Сергей Малицкий - Печать льда

Вохр внимательно посмотрел на великана, затем перевел взгляд на Рина Олфейна, пожевал нижнюю губу и сдвинул раскатанный на столе свиток.

– Продаем, меняем, покупаем?

У него оказался тонкий голос. Пожалуй, если бы он попробовал шептать, то издал бы писк, но гости не позволили себе и намека на улыбку.

– Спрашиваем, – ответил вельт и прихлопнул к столу чужеземную монету. – И что-то мне подсказывает, что ответы должны быть уже оплачены. Правда, никак не могу догадаться, где Камрет взял лестницу, чтобы говорить с тобой, глядя в твои глаза, меняла?

– Он подпрыгивал, – немедленно изрек Вохр и тут же спросил сам, все еще не сводя взгляда с Рина: – На днях я возвращался домой позднее обычного. Я бы даже сказал: так поздно, что еще чуть-чуть и можно было бы не возвращаться вовсе. Так вот мне показалось, что на воротах Северной башни один здоровенный вельт катил тележку Солюса, в которой лежал молодой парень.

– Всякое случается в жизни, – дернул плечом Орлик. – Здоровенный вельт мог бы донести молодого парня до дома и на плече, если бы не думал об удобстве спящего.

– Проснулся, значит? – кивнул Вохр Олфейну.

– Проснулся, – ответил Рин и нервно сжал рукоять меча. – Менялу интересует всякий горожанин, что не может добраться до дома самостоятельно?

– Менялу интересует то, что может навредить его делу, – дернул щекой Вохр. – Менялу интересует, куда дует ветер, о чем думает нынешний старейшина магистрата Гардик, отчего на торжище мало торговцев, а те, что есть, не столько торгуют, сколько красуются перед магистерскими учетчиками? Почему тележные тягальщики разом помолодели, раздались в плечах и разжились нестертыми попонками? И отчего Солюс сократил дневные службы для горожан в Кривой часовне? И что за интерес у скамов к поганому, как они раньше заявляли, огню? И в том числе, что сын Рода Олфейна потерял ночью в Каменной слободе и что за девку с перстнем разыскивает Фейр Гальд? Но не из-за праздного любопытства, а для того, чтобы знать, куда податься старому меняле – за главную стену Айсы или еще дальше?

– А что сказал тебе Камрет? – растянул губы в улыбке Орлик. – Или он так и не вытряс на этот пол ни одного совета, пока прыгал перед твоим столом?

– Камрет? – Вохр сузил глаза, отчего они почти вовсе исчезли в морщинах. – Камрет хитер. Вот уж о всяком могу сказать, кто чего хочет, а о нем – никогда. Ты, вельт, хочешь ясности в голове и над землей, и морского ветра в лицо, если не считать теплого лона и горячей похлебки; твой молодой приятель жаждет достоинства и чести, не понимая, что честь либо есть, либо ее нет; его дядя хочет кострище повыше, чтобы было куда сунуть пылающий у него в глазах факел; а чего хочет Камрет – не знает никто. Но совет он мне дал. Бесплатный, но дорогой. Бежать подальше от Айсы и от Погани.

– И что же ты тянешь? – прищурился Орлик. – Что тебе совет Камрета, которого ты понять не можешь? Или не стоит уже Айса на этом холме больше тысячи лет? И тот же Камрет разве не исчезал уже из Айсы на годы? Может быть, ему просто компании для путешествия не хватает? Или дорожки уже обрезаны?

– Говоришь много, – повел сутулыми плечами меняла. – Знаешь, как у купцов? Чем меньше хочет сказать, тем больше болтает. А Вохр всегда дорожку отыщет, и отыскивал до сих пор. Тысяча лет, говоришь, Айсе? Большой срок! Немногие города могут похвастаться древностью, но и среди них нет вечных. И я не вечен. Знаешь, вельт, скоро равноденствие. Праздник. Может быть, последний для меня. Я люблю праздники. Вон скамские акробаты и шуты уже колья забивают, помост потешный ладят. Посмотреть хочу. Думаю, что будет на что посмотреть в этом году. Слышал, что Фейр Гальд собирается проучить одного молодца за то, что тот не совершал. Слышал разговоры, что скоро пепел засыплет улицы Айсы по колена. И вот думаю теперь, что выбрать – представление или пожить еще пока?

