Беглецы - Дарья Котова
Наутро слуги обнаружили в гостиной труп своего хозяина — они как раз прибежали сообщить ему о том, что пленники сбежали. Люди сразу поняли, кто это сделал, и им оставалось лишь сочувствовать несчастной вдове, дважды пострадавшей от колдуна и его подружки.
Глава 8. Побег 2, или Гостеприимство степняков
Свист плетей резал слух Ларонэля. Лицо пылало, от боли на глазах выступили слезы. Он едва мог разобрать, куда идти, но продолжал непроизвольно оглядываться на Барста. Орк выглядел еще хуже, чем эльф: казалось, один шаг — и он свалится. Ларон понимал, что для Барста это будет значить смерть, а ему даже не хватит сил тащить на себе товарища.
Весь день прошел в пути. Кочевники не жалели пленных, периодически одаривая их плетьми. Совсем скоро одежда Ларона превратилась в лохмотья, и даже шкуры Барста посеклись. Только когда на небо опустилась ночь, а звезды и луну скрыли тучи, кочевники остановились. Пленников покидали на землю, связав им ноги. Сами степняки отправились разбивать лагерь. Совсем скоро в воздухе запахло костром и едой. Пленники — трое людей и Ларон с Барстом — зашевелились. Только если все остальные с тоской и голодом поглядывали на степняков, жарящих мясо, то эльф подполз к орку.
— Барст? Барст, ты как? — тихо позвал его Ларонэль, оглядываясь на кочевников. Казалось, те полностью поглощены своими делами, но эльф не терял бдительности.
— Живой, — столь же тихо ответил Барст, переворачиваясь. Выглядел он еще хуже, чем днем: синяки проступили на серо-зеленой коже, отливая багряным и синим, ссадины перестали кровить, но засохшая корка смотрелась страшно. И без того маленькие глаза, скрытые под тяжелыми веками, сейчас были вовсе не видны — так опухло лицо Барста.
— Надо бежать, — бодро продолжил он, ломая все представление Ларона о тяжести состояния товарища.
— У меня руки и ноги связаны, а оружие у нас отобрали.
— Э, ушастый, — крякнул Барст и напрягся. Несколько секунд — и веревки, которыми его связали степняки, лопнули. — Вот так надо.
Орку не составило труда также освободить Ларона и еще троих пленников. Люди обрадовались, и хоть минуту назад Барст вызывал у них только страх и презрение, сейчас они готовы были возносить молитвы за его здоровье.
— Че расселись? Идем! — шепотом приказал орк, довольно проворно поднимаясь на ноги.
— Сейчас? А кочевники? — удивился Ларон. Пленников разместили в тени шатров, степняки были уверены, что те не сбегут, крепко связанные вымоченной бечевкой. Они не учли силу чистокровного орка.
— Обойдемся без них, — усмехнулся Барст, а потом махнул и скрылся во тьме. Остальные последовали за ним.
Ни орк, ни эльф, ни люди не обладали ночным зрением — сейчас бы им очень пригодился оборотень. Ворон… Где он и Агнет? Не случилось ли с ними беды? Впрочем, переживания о потерянных знакомых скоро оттеснило беспокойство о собственной судьбе.
— Кочевники скоро обнаружат наш побег, — задыхаясь, Ларон догнал Барста.
— Да, увидят. И в погоню, — обрубил орк. — Они умеют читать следы.
— И что мы будем делать?
— Не знаю.
В этом ответе прозвучало отчаяние, которое Барст плохо сумел скрыть. Ларон понял, что у товарища идей нет, и принялся лихорадочно размышлять. Как сбежать пешим от конных? Никак! Только если…
Ларон вдруг вспомнил рассказ любимой супруги о том, как она с подругой однажды сбежала от всадников. Сам эльф в военном деле не смыслил и выживать не умел, но глуп не был.
— Идите, я догоню вас на рассвете, — сказал он Барсту. Тот очень удивился.
— Ты куда, ушастый?
— Спасать нас, — коротко отозвался Ларон. — Иди. И запомни наконец, что у меня есть имя.
— Что? Не услышал тебя.
Ларон покачал головой и исчез во тьме. Он видел в темноте так же плохо, как люди, но острый слух позволял ему частично компенсировать это недостаток. Он быстро вернулся к стоянке кочевников, те еще не обнаружили побег. Тенью проскользнув к шатрам, Ларон прислушался: ухо его пыталось уловить ржание лошадей. Наконец сквозь людской шум он расслышал их. Ларон не был следопытом или воином, но умел двигаться бесшумно для человеческого уха. Тенью он скользнул к лошадям — тех расположили вместе, привязав к вбитым в землю кольям. Впрочем, верные кони и не собирались бежать. Они привыкли к своим хозяевам и к своей нелегкой жизни, поэтому когда Ларон резанул ближайшему по сухожилиям, тот даже не заржал. Спасибо любимой супруге и его первому учителю, которые дали ему необходимые знания. Отряд кочевников был большой, у них насчитывалось около полусотни лошадей. Ларон мысленно попросил прощение у бедных животных, которых обрекал на смерть — ведь для кочевников они теперь бесполезны, — и продолжил свое черное дело. Когда он закончил, степняки как раз закончили гулять и улеглись спать, выставив нескольких часовых. Ларону потребовались все свои умения и навыки, чтобы проскользнуть мимо них. Оставив лагерь кочевников позади, он отправился догонять Барста и остальных.
* * *
— Вернулся, ушастый?
Ларон упал рядом на землю. Люди с сочувствием посмотрели на него.
— Да. Теперь у степняков только две ноги.
На секунду орк задумался, а потом расхохотался.
— Ловко придумал, остроухий!
Видимо, чтобы назвать Ларона по имени, Барсту надо было родиться кем-то другим. Не орком.
Эльф растянулся на пыльной земле, чувствуя, как ноют от усталости ноги и болит иссеченная плетьми спина. Судя по тому, что лицо он практически не ощущал, оно опухло. Ларон поднял руку и ощупал щеки и нос. Да, так и есть — лицо горело, но при этом он даже не чувствовал его. Повезет, если не начнется лихорадка. Сильно его ударили в первый раз — и откуда в людях столько жестокости? Ларон не знал, от чего мучился больше: от ран тела или от душевной печали о низости смертных?
— Не спать, пора дальше! — Барст больно толкнул Ларона в плечо. Эльф, не сдержавшись, тихо застонал.
— Вставай-вставай! Или хочешь обратно к степнякам? Понравилось твоей спине под плетьми, как рабу?
Ларон с трудом поднялся, понимая справедливость слов Барста. Впрочем, он встал самым первым — людей свалила усталость. Как оказалось, у одного из пленников загноились раны, и он мучился лихорадкой. Двое других хоть и могли идти, но бросать товарища не желали. Ларон принялся уговаривать их понести раненного. Можно ведь было по очереди… Но Барст его грубо оборвал:
— Никого нести не будем. Или пусть валяется здесь, или сам идет.
— Он не может…
— Тогда оставляем, — отрезал орк и продолжил путь. Ларон с отчаянием уставился в его удаляющуюся спину. С минуту он
