Грегори Арчер - Конан и пророк Тьмы

На площадке второго этажа их дожидались десятка два арбалетчиков. Пожилой воин со свежими царапинами на лице, в дымящейся, покрытой подпалинами форме десятника бросился к сбегающему по лестнице Сдемаку.

— Гады вот-вот будут здесь! Гады пробили все завалы внизу! Мне уже некого посылать вниз! Слышите?!

С лестницы, ведущей на первый этаж, послышался мерный топот ног — не спешно, но уверенно поднимающихся по ступеням.

— Беги, Сдемак! Быстро! Пятеро ко мне, остальные за сатрапом и военачальником!

Старый воин опустился на одно колено, поднял арбалет, нацеленный на лестничный проем. К нему присоединились еще пятеро солдат. Сдемак направил свой отряд по анфиладам залов для приемов и торжеств.

На бегу солдаты ненароком задевали дорогие вазы и статуи, и те с грохотом обрушивались на пол, разбивались на тысячи осколков, но никого это не заботило: жизнь сатрапа важнее каких-то безделушек. Сдемака обожгла мысль: не перерезан ли коридор к винтовой лестнице? Тогда они окажутся в капкане ибо путь к потайному подземному ходу, ведущему к западной оконечности реки, уже перекрыт ревущим пожаром. Правда, попасть на эту сторону второго этажа существа могли только через окна, а те высоко над землей, но… но… Додумывать военачальник не хотел.

Хашид уже не парил в голубом эфире. Он стал дельфином и с головокружительной скоростью взрезал ослепительный подводный мир — то ныряя на самое дно, усеянное жемчугом и кораллами, то поднимаясь к самой поверхности, откуда видно солнце. Стайки диковинных рыб приветствовали его. Кружили акулы — но их сатрап не боялся…

До винтовой лестницы оставалось проскочить два не слишком протяженных зала, а из дверей последнего им наперерез двинулись три темные широкие фигуры.

В свете пожара, поднимающегося с первого этажа, поблескивали секиры и шлемы. «Ведь только через окно,— удивился Сдемак.— Как же тварям удалось? Как же так, в самом деле?» И взревел:

— Из арбалетов! Не спать, бычьи ядра вам в глотку! Пли!

Взметнулись арбалеты. Военачальник оттеснил солдат, несущих Хашида к стене, прошипев:

— Стоять тут и не двигаться.

Первые арбалетные болты сорвались с деревянного ложа. С полутора десятка шагов вагаранские гвардейцы не могли промахнутся.

Но и после второго залпа воины-чудовища, вышедшие из Ниоткуда, продолжали надвигаться как ни в чем не бывало.

— Стрелять! Стрелять! — приказывал Сдемак.

Уже отчетливо можно было разглядеть вызывающее брезгливость и страх кошмарное обличье тех, чьи легионы вторглись во дворец и наводнили его. Вместо лиц — костяной нарост на лбу, едва заметные глаза, отросток, заменяющий подбородок, оканчивающийся у груди и отвратительно шевелящийся, будто живой. Тела покрыты бизоньей шерстью, трехпалые когтистые лапы, вывернутые назад суставы ног. Подобная мразь могла выйти только их черных бездн, откуда же еще! И тем не менее…

— Стрелять! Стрелять! Стрелять! — надрывался Сдемак. Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь запаниковал.— Они ранены! Добивай их, сынки!

Некоторые из арбалетных болтов вонзились в древесину щитов, иные отскакивали от бронзы шлемов, чиркали, не причиняя вреда, по костяному наросту лба, но прочие впивались в уязвимые, все-таки уязвимые открытые участки тел. И каждый новый болт, попадающий в цель, приостанавливал движение уродливых воинов, чуть отбрасывал их назад, они уже едва заметно, но покачивались.

Но и расстояние неумолимо сокращалось. Семь шагов…

Сдемак оглянулся — почувствовав взвинченными нервами неладное.

В темной глубине просматривающегося сквозного прохода через множество залов и зальчиков угадывалось движение. Военачальник не сомневался, что-то не давало сомневаться — сзади надвигаются нелюди. И спереди. Но спереди — всего трое. До них остается пять шагов.

— Арбалеты в сторону! Сабли наголо! — скомандовал он, одновременно притягивая к себе за рукав молодого офицера.— Отжимай их от стены. Мы с Хашидом прорываемся. Потом сразу за нами, вниз по винтовой. Ясно?

— Слушаюсь,— привычно ответил оруженосец.

— Вперед,— толкнул его Сдемак к уже вступившем в рукопашную солдатам.

Молодой вагаранский воин прекрасно справился со своей задачей. Напав на ближайшего к стене урода и уворачиваясь от пытающейся настичь его секиры, офицер увел монстра за собой к центру зала. Медлить было нельзя, и Сдемак с двумя солдатами, у одного из которых на плече лежал безучастный ко всему сатрап, бросился в прорыв вдоль стены к выходу из этого зала, чтобы попасть в другой, а оттуда — на винтовую лестницу. Их никто не преследовал, никто пути не преграждал. И вот они уже на винтовой лестнице.

Головокружительный, долгий бег от одного светлого факельного пятна до другого. Ниже, ниже. К подземельям дворца. Лестница уткнулась во вросшую в гранитные скальные плиты железную дверь. То был вход в разветвленный лабиринт, прорубленный в толще скал глубоко под землей, войти в который, не заблудиться и выйти могли лишь немногие избранные. И один из них — военачальник Сдемак. Он выдернул из углубления факел, просунул руку в открывшееся отверстие в камне, нащупал потайной рычаг, нажал на него. Сработал безотказный механизм, изнутри поднимающий засов, и дверь отворилась.

Когда та же дверь закрылась за их спинами, вновь воздвигая препятствие перед возжелавшими попасть в подземную часть дворца, военачальник с тоской подумал о молодом офицере.

Если ему и суждено уйти от бронзовых секир и добраться до обещающего безопасность подземелья, то у входа в него несчастный воин окажется в ловушке. Тайна двери ему не известна. Но он поймет, должен понять: Сдемак не мог поступить иначе. Жизнью владыки он рисковать не вправе.

Военачальник армии Хашида вел своих заметно повеселевших солдат (они, похоже, и не чаяли остаться в живых) по извилистым коридорам. У развилки Сдемак повернул не налево, к подземной тюрьме, куда он частенько сопровождал сатрапа (Хашид любил самолично пытать узников), а в правый коридор, которым никто никогда не пользовался и который вскоре привел маленький отряд в тупик. Солдаты недоуменно уставились на своего командира.

— Что смотрите? Пошли.— Сдемак вытащил свой короткий церемониальный меч, нагнулся, сунул клинок в неприметную щель между плитами пола, нажал на рукоять меча. Одна из плит поддалась и отошла в сторону. Военачальник опустил в образовавшуюся дыру руку, нащупал там кольцо, к которому крепилась толстая цепь. Дернул.

— Клянусь грудями Иштар, ничего подобного не видел! — не сдержал изумления солдат, когда кусок казавшейся монолитной стены вдруг со скрежетом пополз куда-то внутрь, открывая темный проход.