Евгений Щепетнов - Охотник

— Что, не успел кончить, да? — сочувственно спросила Маша, нарочито тяжело вздохнув. — А ей надо было потеребить как следует! Что же вы не научились, за сорок-то лет? При такой-то практике?

Олегу показалось, что старшая медсестра сейчас врежет наглой девке, но Зоя Федотовна молча повернулась, не удостоив Машу взглядом, и вышла из палаты, с громким стуком захлопнув дверь.

«Почему на двери нет запора?» — вдруг подумал Олег, а вслух сказал:

— Зачем ты так? Ты же ничего не знаешь!

— Я ничего не знаю?! Я все знаю! Что, на старое мясцо потянуло?! — ядовито фыркнула Маша. — Мой минет тебе уже не по вкусу?! Опытную телку захотелось?! Кобель проклятый! Все вы, мужики, одинаковые! Все! Я к нему лечу на крыльях, вся такая влюбленная, в парикмахерскую сходила, новую юбку купила, трусы французские — для него! А ему тут старая курва отсасывает! Скотина! Ублюдок! Гадина!

Маша бросилась на Олега, выставив вперед ногти, красные, будто их обмакнули в свежую кровь. Он еле успел поймать руки девицы, та шипела, пыталась пнуть, укусить, ругалась такими словами, что часть из них он не слышал даже от дяди Пети, известного мастера ругательных дел.

Наконец запал Маши иссяк, и она перешла к другому виду оружия — слезам. Начала рыдать, обвинять Олега в том, что он влюбил ее в себя, что он заставил ее бросить кучу бесподобных мужиков, каждый из которых мог составить ей великолепную партию, отвезя на Багамы и купив «Бентли».

Олег не знал, что такое «Бентли», но догадался, что эта штука где-то рядом с французским бельем и прической, за которую Маша отдала «аж тыщу» рублей.

Справедливости ради нужно сказать, что, на взгляд Олега, эта прическа «аж за тыщу» рублей была ничуть не лучше той, которая была на голове Маши до эпического посещения ею «супердорогого парикмахера». В принципе таким девицам, как Маша, с его точки зрения, все равно, какую прическу водрузить на прелестную головку, — их красоту ничем не испортить.

Впрочем, говорить Маше об этом он не стал — был слишком зол, и не просто зол, ему хотелось хорошенько врезать проклятущей девке широким кожаным ремнем, да не один раз.

У него тут же всплыло воспоминание о приятеле Ионе, закончившем свои дни на кладбище возле оврага. Тот тоже спускал своей любовнице такие вот дикие представления, посмеиваясь и говоря о том, что ревность проклятой девки его возбуждает. Довозбуждала…

— Пошла вон! — Олег перехватил руку Маши, которой она вяло в очередной раз замахнулась на «злодея», рывком поднял с кровати и толкнул к двери, придав такое ускорение, что девица едва не врезалась в косяк головой. — Вон отсюда! И не приходи больше! Вон!

На крыльях ярости Олег вскочил на ноги, забыв, что они его не держат, шатаясь, шагнул к двери, открыл и вытолкнул девчонку наружу. Потом подошел к кровати и плюхнулся на спину, заложив руки за голову.

Грудь ходила ходуном, Олега просто распирало от энергии, и ему хотелось набить кому-нибудь морду. Или нажраться. Или то и другое сразу. Пожалел, что отдал менту паленую водку, — сейчас бы «засосал из горла», как говорил дядя Петя.

Его злило все — и неловкость ситуации, когда Маша застала в «интересном положении», и обещание, которое он дал Зое Федотовне, и вообще — вся цепочка «неловкостей», которые тянулись за ним, как шлейф вони за грязным бродягой.

Ну вот зачем, зачем он пообещал этой бабе, что полечит ее дочь? Когда сам еще не разобрался со своими способностями, когда запаса сил хватает только на самые простейшие заклинания, когда он уже давно позабыл, что значит по-настоящему работать с больными!

В армии лечил?! В армии не бывает больных! Там только раненые — тяжелые или легкие! Какие там лихорадки? Кто их лечит? Иди вперед или подыхай, симулянт проклятый! Нет раны — здоров! Есть рана — на, бери, помажь мазью от мозолей, и все пройдет!

«Это армия, сынок, а ты думал, куда попал?! В бордель с юными шлюхами?! Если так думал — ошибся! Пока не выйдешь из учебки, шлюха у тебя только одна! Нет — две: правая и левая! Так что заткни пасть и учись!

Понаберут уродов, маменькиных сынков…»

Глава 7

Плавное движение. Выпад! Шаг назад. Защита! Выпад! Оборот. Выпад!

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Кровь толчками расходится по телу, разгоняет мышцы — насыщенная жизнью, яркая, горячая! Кислород. Жизнь. Газ? Жизнь!

Ноги дрожат. Но держат. Плохо держат… устал.

Скрипнула дверь, дыхание, голоса в коридоре.

— Олеж… прости, а? Олеж…

— Вон пошла!

— Ну, Олеженька… прости дуру, а? Приревновала… ну дура я, дура! Ну сам пойми — прихожу, а ты с бабой! Да еще и в такой позиции… У меня крыша и поехала! Я тебе рассказывала, что гражданским браком жила? Нет? Ну это… с парнем, в общем. Думала, поженимся… Пришла с дежурства, а он вот так, с бабой! И она ему наяривает, полирует!

— Живая?

— Кто? Я?!

— Баба та!

— А че ей сделается… так… пару пучков вырвала, жопу отбила. Она как раз удобно стояла, а зад, как футбольный мяч! Классно! Я в детстве любила мяч гонять! Хороший у меня удар!

— Парень выжил?

— А откуда знаешь? А! Догадался?! Хи-хи… она ему чуть не откусила. Крови было! Скандал! Он на меня заяву кинул, мол, членовредительство! Ой, умора, вся ментура вповалку лежала! Членовредительство! Так и разбежались мы с ним. Квартиру снимали, так деньги пропали, гадство! Ну, что за квартиру отдали.

Помолчала нерешительно:

— Я ведь к Зойке ходила… хотела ей глаза выцарапать! А оно вон че… Она мне все рассказала. Мы помирились. Оказалось, вполне неплохая баба. А я ее терпеть не могла! А у нее вишь чего… дочка. Я бы за дочку не то что любому дала, я бы весь мир разнесла! А ты не любой… тебе любая даст! Дак че теперь, она виновата, что ли? Так ты чего, правда этот… экстрасенс? Тут такое про тебя все рассказывают! Что ты и мента одной рукой чуть не прибил, и что бабку вылечил! Что вообще колдун! И что того урода в кэпэзэ ты убил, просто пальцем показав, мол, умри, он и сдох! Скажи, ты правда колдун?

— Правда.

— Кла-а-ас-с-с-с! Я балдею! Ну ничего себе! А я-то думала, как это ты ночью меня так здорово отделал! У меня такого никогда не было! Думала, ты какую-то секретную технику знаешь! Ну, например, был где-то за границей с секретной миссией, попал в плен, убежал, и в монастырь! Ну… китайский какой-нибудь! Там навострился драться, а еще — всякие китайские штучки, я про них по телику смотрела. Нажмешь на точку какую-нибудь, на заднице, ну… какую знаешь точку, я и того… кончила! А чего ты смеешься?! Я по телику слышала, точка «Г» какая-то есть, ее нажимаешь, и женщина вся твоя!

— Вся? А может, немножко себе оставляет?