Грегори Арчер - Конан и пророк Тьмы

Грегори Арчер

Пророк тьмы

(«Северо-Запад», 1998, том 45 «Конан и Пророк Тьмы»)

Глава первая

Алкающие возмездия да имут его. В День Последний, в час Слепящего Света. В стране, откуда последний из Древних шагнул в Серые Земли. И дан будет Знак. Когда Черная Сила уничтожит себя самое, узрит взирающий черный свет. И приуготовится к Неминуемому. И отверзнутся Врата, кои вширь до пределов земных, вглубь до черных кипящих камней и еще глубже.

И взовьется Стяг Мести. И выступит Древний Легион. А впереди — узнают по Шлему его. А позади — ступившие по следу. И прахом станут грады и веси. И падут ниц народы и расы. И отринут богов своих. Покорны дабы быть Древним и заветам их. Ибо те, кто победил, не ведают жалости к проигравшим…

Но если велением Богов умерщвлен не тот, кому достодолжно, ступившие следом за первыми разольются черным сонмищем по миру, и не станет ни земли, ни влаги, ни человеков, ни тварей. А лишь тот, кто выжил, сноровит дважды убить мертвого и смежить Врата…

Хорайский город-крепость Вагаран был богатым и процветающим — в основном из-за того, что лежал он на перекрестке оживленных караванных путей. Хашид, номинальный правитель Вагарана, являлся единовластным хозяином окрестных земель; жизнь в самом городе и близлежащих деревнях, направляемая железной рукой Хашида, текла спокойно, размеренно, без волнений и восстаний; сильная армия удачно отражала нечастые набеги чужеземцев, в основном шемитов (да и сами вагаранские воины под предводительством своего повелителя не раз наносили визиты приграничным селениям соседних государств, возвращаясь обратно с богатыми трофеями), поэтому деньги из Вагарана поступали в столичную казну регулярно и без задержек, а посланцы королевы Кофа, чьей провинцией являлась Хорайя, особо не баловали Хашида своим вниманием.

Город этот располагался в западной части Хорайи, поэтому, в отличие от прочих областей страны, где преобладали песчаные пустыни, здесь господствовали скалы и каменистые пустоши.

С высоты птичьего полета Вагаран, выстроенный на пологом холме, напоминает огромный неправильный пятиугольник, замкнутый устрашающей городской стеной. Три его вершины смотрят на юго-запад, юг и юго-восток, в сторону Шема, а две — на восток, в глубь Хорайи, и каждая из вершин увенчана высокой сторожевой башней, на которых денно и нощно несет свой дозор сменная стража. Городских ворот в Вагаране двое: Восточные — являются таковыми лишь по названию и обычно охраняются пятью стражниками, что занимаются исключительно досмотром привозимых сюда товаров, и Юго-Восточные — мощные, образованные из трех частей.

Снаружи располагается плита из плотно пригнанных друг к другу толстых тисовых досок, скрепленных металлическими скобами (в поднятом состоянии плита целиком закрывает проход в городской стене; по сигналу же начальника стражи Яссина она опускается на цепях, ложится поперек крепостного рва с отвесными стенами и превращается в мост — по нему, и только по нему, могут попасть в Вагаран чужеземные гости, купцы, путешественники… или же неприятельские отряды). За плитой находятся двустворчатые ворота, запираемые на огромный брус, вытесанный из цельного ствола дуба; преодолеть эту преграду возможно лишь с помощью тарана. И если врагу все-таки удастся перебраться через ров, удастся опустить мост, перерубив удерживающие его в осадном — вертикальном — положении цепи, и протаранить ворота под градом стрел и потоками кипящей смолы с гребня стены, то в самом конце прохода его будет ждать последнее, практически непреодолимое препятствие: решетка из прочных, в человеческую руку толщиной, металлических прутьев.

Обычно решетка эта всегда поднята, двустворчатые ворота открыты, а мост поднимается только на ночь; иных путей проникнуть в город не существует. (Есть, правда, еще потайной ход, ведущий из подземелья дворца к восточной границе Хорайи, но о нем можно и не упоминать: в этой истории он не играет ровным счетом никакой роли.)

На вершине холма стоит дворец правителя Хашида — серая зловещая громада, возведенная из гигантских гранитных блоков. В нем сотни светлых комнат и десятки богато обставленных залов; а глубоко под фундаментом в толще скал вырублен лабиринт: каменистое тело земли изрыто целой сетью извилистых коридоров с коварными ловушками и тупиками, колодцами мрачных камер, где томятся многочисленные узники, и подземельями, в которых спрятаны несметные сокровища сатрапа Хашида. Тот, кому план лабиринта неизвестен, никогда не найдет эти сокровища; тот, кто сумеет выбраться из подземного узилища, никогда не дойдет до поверхности и не увидит солнечный свет…

У дворца есть обширная полукруглая терраса. С нее Хашид любит наблюдать за главным развлечением вагаранцев, проводящимся каждую седмицу на расположенной под террасой огромной арене; на этой террасе Хашид предпочитает принимать важных гостей, послов и просто друзей.

Вокруг дворца, чуть ниже по склону холма, располагаются кварталы местной знати — вельмож, чиновников, помощников сатрапа, купцов. Места пониже занимают дома победнее — и так далее, до самой городской стены, где ютятся лачуги нищих, хижины бродяг и построенные из разнообразного хлама развалюхи бездомных.

Полторы луны назад войско Хашида одержало победу над очередным войском чужеземцев,— позарившись на богатство города и памятуя о том, что от Вагарана до ближайших цивилизованных мест лежит расстояние в три дня верблюжьих переходов, разношерстная армия, возглавляемая шемским князем Барухом и состоящая в основном из свирепых сынов кочевых племен, бродяг, обнищавших воинов и погнавшихся за легкой добычей наемников, попыталась штурмом взять город. Однако легкая, по словам вербовщиков, добыча на деле оказалась не такой уж легкой.

Ночная стража, обходя дальние подступы к городу, заметила отсвет костров, опрометчиво разведенных на границе скал и пустыни неприятелем, готовящимся к утренней атаке, и поднятые по тревоге отряды защитников с первыми лучами солнца ринулась в упреждающее контрнаступление.

Враг был захвачен врасплох: бесшумно пронесясь через Завывающее Ущелье, конная ударная группа, в двадцать пять раз уступающая числом противнику, врезалась в лагерь шемитов, сминая сонных дозорных, поджигая шатры, убивая каждого, кто встречался ей на пути, и почти достигла ставки самого Баруха. Но потом прозвучал негромкий зов рожка, и конники, во время атаки потеряв всего пять человек, слаженно повернули назад,— пока опомнившиеся противники не взяли атакующих в кольцо.