Юрий Никитин - Трехручный меч

— Правильно! Не фиг ему лезть в дела суверенных государств.

— Ульмарк отступил, хотя мог бы сокрушить их, ибо сила его была велика, а мощь теней все еще слаба. Но шли тысячи лет, Ульмарк видел, как в иных мирах вспыхивают войны, начинаются эпидемии, горят леса и гибнут целые страны и народы, он снова вмешался, и на этот раз произошла битва с его бывшей тенью, а теперь могучим богом

Трендом. Ульмарк легко победил, низверг в глубины, а сам восстановил мир и тишину. Однако другие боги, убоявшись

за свою власть, объединили силы и неожиданно напали на своего создателя. Произошла величайшая из битв, она длилась всего сто тысяч лет, Ульмарк был побежден и отступил.

— Ура, — сказал я.

Ворон каркнул, а волк сказал строго:

— Не стоит радоваться. Пока боги ликовали по случаю победы, Ульмарк страдал от ран и нанесенного оскорбления. Никто и никогда с ним так не поступал, никто и никогда не осмеливался… Собравшись с силами, он снова вызвал богов на битву, и, когда та началась, боги устрашились: некогда светлый бог Ульмарк почернел от сжигающей его ненависти, чистые голубые глаза побагровели, а сам он стал воплощением Зла! В этой битве боги были разгромлены, а Ульмарк, ворвавшись в их владения, стал жечь и уничтожать их миры. И тогда боги, не в силах это видеть, снова ударили на него с удвоенной силой, снова битва, и на этот раз Ульмарк был побежден, скован несокрушимыми заклятиями, низвергнут в пучины тверди.

Я кивнул:

— Что значит, нельзя доводить до такого состояния даже интеллигента. А почему освободится вот-вот?

— Ничто не вечно, — вздохнул волк. — Заклятия, сковавшие его члены, слабеют, магические стены истощаются, а каменная твердь стареет и превращается в песок. Зато сам Ульмарк копит силы и злобу. Скоро выйдет, преисполненный ненависти ко всему живому…

— Скоро, — согласился ворон.

— …но еще раньше, — сказал волк неожиданно, — освободится, пожалуй, Ледяной Бог.

— О Господи, — сказал я.

Волк вскинул морду к звездному небу и, продолжая стелиться в плавном беге, заговорил напевным голосом на тягучей волчьей ноте:

— Ледяной Бог, как ни странно, был рожден не в пустынях Севера, а на Мировом Дереве. Но в отличие от других древесных богов он был наделен страстью к дальним странствиям…

Голос его звучал сравнительно ровно, лишь возвышался чуть, когда приходилось перепрыгивать широкую трещину, высокую корягу или преграждающий дорогу камень, а я мерно кивал, делая вид, что слушаю очередной вариант битвы Тьмы и Света, из накаркивания на ухо ворона уже знал, что долина, по которой стучат копыта Рогача, называется Кровавым Полем, а до этого была Урочищем Черных Мечей, слева от нас Холмы Пролитой Крови, а справа — озеро Битвы Водяных Королей… И все места, через которые проезжаем, названы в честь или память битв, сражений, войн, все они великие и величайшие, такими представлялись современникам, не знающим, что придут потомки и сумеют пролить еще больше крови, убить еще больше себе подобных, отсечь больше голов, сжечь больше сел и городов, разрушить каналов, вырубить садов…

И почти под каждым камнем лежит, спит или дергается заключенный Темный Бог, Властелин Ада, Потрясатель Миров, а то и просто гад с труднопроизносимым именем, который одним мизинцем способен разрушить Вселенную, если освободится… а он обязательно освободится, надо только успевать оказываться в той точке, торопливо поражать мечом или магией этого Темного Бога и спешить к следующей, чтобы ударить между ушей следующего, еще более темного.

Даже не под каждым камнем, это я размечтался, чтобы только под камнями, а на каждом квадратном метре заключен в толщах земной коры какой-нибудь злодей неслыханной мощи. Даже если этот квадратный метр приходится на леса, болота, реки, озера и даже моря с океанами. И не просто на каждом квадратном метре, а в несколько ярусов.

Весь небосвод на западе медленно наливается красным, багровеет, облака сонно застыли. Я посмотрел на распухшее, как после жаркой бани, багровое солнце, спросил ворона:

— Ну где тот твой дуб с родником?

Он каркнул с плеча:

— Мой лорд, мы ехали так быстро, что я не счел себя вправе останавливать на ночлег, когда едва-едва миновали полдень!

— Вот свинья, — сказал волк и добавил с чувством: — Свинья с крыльями.

— Он просто забыл, — предположил я, — куда мы едем.

Ворон поспешно оттолкнулся от плеча, вжав меня в седло, ударил крылом по голове и крикнул уже с высоты:

— Я щас что-нибудь подберу!

Глава 17

В полночь волк разбудил нас, под покровом темноты к нам пытались подобраться какие-то бродяги. Несчастные пытались увести втихую Рогача, он двоих стоптал, одного пронзил рогом, а когда мы разобрались с остальными, я увидел, что не совсем бродяги, у бродяг такого оружия и таких доспехов не найти, а у двоих в поясах отыскались золотые монеты и даже пара драгоценных камешков.

Камешки я отдал ворону, сохранит лучше, чем я, прям Скупой рыцарь, когда касается блестящих штучек, куда и мудрость девается, ну прям влюбленный Шекспир, сразу дурак дураком.

Помародерничав всласть, волк и ворон углубились в теоретический спор о конце света, заспорили о точной дате, а мотом и способе, каким мир будет уничтожен. Спорили с азартом, я прислушивался недолго, какие-то садисты, мало им геенны огненной, хлябей небесных и огня с неба, что уже привычно нам, пережившим и потоп, и Тунгусский метеорит, и демократию, так еще и такие страсти, что я даже не знаю, кто это все придумывал, извращенец какой-то. И не один, это ж сколько Вселенных должно погибнуть так жутко…

Голоса отдалились, это я, сидя у костра и глядя в огонь, сам углубился в более насущные размышления о нашем квесте. С самым главным злодеем, или даже лучше — Самым Главным, мне встретиться не придется, он просто не снисходит до таких масштабов. В смысле — масштабов планеты или Солнечной системы. Самый Главный — это вселенское зло, для него Вселенная — свой огород, он даже богов давит, как слон тараканов, не всегда их и замечая, так что мне придется иметь дело со злодеем попроще. У этого титул Владыки Тьмы, Властелина Зла, Хозяина Ночи, ему подчиняется все зло, какое есть на Земле и во всех параллельных мирах. Естественно, во всех параллельных мирах правит только магия, это в моем мире только странный вывих, нелепое увлечение наукой и техникой, так что мы по эту сторону Добра и Зла, а во всех параллельных мирах, понятно, ожесточенно бьются силы Тьмы и силы Света. Или силы Добра и силы Зла.

У моего противника может вообще не быть имени, настолько его привыкли именовать по титулу, это как если бы у нас в старое доброе время упомянули о генералиссимусе, то вовсе не требовалось бы уточнять, о ком речь, понятно же, что генералиссимус есть только один, дядюшка Джо. Так и Властелин Тьмы, как его ни назови, но он единственный на Земле и во всех доступных и недоступных землянам мирах. Скорее всего, я встречу его в облике гигантского скорпиона или огромной отвратительной змеи, но, может быть, в виде динозавра или другой вымершей рептилии.