Руслан Мельников - Тропа колдунов

— А теперь убери это, коназ. — Огадай указал на застрявшие в воздухе стрелы. — Иначе лишишься союзников прежде, чем воспользуешься их помощью.

В самом деле… Стальные наконечники все еще были нацелены на хана и императора. Губы Угрима шевельнулись. Длани опустились. Остановленные в полете стрелы обратились наконечниками к земле и замерли снова, будто подвешенные за оперение.

— Не забудьте успокоить свою свиту. — Князь обратился одновременно и к императору, и к хану. — Так будет лучше. Для них.

Переговоры, во время которых толмач не произнес ни слова, закончились.

Рассеялись чары.

Мир ожил. Взорвался звуками.

Встревоженные крики, топот копыт, лязг стали… Нукеры хана и императорские рыцари с яростными криками устремились к Угриму.

Висевшие в воздухе стрелы сорвались с незримых крючков и отвесно ударили вниз. Мелькнуло пестрое оперение. Тяжелые наконечники звякнули о камни.

Выпустить новые стрелы ни татарские лучники, ни арбалетчики латинян не успели.

— Стоять! — Повелительный выкрик Огадая заставил степняков натянуть поводья и опустить луки. — Всем стоять!

Феодорлих остановил своих воинов властным взмахом руки.

Ханские телохранители и императорская свита отступили. Бельгутай осадил рванувшуюся вперед лошадь. Недоуменно переглянулись оруженосцы, поддерживавшие Феодорлиха. Две рати, сдвинувшиеся было с места, вновь застыли на берегах Ищерки.

Угрим удовлетворенно кивнул:

— Очень хорошо! Я вижу, вам можно доверять.

— Надеюсь, тебе тоже можно, урус?

— В самом деле, князь, очень хотелось бы на это рассчитывать.

Князь, хан и император все так же хорошо понимали друг друга без помощи толмача. Вернее, если верить Угриму, как раз благодаря присутствию толмача. Чары, наложенные волхвом, похоже, надолго связали всех четверых.

— Мне незачем обманывать союзников, в которых я нуждаюсь, — усмехнулся Угрим. — Так что хватит пустых слов, пора заняться делом.

— И с чего ты хочешь начать, колдун?

— Говорите, князь, мы слушаем…

Тимофей мысленно усмехнулся. Конечно, главенство Угрима в этом странном тройственном союзе никто признавать не собирался. Огадай и Феодорлих сейчас просто обращались к ищерскому князю за советом, как к наиболее осведомленному. Но ведь советуя тоже можно приказывать.

— В Острожце, — Угрим кивнул на крепостные стены, возвышавшиеся на скальном основании, — должен стоять сильный гарнизон. Сейчас его там нет.

Огадай и Феодорлих обменялись красноречивыми взглядами.

— В подземельях под городом спрятана Черная Кость, которую не вынести наружу, — невозмутимо продолжал князь. — Она нуждается в надежной охране. Острожец укрыт от чужого колдовства магическим щитом, но этого недостаточно. Крепости нужны защитники.

Хан и император переглянулись еще раз.

— Я предоставлю нужное количество рыцарей. — Император ответил первым.

— Ты получишь моих нукеров, урус, — кивнул Огадай. — Что еще?

— Нужно найти Арину. И желательно поскорее. Она знает, как добраться до не принадлежащих мне… нам… пока не принадлежащих нам Костей. Этими знаниями никто не должен воспользоваться.

— Но вы, кажется, обмолвились, князь, будто Арина помогает другому магу? — нахмурился Феодорлих.

— Возможно, еще нет. Но она может ему помочь, если мы промедлим. Арина ступила на его Тропу и наверняка находится сейчас в его власти.

— Насколько силен этот чародей? — спросил император.

— Достаточно силен, раз сумел открыть Темную Тропу. Этого невозможно сделать без Кости.

— Так значит…

— Это значит, что, справившись с ним, мы заполучим еще одну Черную Кость.

— Ты знаешь, где искать, урус? — вмешался Огадай.

Хан жаждал действия и не скрывал нетерпения.

— Знаю. И смогу указать дорогу. Самую короткую. Готовьте войска к походу. Прямо сейчас. Пойдем по Темной Тропе. Ваше величество, — взгляд Угрима вновь остановился на Феодорлихе, — распорядитесь взять лестницы и осадные щиты. Они нам пригодятся.

— Будет штурм?

— Скорее всего, да. За Кость придется погрызться.

— А требучет? — деловито спросил Феодорлих. — Камнеметная машина?

— Это лишнее, — с сожалением вздохнул князь. — Она слишком велика и громоздка. Такая махина не поместится на Тропе, а разбирать порок у нас времени нет.

— И куда же мы отправимся, коназ? — спросил Огадай.

— Туда, где много гор, песка и жаркое солнце, — уклончиво ответил Угрим.

— Палестина? — удивленно вскинул голову Феодорлих. — Святая земля?

Угрим криво усмехнулся:

— Вообще-то я бы не стал называть эти земли святыми, ваше величество.

Тимофей выждал, пока Огадай и Феодорлих, окруженные свитой, удалятся каждый к своему воинству. И только потом спросил:

— Ты не боишься впускать в Острожец чужих воинов, княже?

— Нет, — усмехнулся князь-волхв. — Я впускаю в город воинов разных армий. Латиняне не позволят захватить крепость татарам. Татары помешают сделать это латинянам. К тому же ни те ни другие не смогут без меня воспользоваться силой Кощеева тулова.

На берегах Ищерки ударили барабаны, взревели рога и трубы, зазвучали разноязыкие команды. Две великие рати спешно перестраивались из боевого порядка в походный. Огадай и Феодорлих торопились. Было вообще-то из-за чего.

Тимофей задал еще один вопрос, не дававший ему покоя:

— Княже, скажи, кому Черные Кости могут даровать бессмертие?

На миг Тимофею показалось, будто смоляные зрачки волхва взрезают его и выворачивают наизнанку.

— Тому, кто способен бессмертие взять, — не сразу ответил Угрим.

— Тебе?

Кивок. Сведенные брови…

— Мне.

— И всё?

Угрим холодно посмотрел в глаза Тимофею:

— Если ты хочешь жить вечно, Тимофей, лучше откажись от этой затеи. У тебя все равно ничего не выйдет. Ты не искусен в колдовстве. Тем более в таком колдовстве. Тебе не пробудить силы Костей.

Тимофей покачал головой:

— Мне-то вечная жизнь не нужна, княже. Но вот Феодорлих и Огадай…

— Ах вот ты о чем. — В голосе князя послышалось облегчение. — Да, они считают, что им это необходимо. Они властвуют, а властвующим никогда не хватает времени вдоволь насладиться властью. Но на самом деле и у императора, и у хана шансов обрести бессмертие, о котором они так мечтают, не больше, чем у тебя.

— Ты им не сказал об этом…

— А разве им обязательно это знать? Михель ничего не говорил об этом Феодорлиху, татарский шаман — Огадаю. И это разумно. Когда стремишься с кем-то к общей цели — так удобнее. А когда цель уже достигнута — какая разница, что было сказано, а что нет?