Марина и Сергей Дяченко - Стократ

Филин, уходя, прихватил два куска пирога с тарелки. Филин всегда брал всего по два: для себя и для Норы. А она иногда забывала о младшем брате. Впереди у нее было много темных ночей, чтобы в этом раскаяться, но в тот момент она ничего не знала о будущем.

Выходя из зала, они услышали последние два слова:

– Лесной Царь…

Дверь закрылась.

Молча, друг за другом, брат и сестра поднялись в свои покои. Нора несла свечу, Филин – пирог и кувшин с водой. Добравшись до комнаты, они зажгли светильник на столе, взяли каждый по куску пирога и только тогда заговорили.

– Железные Братья взяли Овраг, – сказал Филин. Он был наследник барона и должен был разбираться в политической ситуации. Нора задумалась: слова звучали жестко и тревожно, но большой беды в них не было.

– Овраг – это далеко, – сказала она не очень уверенно.

Филин зажег новую свечку. Встал и потянул за шнурок; сверху спустилась и развернулась, как парус, карта Обитаемого Мира, и закрыла собой всю стену.

– Не так уже далеко, – он вытащил из ножен свой кинжал и поднялся на цыпочки, почти касаясь острием границы баронства. – Вот Овраг, а вот мы. Видишь, между нами и Оврагом нет сильных владетелей – только мелкие баронства без армий и даже без оружейников.

– У нас ведь есть наше право, – напомнила Нора. – У нас есть документы, подтверждающие, что Перелесье – наша земля, со всеми полями и озерами, водой и травой…

– Железные Братья не читают документов, – сказал Филин. – Они вообще не читают по-нашему. Они слепые.

Нора вздрогнула. О Железных Братьях много рассказывали. Но одно дело сказки…

– Как же они воюют, если они слепые?

– Они слышат все вокруг.

– Даже неподвижную стену?

– Все. Они превращают людей в рабов, разлучают родителей и детей, жен и мужей. А некоторых они делают Железными Братьями…

– Как?

– Не знаю, – сказал Филин, и вдруг выкрикнул истерическим шепотом: – И знать не хочу!

Нора знала, как ее брат умеет бояться – у него ведь богатая фантазия, он живо представляет все, о чем говорят. Чтобы скрыть это, Филин притворялся бесстрашным. Он говорил: если притворяться хромым, скоро охромеешь. А если притворяться бесстрашным – рано или поздно забудешь страх.

– А Лес? – спросила Нора, чтобы отвлечь его от страшных мыслей.

– Лес…

Брат еще постоял у карты, разглядывая темное пятиугольное пятно у северо-восточного побережья, подписанное «Лес». Потом спрятал кинжал и вернулся в кресло.

– Лес тоже наступает, с другой стороны. Под властью Леса живут люди… но они не рабы. Они вассалы.

– И мы будем вассалами Леса?

Филин смотрел на кусок пирога. Это был его любимый пирог, мясной, с хрустящей корочкой. Филин повертел его в руках – и положил обратно на блюдо.

– Я слышала, в Лесу есть ходячие деревья, – сказала Нора, не зная, чем бы еще его развлечь.

– Ходячих деревьев не бывает.

– А говорят…

– Сказки, – брат поднял на нее глаза, и Нора еще больше встревожилась, встретившись с его лихорадочным взглядом. – Ходячих деревьев не бывает… Бывают деревья, которые очень быстро растут. За год из ростка становятся большими. По осени они разбрасывают листву на много шагов вокруг. И везде, где листья коснулись земли, – там царство Леса.

Он посмотрел на карту:

– Видишь, здесь две границы? Эта старая, таким был Лес в год, когда я родился. А эта новая – Лес продвинулся на запад и на юг, захватил Озерки, захватил владение Куск… Между нами и Лесом остались вольные земли, где каждый сельский староста считает себя князем… Лес поглотит их раньше, чем придут Железные Братья.

Он резко дернул шнурок. Карта Обитаемого Мира поползла вверх, наматываясь на шест – но на полдороги застряла и перекосилась.

– Давай запустим нашу мельницу? – Нора торопливо открыла дверцу высокого шкафа, где стояла их с братом любимая игрушка.

Филин покачал головой:

– Лес – единственная сила, которая может остановить Железных Братьев. Значит, нам надо заключать договор с Лесом.

Он не сказал в тот вечер, чем это обернется для него, наследника, лично. Он был очень сильный мужчина, как для своих одиннадцати лет.

– Лесной Царь сегодня будет здесь, – сказал отец, и у Норы затряслись коленки.

Отец собрал всех в обеденном зале. Смеркалось, и снова горели свечи, но язычки их плясали, как подвыпившие крестьяне.

– Вынесите все растения в горшках, – велел отец. – Вынесите дрова и не топите печи…

– Будет холодно, – сказал чужой голос. – Топите, у меня нет предрассудков.

Он сидел у стола. Как он вошел – никто не видел. Невысокий, в сером тяжелом плаще, лысый, – с виду обыкновенный немолодой человек. Только встретившись с ним глазами, можно было догадаться, кто он.

– Я пришел заключить договор, – сказал Лесной Царь.

Отец наклонил голову. Потомственный властитель своих земель, он сроду никому не кланялся, и очень трудно было придумать жест, который выражал бы гордость и покорность одновременно.

– Ваш барон дальновиден и прозорлив, – Лесной Царь дал понять, что оценил жертву. – Земли, которые Лес берет силой, платят тяжелый налог. Вы заплатите легкий. Взамен Лес не допустит к вам Железных Братьев.

Нора стояла рядом с братом. Лесной Царь появился раньше времени, неожиданно – она не успела ни переодеться в нарядное платье, ни подготовить себя к этой встрече, ни переговорить с Филином – ничего…

Тот, кто сидел у стола, повернул голову и уставился ей прямо в глаза. У Норы ослабели и без того трясущиеся ноги.

Лесной Царь перевел взгляд на бледного Филина.

– И еще я возьму к себе мальчика на пять лет, – сказал он мягко. – Потом я верну его вам целого и невредимого, и ему будет шестнадцать, ни годом больше. Он мне нужен на то тяжелое время, когда Лес будет разрастаться на вашей земле, а Железные Братья – засылать к вам гонца за гонцом с предложением о дружбе… Не верьте им. Они берут дань живыми людьми. Я – всего лишь человеческим временем.

Нора не слышала или не понимала, что он говорит. Филин взял ее за руку, у него была холодная, мокрая, дрожащая ладонь.

– Возьми меня, – сказала она очень громко, и Царь замолчал. Она прервала его на середине какой-то фразы.

– Возьми меня, – сказала она, слепая от ужаса. – Оставь моего брата.

Лесной Царь поднялся из-за стола и оказался много выше, чем казалось. Он был на голову выше барона, человека крупного и рослого. Его сапоги ступали по каменному полу совершенно бесшумно.

Он подошел и остановился напротив Норы. Наклонился, так что его морщинистое лицо оказалось напротив ее белого, как прогоревший пепел, лица.