– А нам что посоветуешь? – Орлик собрал бороду в пучок.

– Вам я не советчик, – выпятил нижнюю губу Вохр. – Без вас представление никак не сладится, это я чувствую. Знаешь, вельт, у тебя глаз глубокий, тебе гордость взгляд не слепит, думаю, что ты многое увидеть можешь. Так вы оба послушайте меня. И ты, парень, послушай, хотя и молод пока еще и слишком горяч. Заплатил мне Камрет. И хорошо заплатил. Так с вечера в кабаке воин платит, которому с утра одному против целой рати меч обнажать. Поэтому согласен с вами: бежать из Айсы надо. Твои соплеменники, вельт, кстати, потянулись на север. Не хотят за гостевые ярлыки, за которые с них магистрат хорошую монету тянет, кровь проливать или пепел на поганую землю сыпать. А я вот не ухожу. Не из-за любопытства. А от старости, которая рядом с мудростью ходит. Если все сладится, так я и тут жив останусь. А если не сладится, так нигде не отсижусь. Не верите? – Старик тонко и негромко засмеялся. – Вы думаете, меня Камрет напугал? Он сам боится. Или Фейр Бешеный, у которого ужас у самого в глазах тлеет? Фейр-то, как мне кажется, больше других боится. Ну так всегда было: невежество умножает суеверие, а знание – страхи. Вот и я испугался, хотя от дел несовершенных никуда из Айсы не денусь. Девка меня ваша напугала. Вы, как ее найдете, в глаза ей посмотрите. Мимо меня она прошла, когда молнию из головы твоей, вельт, вышибла. В глаза ей посмотрите, как я посмотрел! Да не мельком, а внутрь! Она и теперь здесь где-то, рядом. Охранник мой, Чарк, проследил за ней. Уж не знаю, где прячется, а доспех свой в чистку кузнецу Снерху отдала. Вот найдете ее и посмотрите ей в глаза. Тогда, может быть, и поймете меня. Да и вот еще, имейте в виду, что и молодцы Фейра ждут ее уже у Снерха. Одного они только не знают, нет у нее перстня на пальце.

– Как это нет? – воскликнул Рин. – Пошли…

– Стой! – одернул его вельт и щелкнул серебряным квадратиком. – Об этом можешь что-то сказать?

– Ты о картинке спрашиваешь или о материале? – прищурился Вохр, выудив из-под стола выточенный из хрусталя шар.

– Да уж серебро от золота я и сам отличу, – нахмурился Орлик.

– Тогда и говорить нечего, – потер глаз старик. – Все ж не чужеземная монета из золота с десятиной серебряной. Чекан старый, грани уж сбиты. Или печатка какая, или мерка. Похожие квадратики в ходу в Скаме были, только с другим чеканом да медные. Обычно их цеховые пользуют, когда ремесленные закрытые собрания свои устраивают. Бросают на входе в горшок, на выходе разбирают. А картинка-то? Видел похожую, видел. Как сейчас помню, присматривал лет десять назад домик себе в Темном поселке, тогда и заметил…

– Где?! – вскричал вельт. – Я со вчерашнего дня не могу вспомнить, где узорец такой мелькал!

– Тут другой глаз нужен, – ухмыльнулся Вохр. – Ты, когда смотришь, весь рисунок в расчет берешь, а меняла каждый завиток на монете отдельно числит. Или ты черепки сутанщикам не носил? А на воротах Темного двора неужели не эти линии сходятся?! Кстати! – Вохр поднял палец и прислушался к накатывающему за стенами шуму. – Никак фейровские молодцы девку вашу дождались?