Уильям Моррис - Воды дивных островов

Но ничего подобного не произошло; и на возвращение Паладинов приходилось уповать не более, чем, скажем, на Судный День. Вскоре после того, как всадники оказались в воротах, настала ночь; и Заряночка устало поднялась в свои покои, и легла в постель, и настолько утомилась она за день, что тотчас же уснула крепким, без сновидений, сном.

На следующий день на сердце у Заряночки сделалось тяжелее, чем прежде, и измучилась она в ожидании вестей; и недоумевала девушка, как это удавалось ей так веселиться в лесу накануне. Однако же немало размышляла она о Долине Серых Овнов, и спустя некоторое время обрела в том хоть какое-то утешение, ибо безмерно хотелось Заряночке оказаться там, а, как говорится, клин клином вышибают. Засим поутру, когда подошел к концу урок ее со священником Леонардом, девушка завела с наставником речь о долине, и повторила слова сэра Эймериса касательно того, что он, сэр Леонард, якобы весьма сведущ касательно тамошних мест; и спросила капеллана, что именно ему известно.

"Я там был", - отвечал Леонард. При этих словах вздрогнула девушка, и воскликнула:"Случилось ли с тобою что дурное?"

"Нет, - отозвался священник, - но овладели мною великий страх и ужас; и говорится, что отправиться туда дважды - значит искушать судьбу".

Молвила Заряночка:"Расскажи мне, какие предания сложены об этой долине". Отвечал Леонард:"Немало есть историй; главная же такова: Серые Овны эти на самом деле - великаны былых времен, духи земли, мужи и жены, что обращены были в камень уж и не знаю за какую провинность; порою же вновь оживают они, и ходят, и разговаривают, как прежде; и ежели найдется такой храбрец, что дождался бы их пробуждения, и, едва завершится превращение, сумел бы облечь в слова сокровенное свое желание, и ежели при этом окажется он и мудр, и стоек, тогда духи исполнят его волю, сам же он возвратится из долины живым и невредимым. И вот как должен сказать он и не иначе:"О Земля, ты и твои перворожденные дети, я прошу у вас того-то и того-то," чего бы уж он там не просил. А ежели добавит он к тому хоть слово, тогда погиб он. И не след ему отвечать на расспросы духов; ежели же великаны примутся угрожать ему, никак нельзя ни молить их о пощаде, ни дрогнуть перед занесенным оружием; короче говоря, должно ему обращать на великанов не больше внимания, чем если бы они по-прежнему оставались безжизненными камнями. Более того, когда объявит он о своем желании, духи тотчас же обступят его, и примутся предлагать ему золото и драгоценные камни, и все богатство земли; и ежели того будет недостаточно, они приведут к нему прекраснейших женщин, у коих ни в чем нет недостатка, кроме разве одежд, так что увидит он своими глазами, сколь совершенны их тела. Но тот, кто примет подобные дары, погибнет навеки, и станет одним из Каменного Племени; кто же откажется от подношений, и будет твердо настаивать на своей просьбе до того мгновения, как прокричит петух, тот победит, и желание его исполнится, и, как говорят иные, прочие дары ему тоже достанутся; ибо с наступлением дня Каменное Племя не властно забрать их назад".

Тут священник замолчал, и ни слова не промолвила Заряночка; она глядела в землю, и тоска подчиняла себе ее душу. Капеллан же заговорил снова:"Для несчастного, о госпожа, то было бы достойным приключением; а для счастливого - порядочной глупостью". Девушка ничего не ответила, и на том расстались они.

На следующей неделе, когда новостей по-прежнему не было, Заряночка попросила кастеляна снова вывезти ее за ворота, дабы могла она опять полюбоваться на горы и врата их; и сэр Эймерис исполнил просьбу своей подопечной, и выехал вместе с нею, в сопровождении надежного эскорта, как и прежде; только на этот раз, по воле Заряночки, они поехали прямиком к помянутой равнине, и снова разглядывала она с бугра долину Серых Овнов. Странники слегка задержались в пути и не смогли вернуться в замок до сумерек; засим снова расположились они на ночлег в диком лесу, только на этот раз не царило промеж них такого же ликования и радости, как давеча. Отряд возвратился в замок на следующий день, после полудня, и ничего нового не узнал народ по возвращении; по правде говоря, Заряночка и не ожидала вестей; и тяжело было у нее на сердце.

Проходили неделя за неделей, и на дворе уже стояли первые дни августа; сердечная тоска и скука все сильнее овладевали Заряночкой, и стала она бледнеть и чахнуть. Однако же когда заговаривала девушка о задержке Паладинов с кастеляном либо со священником (каковой был не в пример мудрее сэра Эймериса), и тот и другой отвечали одно и то же, а именно: неудивительно, что до сих пор не возвратились рыцари, принимая во внимание, на какое приключение они отправились; и ни кастелян, ни сэр Леонард, судя по всему, надежды еще не теряли.

Трижды за это время выезжала Заряночка за ворота с сэром Эймерисом и его отрядом; и в последний раз из этих трех опять побывали они на бугре, что выходил на Черную Долину; но теперь не особо радовалась Заряночка, разглядывая ущелье издали, ибо снедало ее желание оказаться там, среди камней; однако же ничем не выказала она, что досаден ей запрет спуститься в лощину; и в должное время всадники поворотили коней, и благополучно возвратились в замок.

На следующий день сидела Заряночка со священником сэром Леонардом за уроком письма, и по воле девушки урок затянулся, и не раз и не два капеллан касался ее руки, так что блаженство недостижимого желания проникло до самых глубин его сердца.

Наконец Заряночка подняла взгляд и молвила:"Друг мой, спрошу я тебя вот о чем: усматриваешь ли ты опасность в том, чтобы побывать мне в Черной Долине Серых Овнов при свете дня, ежели бы покинула я ущелье до темноты?" "Одна?" - переспросил капеллан. "Да, - отвечала девушка, - одна". Сэр Леонард слегка призадумался, а затем сказал:"По чести говоря, сама долина не кажется мне опасной, ежели, конечно, не одолеет тебя страх. Однако же весьма сомневаюсь я, что удалось бы тебе поглядеть на чудесное пробуждение Каменного Племени; ибо говорится, что оживают великаны только в определенные ночи, и главным образом в Ночь Середины Лета; разве что тот, кто отважится бросить вызов приключению, самою судьбою к тому предназначен превыше прочих; как в твоем случае вполне может оказаться. Что до опасности, кою заключают в себе недобрые люди, немного найдется на свете смельчаков столь безрассудных, как ты или я. Не смеют лиходеи вступать в эту черную улицу, разве что вынудит их к тому великая нужда. Вот на пути туда и обратно вполне может подстерегать опасность. Однако же надо признать, что за последние недели не слышно ни о каких беспорядках, и все в один голос твердят, будто Красный Рыцарь не выезжает из замка.