Бог-без-имени (СИ) - Кокоулин Андрей Алексеевич
‒ Слушай, арнасон, ‒ он отлепил героя от Хейвиски, ‒ ты же сам хотел увидеть ее. ‒ Глаза его вспыхнули. Он повернул своего спутника к жене. ‒ Вот, смотри, это она. Это то, что от нее осталось стараниями твоего макафика!
‒ Но это же ты! ‒ издал вопль Фьольвир.
Хейвиска от крика пригнулась, сжалась и сбежала за дом. Камешки и грязь остались после нее на земле.
‒ Что ‒ я? ‒ спросил Унномтюр.
‒ Это тебе выгодно! Чтобы я знал, что здесь все умрет, что никакого Тааливисто… Куда я денусь тогда!
‒ Ты идиот, арнасон?
Фьольвир внезапно всхлипнул.
‒ Ты видел ее? ‒ спросил он, показав на то место, где только что стояла исчезнувшая Хейвиска.
Бородатое, заросшее лицо его сжалось, будто от боли. В уголках зажмуренных глаз блеснула влага.
‒ Видел, ‒ ответил Унномтюр.
‒ Ты видел, какая она?
‒ Да.
‒ Я не хочу… я не могу, чтобы она такая…
‒ Эх, арнасон.
Унномтюр притянул Фьольвира к себе.
‒ Не могу! ‒ затряс головой тот.
‒ Ну, началось, ‒ сказал Унномтюр, похлопывая напарника по спине. ‒ Вроде герой, а как ребенок. Знаешь, в моей длинной жизни бед было гораздо больше, чем в твоей.
‒ И что?
Унномтюр вздохнул.
‒ Все они прошли.
Он ладонью отер мокрую щеку спутника. Какое-то время они стояли неподвижно.
‒ Мне отец так… ‒ сказал Фьольвир. ‒ Давно, в детстве. Меня тогда пчелы покусали, я заревел.
‒ Наверное, сейчас ты можешь вытереть себе слезы сам, ‒ улыбнулся Унномтюр.
‒ Ну, так-то я герой.
‒ А то! Ульфху одолел.
‒ И Когг… ну, этого, плавающего.
‒ Здесь ты поторопился. Коггфальтаддир исключительно моя заслуга. Хотя помощь твоя тогда была небесполезна.
‒ Ну, ладно.
‒ Ничего, отнимем шкатулку, сможешь хоть каждый день по чудовищу…
‒ Зачем?
‒ Будни героя. Помощь слабым и беззащитным.
‒ Ну, так-то…
‒ Что? ‒ спросил Унномтюр, уловив сомнение в голосе Фьольвира.
‒ Я свейку потерял, потом штир потерял, топорик потерял…
‒ Подумаешь! Топорик ты не потерял, а, так сказать, во Мтаге оставил. Обувь же твоя слабость, видимо. Все, арнасон, прекращаем слезы! Все души свободны! ‒ заповорачивался к домам Унномтюр. ‒ Герой осознал и готов к новому подвигу!
Фьольвир кивнул.
‒ Я вас всех спасу! ‒ крикнул он. ‒ Виса, слышишь?
‒ Ш-ш-ш, ‒ раздался шепот.
Фигуры в дверях и прорехах вдруг дружно отступили вглубь построек. Плечи, головы таяли, гасли глаза.
‒ Чего это они? ‒ удивился Фьольвир. ‒ Не верят?
Унномтюр вывернул шею, вглядываясь в темнеющий воздух.
‒ Нет, арнасон, здесь серьезнее.
‒ А что…
‒ За мной!
Унномтюр побежал к черному остову Большого Дома. Грязь комьями полетела из-под подошв. Над головой слуги и любовника Наккинейсе зазвенели серебряные нити. Спеша за провожатым, Фьольвир успел оглянуться и увидел густую, мутную взвесь, поднявшуюся над островом.
‒ Что это? ‒ крикнул он.
‒ Перемены! ‒ отозвался Унномтюр. ‒ Сейчас тут все к войца-пекка…
Голос его потонул в басовитом вое.
Оу-у-у! Звук толкнул Фьольвира в спину. Угол одного из домишек надвинулся, больно ударил в подставленное плечо. Фьольвир отскочил, побежал, подталкиваемый гудящим, беспокойным пространством. Позади грохотало и потрескивало. Земля подпрыгивала. Пыль, грязь вились в воздухе, будто беспокойная мошкара. Сделалось темно. Фьольвир взял правее, но тут же встретился со сложенной из камней и глины стеной и едва не проломил ее.
‒ …сон! ‒ вздернулось поверх воя.
‒ Да-а! ‒ крикнул Фьольвир.
В рот словно бросили горсть земли. Фьольвир закашлял, сплюнул на бегу. Прикрывая лицо ладонью, бросился в едва видимый просвет. Ветер уже ревел. По плечам, по ногам, по затылку то и дело стучали комья земли и мелкие камешки. Почему-то у Фьольвира не было сомнений, что скоро полетят булыжники, жерди и, возможно, даже бревна.
