Евгений Щепетнов - Охотник

Х-мм… в обычном. А какой мир обычный? Иногда мне уже кажется, что этот мир обычный, а тот, другой мир, мне привиделся во сне… А может, и привиделся? Может, на самом деле я просто Олег, начитавшийся фантастических романов и спятивший во время комы?

Тьфу! Бред! Я же все помню! Я же помню учебку, в которой учился пускать огневки, помню вонь тела, сожженного вражеским огненным шаром, помню мертвые города, в которых ходят живые мертвецы и пролетают птицеосы! Я помню! Это не может быть сном! Не может!

Сон, не сон… какая разница? Нужно думать, как жить, а не копаться в ощущениях. Эдак и с ума сойти можно… А вообще странно, да — Земля ничем не отличается от Мира. Материки — те же. Один в один. Только называются по-другому. Деревья — те же. Только с другими названиями. Люди — те же. Такие же жадные, такие же щедрые, такие же злые и добрые. Только здесь нет магии. Почему-то нет.

Почему? Интересный вопрос. Во-первых, следует принять за основу то, что это все-таки другой мир, а я — пришелец. И рассматривать тогда все нужно глазом пришельца.

Я должен пройти через суд. Должен получить статус добропорядочного человека, чего бы это мне ни стоило. И тогда я смогу жить. Тогда буду думать, как сделать ту жизнь, которую я хочу. Олег. Олег. Олег! Помнить.

Я стану врачом. Устроюсь куда-нибудь в небольшую больницу. Там будут рады получить на работу врача. Маша рассказывала, что врачей в районе не хватает. Все стараются уехать в большой город, чтобы больше заработать.

Хм… а как я буду зарабатывать? Начну брать деньги от больных — узнают, будет скандал! Врач-взяточник. Начну лечить магией — тоже скандал. Здесь не любят знахарей, очень не любят. Даже странно, почему так не любят. Почему не развита магия, как в Кайларе?

Почему-то эта цивилизация пошла совсем в другую сторону — от магии к пистолетам, к пушкам и самолетам, автомобилям и телефонам. И люди упорно не верят в магию, упорно ее отрицают! И это несмотря на то, что маги встречаются и в этом мире! Не часто, но ведь встречаются! Как та же баба Надя.

Хм… а почему я считаю, что маги тут редки? Потому, что баба Надя так сказала? Она обманула меня один раз, почему не могла обмануть и в другой?

А как же та передача по телевизору? Ну где экстрасенсы соревнуются? Мама сказала, что это так, обман, я и поверил ей. А может, не обман? Может, это и на самом деле маги? Может, мама просто не знает?

Как мне найти магов? Как с ними связаться? Только так — показать себя на экране, и пусть сами меня найдут!

Это нужно будет обдумать… Ну вот — нашел магов. Вернее, они меня нашли. Дальше что? Как они ко мне отнесутся? Каковы у них правила, законы? Или все эти маги подчиняются законам государства? Сомневаюсь…

И кстати, как так случилось, что о них никто не знает и все считают магов выдумкой?

Что-то в этом есть странное… а может, лучше не высовываться? Так, на всякий случай. Чую, здесь пахнет чем-то дрянным… смердит от всего этого!»

Дверь скрипнула. Сергар… Олег открыл глаза.

Сержант. Осторожно вошел, помолчал, оглянулся на дверь, прикрыл ее поплотнее и, понизив голос, сказал:

— Ты это… не сердись, ладно? Не хотел я тебя бить! Вижу — лежит бабка, а эта дура еще вопит! Ну и что я мог подумать? Ты это… не надо жаловаться, ладно? Щас строго со всей этой херней, уволят, и куда я пойду? Тут, в районе, работы нет ни хрена, за копейки горбатиться? Да еще и кинут… У меня жена на сносях, сын еще есть… кормить надо. Был бы один, тогда… а так…

Сержант жалко улыбнулся, лицо его покраснело и сделалось несчастным, таким, что можно было подумать — сейчас он встанет на колени и станет умолять о прощении.

Не встал. Воровато оглянулся, достал из-за пазухи бутылку водки с красной надписью «Столичная».

Дядя Петя говорил, что ее разливает в Ждановке, в гараже, бригада кавказцев. А еще говорил, что они надувают с градусом — по закону водка должна была быть сорокаградусной, эта же водка едва дотягивала до тридцати.

«Всему цивилизованному миру известно, что из литра спиртяги выходит четыре с половиной поллитры, эти же аферисты в натуре вытягивают на пять пузырей!»

— Вот… спрячь! Вечером подкрепишь силы. На компресс, так сказать!

— Убери, — сморщился Олег и закрыл глаза, чтобы не видеть жалкой физиономии мента. — Никуда я не буду жаловаться. И водки не надо. Вопрос закрыт.

— Ну, как хочешь! — с видимым облегчением вздохнул полицейский, шагнул к двери, взялся за ручку, но не открыл, обернулся и еще тише бросил: — Ты знаешь, я тебя зауважал. Думал — придурок какой-то, утырок, уголовщина, а ты вон че… Кстати, а как ты меня бросил на пол? Я сто кэгэ вешу, а ты меня одной рукой! Это че, айкидо, да?

— Айкидо, — нетерпеливо махнул рукой Олег. — Дай поспать! Голова болит — сил нет! И не без твоей помощи, между прочим.

— Да, да, я понимаю! Ты это… если че… я послабление какое сделаю! Может, че там купить или погулять во дворе. Ты же не сбежишь? Ну да, ну да… куда ты сбежишь. Ну все — отдыхай! Я пошел!

Сержант дернул дверь, шагнул и… столкнулся со старшей медсестрой, которая врезалась в него, отскочив, как мячик от скалы. Ойкнула, подозрительно посмотрела на полицейского, на Олега, лежащего с компрессом на голове, и строго спросила, хмуря нарисованные брови:

— Это что еще такое?! Вам кто позволил входить к больному?! Ваше место в коридоре — так вот там и сидите! Он тебя не бил? — Олег помотал головой. — Его счастье! Уходите!

Медсестра решительно захлопнула дверь прямо перед носом сержанта, озадаченно вытаращившего глаза, подождала и снова распахнула.

— И нечего тут подслушивать! Вот туда идите! К фикусу! Там сидите! Здесь врачебная тайна!

— Какая врачебная? — вяло трепыхнулся сержант. — Вы вообще-то медсестра, а не врач!

— Вон, сказала! — Медсестра уткнула руки в бока, и пока сержант не перетащился на противоположную сторону коридора, не двинулась с места, похожая на эпическую воительницу, наблюдающую за ходом битвы ее войска. Только потом плотно затворила дверь и, пройдя к кровати охваченного врачебной тайной пациента, села на табурет. Села и молча уставилась на Олега, не говоря ни слова, лишь слегка покусывая губы, будто на что-то решаясь.

Молчал и он. Честно сказать, говорить не хотелось, и головная боль, раскалывающая голову, не располагала к беседам. Даже с боевыми союзниками.

Когда молчание затянулось до неприличия, женщина решилась.

— Ты что сделал с Лидией Михайловной?

— О создатель! — вырвалось у Олега, голову которого кольнул особенно болезненный приступ боли. — Это еще кто такая?! Что я опять сделал-то?!

— Это бабушка, из-за которой сегодня был скандал. Что ты с ней сделал? Ты экстрасенс?