблетку и ложись спать. Я все устрою. Сейчас свяжемся с береговой охраной, сообщим, дождемся их, все формальности уладим и обратно в Египет. В Дахаб не пойдем, это долго, по такой жаре… ну, ты понимаешь. Высадимся сразу на границе, там до Асуана рукой подать, а в Асуане есть международный аэропорт. Послезавтра уже будем в Москве.

‑ Да, ‑ механически, как кукла, повторила Татьяна. ‑ Послезавтра будем в Москве.

«Вы все умрете», ‑ сказал страшный старик. Он не был умалишенным. Он точно знал, что Олег мертв. Каким образом ‑ Татьяна не понимала. Но если он предрек им всем смерть на этом острове, значит, ни один из них не вернется в Москву.

Вот только говорить об этом Кольцову не нужно.

‑ Иди, Максим. Я побуду тут… с Оксаной.

‑ Как она? ‑ спросил Кольцов. Равнодушно, как будто девушка его совсем не интересовала.

‑ Лучше. Спит только все время.

‑ Я ей вколол димедрол с тавегилом, ‑ сказал Максим. ‑ Может до утра продрыхнуть.

«Что‑то не так, ‑ подумала Татьяна беспомощно. ‑ Как‑то он нелепо говорит, только я не понимаю, в чем странность… Сейчас вот сосредоточусь и пойму…»

‑ Я возьму «Зодиак», ‑ Кольцов поднялся резким, энергичным движением большого хищника. От его растерянности не осталось и следа. ‑ Не волнуйся, я скоро вернусь.

«Он слишком спокоен, ‑ поняла вдруг Самойлова. ‑ Он играл, когда глотал слезы и проливал коньяк… На самом деле он совершенно спокоен… Он рассуждает четко, по‑деловому, как будто ведет заседание совета директоров. Или как будто все уже продумал… давным‑давно…»

Она замерла, пораженная внезапно мелькнувшим подозрением. Даже перестала дышать. Кольцов шел по берегу, направляясь к привязанному к пальме «Зодиаку». Высокий, широкоплечий, уверенный в себе. Слишком уверенный в себе.

«Это невозможно, ‑ кричал ее рассудок, съеживаясь под ледяным взглядом поселившегося у нее внутри Чужого, ‑ он бы никогда так не поступил! Он всем обязан Олегу, без Олега он никто! И потом, они же друзья, сколько раз они погружались вместе и вместе выпутывались из разных переделок… Ты ошибаешься, Максим не мог, не мог специально оставить его там умирать!»

«А ты проверь, ‑ насмешливо ответил рассудку голос завладевшего ее телом паразита. ‑ Ты ведь можешь кое‑что проверить, так давай, сделай это! Довольно тешить себя иллюзиями!»

Татьяна откинула крышку ноутбука. Папка «Красное море, 24 октября». Фотографии и видеоролики, сделанные Олегом сегодня утром.

Вот они спускаются по туннелю… Камера рыщет по гладким, словно отполированным стенам, время от времени в объектив попадает сама Татьяна ‑ ее длинные ноги, туго затянутая в синий неопрен попка… Ну конечно, ничего удивительного ‑ Олег, снимавший ролик, плыл за ней, вот и не упустил случая лишний раз запечатлеть любимую женщину…

Татьяна всхлипнула и ткнула курсором в другой видеофайл.

Это был именно тот ролик, который она искала. Кольцов, чрезвычайно гордый собой, держит на ласте чудовищную бородавчатку. Позирует перед камерой, выпячивает грудь ‑ не аквалангист, а живая скульптура «Повелитель глубин». Но вот рыба‑камень делает вялое движение хвостом… из распоротого бока ее поднимается темное облачко то ли крови, то ли яда, и Максим, мгновенно потеряв всякую важность, скидывает рыбу на дно. Уродина медленно опускается к подножию кораллового куста, а Кольцов, проворно отплыв в сторону, пытается вытереть ласту о песок. Олег продолжает зачем‑то держать его в объективе камеры, и Таня вдруг понимает, что движение, которым Максим вытирает ласту, на самом деле всего лишь имитация движения ‑ между плоскостью ласты и поверхностью дна отчетливо виден разрыв в несколько сантиметров.

Она прокрутила этот ролик несколько раз, пока окончательно не убедилась, что Кольцов и не думал вытирать яд рыбы‑камня со своей ласты. Только делал вид. А выбравшись на берег, демонстративно швырнул ласты под ноги Оксане, прекрасно зная, что она так или иначе к ним притронется.