Он вскрикнул, отбив обо что-то пальцы босой ноги, перепрыгнул то ли через ворох белья, то ли через одного из обитателей Тааливисто, подскользнулся и упал в грязь. Земля ходила ходуном ‒ попробуй-ка подняться. Тонкие серебряные нити-указатели лопались и брызгали искрами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Фьольвир перевернулся, нашел упор для ноги.
‒ Арнасон!
Из тьмы, из круговерти вынырнула пригнувшаяся фигура, синью плеснули глаза. Рука протянулась к Фьольвиру.
‒ Эй!
Рядом, всего в трех крафурах смялся дом, будто кусок мягкой глины. В темном воздухе замелькали силуэты, похожие на человеческие.
‒ Фьоли! Маттиорайс!
Силуэты унесло вперед, они растаяли, скрылись за танцем земли и пыли.
‒ Арнасон!
Унномтюр поймал Фьольвира за шкирку и потащил за собой. Одной рукой он держался за серебряную нить, гудящую, струной выгибающуюся высоко над головой.
‒ Вперед!
‒ Я уже, уже!
Фьольвир проскользил ногами, но встал, зачерпнув кулаком траву вместе с дерном.
‒ Выход за Большим Домом! ‒ прокричал ему на ухо Унномтюр. ‒ Нам туда!
‒ Я понял! ‒ закивал Фьольвир.
Воздух гудел, воздух дергал за волосы, бороду и одежду, грязь и песок летели в лицо. Фьольвир с трудом различал Унномтюра, бредущего на шаг впереди. Божественное создание прикрывалось от ветра полой везинга, но помогало это мало.
‒ Вперед! ‒ крикнул Унномтюр.
Мимо вдруг проскочило свайное бревно. Чуть в стороне, в небольшом просвете, Фьольвир увидел, как беззвучно оседают неуклюжие дома Тааливисто. Один за другим. Ф-фух! ‒ и нет. Земля слева приподнялась взгорком, и в нее, как ягоды в тесто, уткнулись, вдавились выводком серые валуны.
‒ Фьоли! ‒ взвился крик.
‒ Я вернусь! ‒ отозвался Фьольвир.
Тьма вокруг сгустилась, и он потерял направление. Унномтюр, который только что был рядом, исчез. Серебряные нити пути лопались, внося в рев разбушевавшейся природы тонкий хрустальный звон.
‒ …асон! ‒ услышал Фьольвир.
‒ Я здесь!
Он согнулся, преодолевая сопротивление воздуха, выставил руки, потом встал на одно колено. Воздушный вихрь нес камни и сор по кругу. Вот же дела. Вперед? Конечно, вперед! Он ‒ герой. У него ‒ героическая сила. Эту силу…
Фьольвир зарычал на порыв ветра, решившего повалить его набок. Пятка босой ноги уперлась в землю.
Эту силу узнала Ульфха. Эту силу узнают еще многие!
Он поднял голову, разглядел скачущую по ветру серебряную нить и вытянул к ней пальцы. Первый шаг дался тяжело, но сделать второй оказалось куда легче. Третий был еще легче. Фьольвир вбивал ступни в землю и шел за нитью наперекор круговерти.
‒ Я ‒ герой! ‒ шипел он, отплевываясь от песка и травы. ‒ Хэнсуерно меня побери, я вам всем еще покажу.
Камни и ветки били его по плечам, по ногам, в спину. Он не обращал внимания. Он проламывал тьму и ветер, скалясь и упрямо наклоняя голову. Нить наконец оказалась в его ладони, и Фьольвир почувствовал, как она дрожит, готовая оборваться.
Пласт земли, заворачиваясь, рванул сбоку, но он принял его локтем, бедром и заставил разочарованно опасть.
‒ Арнасон! ‒ раздалось совсем рядом.
‒ Да!
Из бешеного кипения пыли, грязи, сора проступил Унномтюр с улыбкой на пустом лице.
‒ Да ты герой, арнасон!
‒ Вот!
Фьольвир показал ему серебряную нить, намотанную на правого «брата».
‒ Это хорошо, ‒ кивнул Унномтюр. ‒ До Большого Дома еще десяток шагов. Дальше ‒ четвертый ключник.
Пригибаясь, они двинулись вместе. Ветер еще пытался сбить их с ног, но, кажется, терял силу. Фьольвир признался себе, что странно рад, когда Унномтюр шагает рядом. Не человек, но, наверное, почти друг.
Если бы еще не расправа над Хворвиком!
‒ Это снова какое-то чудовище? ‒ спросил Фьольвир.
‒ Хуже.
‒ Какой-то герой?
Унномтюр хмыкнул.
‒ Почти угадал.
‒ Предыдущий герой?
‒ О, куда ты подумал! ‒ Унномтюр сделал паузу, пережидая порыв ветра. ‒ Нет, арнасон, все еще страшнее.
Остов Большого Дома, похожий на обугленный скелет, пророс перед ними, протянул балку, выпятил изъязвленную каменную губу. И почти сразу же ветер скрыл, скомкал его, запорошил пылью, превратив в изломанную, едва угадываемую тень.