Грегори Арчер - Конан и пророк Тьмы

— Клянусь грудями Иштар, ничего подобного не видел! — не сдержал изумления солдат, когда кусок казавшейся монолитной стены вдруг со скрежетом пополз куда-то внутрь, открывая темный проход.

— Спасены! — воскликнул кто-то.

— Спасли нашего правителя,— поправил Сдемак, первым вступая в убежище, приготовленное как раз на такой, самый крайний случай.

А Хашид всё еще пребывал в Волшебной стране грез.

Глава девятнадцатая

Быстро остывающая земля вынудила Фагнира, наемного работника купца Махара, проснуться и подняться на ноги.

«Что я здесь делаю? — удивился он. Задрал голову к небу.— Никак глубокая ночь!.. Или не глубокая?»

Опустив глаза к бренной земле, приказчик узрел кувшины и все вспомнил. Все, кроме одного: что находится во втором кувшинчике. В первом-то ясно — белое из Шема… Фагнир нагнулся, кряхтя, поднял с земли попахивающий вином Шлем. Постоял в раздумье, после чего уселся рядом с требующим исследования сосудом.

Аромат, источаемый Шлемом, усложнился — добавился ни с чем не сравнимый букет бритунского терпкого, аквилонского сухого и… и… что же это?… а, ну конечно: стигийское яблочное. Нет, ну какое сочетание! Амброзия, нектар, напиток богов! Фагнир упоенно внюхивался в Шлем, и к нему стала возвращаться частично утерянная за время сна нетрезвость.

«Махара-то, выходит, еще нет!» — радостно бултыхнулось в груди.— Запропал наш индюк!»

Фагниру захотелось что-нибудь спеть. Что-нибудь эдакое, удалое. Но перехотелось. На ум пришло другое: пройти два квартала, перелезть через ограду, забраться в третье справа окно, разбудить ленивого ишака, приказчика купца Эфрема, и приговорить на пару эти кувшинчики за игрой в кости и веселым разговором.

Сказано — сделано. Нахлобучив подаренную преступниками железную шапку (она же — вместительная чаша), размахивая кувшинами, утяжелившими руки, Фагнир взял курс на ворота. Прибыл к ним, оставив за собой сложно закрученный след.

Перед носом приказчика гостеприимно распахнулась калитка. И из нее на территорию купца Махара ступило страхолюдное чудовище.

— Ай-ай-ай,— вслух огорчился Фагнир.— Надо же — допился. Не-ет, прав был зеленщик Ахмет — пора завязывать.

Он поставил, кувшины на дорожку, сам уселся между. И тут же впал в глубокую задумчивость, вперив взгляд в землю. Иногда из-под опущенной головы доносилось: «…хорошо не крысы…», «…с утра же и завязываю…», «…сегодня последний раз душу отведу, а с утра — точно…», «…брошу, клянусь грудями Иштар…» и многое другое.

Наконец Фагнир покинул мир сосредоточенных раздумий и поднял голову. Чудовищ уже насчитывалось двое — к первому присоединился его приятель, такой же симпатяга: рожа, как у индюка, шерсть, как у козла, топор на плече, железная шапка на башке. Шапка та что-то напомнила Фагниру, но что именно, он понять не смог.

Наваждения стояли как вкопанные, вытянувшись по стойке «смирно».

— Да,— торжественно произнес приказчик Махара.— завязываю. Завтра. А сегодня — Праздник Прощания. Так и быть, ребятки, сегодня я вас еще потерплю. Да и куда ж вы денетесь, мерзавцы! Но учтите: больше вы не появитесь. Ни будь я Фагнир! С завтрашнего дня — ни капли. По гроб жизни! Ни-ни!.. А теперь давайте-ка, садитесь. Отметим.

Дав эту страшную клятву, Фагнир мотнул головой — Шлем, едва держащийся на ней, упал точно в подставленные руки. А наполнил столь замечательную емкость он на сей раз белым шемским.

Просторную комнату, убранную под стать помещениям надземных этажей, освещали зажженные Сдемаком и его солдатами масляные светильники, чад от которых отводился вентиляционными отверстиями в стенах.

Опустив владыку на ложе, разве что шириной уступающее тому, к которому Хашид привык, и обложив подушками, солдаты получили от военачальника разрешение пропустить по кружечке-другой вина из запасов подземного убежища.

Смежная с той, где они находились, пещера являла собой склад еды и вина, в ней же бил источник грунтовых вод; так что продержаться под землей группой из четырех человек можно было год. А то и все два. Заслужившие отдых воины Сдемака с кружками в руках восседали на крошечном диванчике, их лица то и дело озарялись улыбками. Не могли они сдержать радость оттого, что вырвались из лап неминуемой смерти, спаслись сами и вытащили из пекла правителя — в то время как, возможно, никого больше в живых во дворце не осталось. А вот им повезло.

Но никто из них, равно как и Сдемак, как и пребывающий в блаженном неведении Хашид и не подозревал, что смерть уже присутствует среди них. И вовсе не отвратительные создания с секирами проникли в убежище. Напротив, те уроды показались бы лишь потешными зверушками по сравнению с тем, что надвигалось на затаившихся людей из глубины подземелий, из глубины самого Мира Демонов.

Сдемак понимал радость своих орлов, однако их чувств не разделял. На сердце старого вояки было тяжело. Он, командир, бросил армию. Пусть ради спасения владыки, но… Но одним этим себя не успокоишь. Что там наверху? Откуда взялись эти создания, кто они — переодетые люди или чудовища из бездны? Сумеет ли город одолеть захватчика? Сколько им придется просидеть под землей? Что они обнаружат, однажды поднявшись на поверхность? Вопросы, одни вопросы… Да и запах тут какой-то мерзкий — крыса, что ли, сдохла?..

Зашевелился Хашид. Застонал, открыл глаза. Сдемак, тяжко вздохнув, заставил себя подняться с кресла, чтобы подойти к повелителю. Старый воин знал, что сейчас ему придется иметь дело с раздраженным, озлобленным хозяином — именно таким сатрап обычно выходил из своего безмятежного забытья.

Военачальник сделал шаг… и в недоумении опустил взгляд на ноги. Сапоги словно вязли в чем-то. А в чем? Слой сажи покрывает ковер? Но сажи ведь не было. Откуда взялся этот черный налет? Сдемаку вдруг показалось, что поверхность под ногами едва заметно колышется. Хашид вновь застонал. Послышалось сонное бормотание. Сдемак двинулся было к повелителю — и не смог оторвать ногу от пола.

— Что это еще за дерьмо! — озлобленно воскликнул он. Солдаты удивленно уставились на своего командира.

А командиру почудилось, что слой сажи утолщается и — быть того не может! — лезет вверх по его сапогам! Бред какой-то!

— На полу, господин военачальник! На ковре! — Необъяснимое явление в этот миг обнаружили и солдаты.

— Сдемак… старый ишачий хвост, это ты? — донеслось с кровати.

Военачальник почувствовал, как до кожи его ступней дотронулось что-то липкое и невероятно, невыносимо холодное — холоднее чего нет на свете. «Как же это, через сапоги-то?..» Не сдержавшись от боли, Сдемак вскрикнул.