Элизабет Бойе - Сердце дракона

Скарнхравн обнажил свой меч, со зловещим хохотком приближаясь к Брану.

— Так это скиплинг, один из тех беспокойных чужаков, что помогли Ингвольд бежать? Миркъяртан будет рад увидеть тебя поджаренным, дружок.

Бран пятился перед наступающим драугом.

— Ты — прах и старые кости, и больше ничего, — сказал он. — И тебя надлежит сжечь, как дрова, нарубленные слишком давно.

— Старые, сгнившие кости, что верно, то верно, — просипел Скарнхравн, — но я буду служить Миркъяртану, пока уцелеет хоть одна частичка этого тела. Драуг никогда не забывает, что ему приказано, и я поймаю Ингвольд, даже если мне придется прикончить тысячу скиплингов, начну с тебя. Ты совершил много недозволенного.

— Много неожиданного для Миркъяртана и Хьердис, — поправил его Бран, — и уж поверь, им еще не раз предстоит удивиться. Скоро, очень скоро льесальвы загонят вас всех туда, где вам и надлежит быть, и драуги будут уничтожены.

Чепуха. У нас плащ, шлем и меч Дирстигга. Какая сила может нас остановить?

— Рибху не на вашей стороне, а без них вы проиграете, — сказал Бран, сжимая в ладони медальон с драконьим сердцем. Слабое жжение охватило рот и горло уже при одной мысли о драконьем мясе.

— Довольно бессмысленной болтовни. Я должен нагнать девчонку. — Скарнхравн наполовину приподнял забрало, и луч огня наискось прорезал тьму. — В силах ли ты помешать мне, скиплинг? Можешь на сей раз спастись от своей судьбы? Где же твои хваленые Рибху, когда тебе так нужна помощь?

— Здесь! ответил Бран, извлекая из медальона закопченный комочек драконьего сердца. Держа его перед собой, с мечом наготове он вышел из-за прикрытия скалы.

Огненный взгляд Скарнхравна метнулся к нему, и Бран вытянул навстречу руку с зажатым в ней сердцем. Вдруг жаркое пламя задрожало, угасая, и исчезло без следа, окутав Скарнхравна клубами черного дыма. Откинув забрало, драуг впился в Брана злобным взглядом глаз, пылавших, точно багровые угли в затухающем очаге.

— Это нечестно, — просипел Скарнхравн. — Так быть не должно. Миркъяртану нужен ты, а не девчонка. Сердце у тебя. Надо сказать Миркъяртану… но драуг никогда не забывает приказа. Девчонка должна вернуться к Миркъяртану. — И он развернул коня, чтобы двинуться по следу Ингвольд.

Бран прыгнул вслед за ним, взмахнув мечом, точно всю жизнь умел с ним обращаться, и одним взмахом обрубил задние ноги коня-упыря, точно это было гнилое дерево. С душераздирающим воем Скарнхравн поднял в воздух своего искалеченного скакуна, раздирая огненными сполохами небо, и еще попытался напоследок испепелить Брана своим взглядом — но безуспешно.

Глава 13

Бран дождался, пока Скарнхравн умчится в сторону юга над вершинами Гибельных Гор, испуская яростные вопли и завывания, которые громким эхом отдавались среди притихших скал. Он еще не пришел в себя окончательно, а Факси уже с наслаждением щипал траву и вовсю старался сдернуть с себя уздечку, зацепив ее о камень. Все еще внутренне содрогаясь от пережитого, Бран поймал коня и положил сердце назад в медальон, который затем спрятал под рубашкой, безмолвно благодаря Рибху за то, что внезапный порыв подтолкнул его обрубить ноги скакуну Скарнхравна. Без задних ног бестия не сможет нести своего проклятого господина по земле, а Скарнхравну без этого никак не обойтись, так что придется ему заменить коня. Правда, вернувшись к Миркъяртану за новым скакуном, он обязательно расскажет своему господину, кто на самом деле владеет драконьим сердцем, а это обстоятельство сильно беспокоило Брана…

Когда он взбирался в седло, в расщелине шевельнулась какая-то тень, украдкой, беззвучно пробираясь к нему. Бран стремительно развернул Факси, срывая с пояса топор, оружие, которое было куда больше ему привычно, нежели меч.

— Кто там? Назови свое имя, или, клянусь Рибху, этот топор оставит тебе недурную отметину! — прорычал Бран как можно грознее, замахнувшись топором для броска. Он столько времени упражнялся тайно с обычным топором, что без труда мог бы попасть в любую цель.

Тень остановилась.

— Это всего лишь я, Кольссинир, твой хозяин, если мне будет позволено так пошутить, — раздраженно отозвался маг. — Я вернулся, чтобы попытаться тебя спасти или, по крайней мере, забрать твои бренные останки, а вместо того мне предстало зрелище, которому нет равных — ничтожный раб взывает ко власти возвышенных Рибху и гасит огненный взгляд Скарнхравна, точно свечку. Та небольшая вещица, которую ты держал в руке, а потом спрятал в медальон под рубашкой, и есть драконье сердце, некогда принадлежавшее Дирстиггу?

Бран убрал топор и направил Факси к расщелине.

— Сомневаюсь, Кольссинир, что кто-нибудь поверит твоему рассказу, — осторожно заметил он. — Что может простой раб знать о Рибху, и как могло бы попасть к нему драконье сердце?

— Сердце находилось в Гледмалборге — это последнее, что о нем известно. А твой маленький приятель сознался, что был там, так что один из вас вполне мог найти сердце среди развалин и припрятать его. Скорее всего, вы трое — вовсе не рабы и никогда ими не были.

— О нет, — сказал Бран, — я — настоящий раб и родился рабом. Может, ты считаешь меня глупым и трусливым, как теленок, но если ты попытаешься отнять у меня вещицу, которую ты так неосмотрительно заметил — Рибху обойдутся с тобой куда хуже, чем я обошелся со Скарнхравном.

— Скажите пожалуйста! Может, в конце концов, мне все это только почудилось! — обидчиво воскликнул Кольссинир. — Я не стану задавать тебе вопросов, покуда ты соглашаешься помочь мне провести караван до Микльборга. Пока что моя тревога за судьбу Микльборга перевешивает даже жгучее любопытство, которое вызывают у меня ты, твои приятели и драконье сердце. Лучший способ кого-то узнать — это отправиться с ним в путешествие, и я уже составил свое мнение кое о чем, но придержу его, пока мы не доберемся до Микльборга. Ну а после Микльборга мы все присядем рядком и ответим друг другу на кое-какие любопытные вопросы, идет?

— Идет, — охотно согласился Бран. После Микльборга он рассчитывал расстаться с Кольссиниром и как можно скорее.

Не считая стычки со Скарнхравном, следующие четыре дня они ехали на север без особых происшествий. Не обошлось, конечно, без заблудившейся лошади и беспокойств по поводу троллей, но с этими проблемами Кольссинир легко справлялся. Пропавших лошадей он выследил с помощью магии и заодно развлек себя устройством новых и весьма изобретательных ловушек для троллей. Он загонял до полного измождения и лошадей, и всадников, да и себя самого, и каждое новое препятствие на пути одолевал так, словно перед ним был его личный враг.