Эликсир сущности (СИ) - Алекс Рудин
Магия сама решит, кому раскрывать свои тайны.
— Получается, вы собираетесь проделать с Ковшиным то же самое, что проделали с Иваном Горчаковым? — понял Макаров. — Показать ему возможность?
— А другого выхода нет, — улыбнулся я. — Только Спиридон может решить, кем он будет. Об этом я и хочу ему сказать.
— Но если зелье сущности окажется сильнее? — забеспокоился Макаров.
— Значит, так тому и быть. Вы не сможете вечно держать его в магическом сне. Магию не обмануть, и вы прекрасно это знаете.
— Знаю, — согласился Макаров.
Он машинально поднес руку ко рту и принялся в задумчивости грызть ноготь большого пальца. Но тут же опомнился и спрятал руки за спину.
— Простите.
— Не тревожьтесь, — улыбнулся я. — У магических существ удивительная судьба, не наше дело — мешать им.
— Знаете, что я подумал, Александр Васильевич, — вдруг сказал Макаров. — А что, если Ваня Горчаков сможет вам помочь?
Я удивленно поднял брови.
— В последнее время его дар менталиста проявляется очень ярко. Он умеет убедить самых безнадежных больных поверить в лечение.
— Это замечательная идея, — улыбнулся я. — Давайте, попробуем.
Макаров поднял взгляд к потолку, посылая мысленный зов.
— Ваня сейчас подойдет, — сказал он через минуту. — Спиридон Ковшин лежит здесь.
Он показал на железную дверь, возле которой скучал санитар. Увидев нас, санитар выпрямился, демонстрируя бдительность.
— Сейчас я осторожно разбужу Ковшина, — сказал Макаров. — На это потребуется четверть часа. Потом мы сможем с ним поговорить.
— Мы подождем здесь, — кивнул я.
Целитель достал из кармана связку ключей и щелкнул замком. Артиста Ковшина держали взаперти, как я и просил.
Войдя в палату, Макаров плотно прикрыл за собой дверь, а мы с Муромцевой остались в коридоре.
— Здесь неуютно, — зябко передернув плечами, сказала девушка. — Почему Спиридона держат под замком?
— Мы не могли рисковать, пока не поняли, кто он такой, — объяснил я.
— Спросили бы меня, — упрямо нахмурилась девушка. — Я же говорила вам, что он самый лучший…
Муромцева осеклась и прикусила нижнюю губу.
— Взгляните, какой здесь вид на парк, — улыбнулся я, подходя к окну.
— Красиво, — неохотно согласилась актриса. — Но все равно мне не по себе.
— У вас очень живое воображение, — рассмеялся я.
В коридоре послышались тихие шаги. Я повернулся и увидел Ивана Горчакова, который спешил к нам. Белый халат целителя подходил его долговязой фигуре куда лучше, чем мундир лицеиста. Во взгляде Ивана появилась уверенность, спину он держал прямо.
Поразительная перемена, и очень обнадеживающая.
— Добрый день, Иван Николаевич, — улыбнулся я, протягивая ему руку.
— Здравствуйте, Александр Васильевич, — ответил Горчаков, с любопытством глядя на Муромцеву.
Я познакомил их, а потом объяснил Ивану, зачем мы пришли к Ковшину. Одно удовольствие разговаривать с хорошим целителем — Иван внимательно слушал и не перебивал меня нетерпеливыми вопросами.
— Конечно, я помогу, — сразу же согласился он, выслушав мое предложение. — Если я в силах сделать хоть что-то, вы можете на меня рассчитывать.
— Я не сомневался в вас, Иван Николаевич, — обрадовался я. — Хочу попросить вас первое время присматривать за Спиридоном. Думаю, хорошая компания ему не повредит.
— Так я и сделаю, — заверил меня Горчаков.
Потом посмотрел на Муромцеву и мягко сказал:
— Поверьте, с вашим другом все будет хорошо.
Горчаков говорил убедительно, и при этом без малейшего нажима.
Я почувствовал, что нервозность Муромцевой немного отступила.
Дверь палаты открылась. На пороге стоял Макаров.
— Спиридон проснулся, — тихо сказал целитель. — Он растерян, и плохо помнит, что с ним произошло. Но мы можем с ним поговорить.
— Сначала я поговорю с ним с глазу на глаз, — твердо сказал я.
— Конечно, — удивленно согласился Макаров, пропуская меня.
Я вошел в палату и закрыл за собой дверь.
Первое, что я увидел — прочные стальные решетки на окнах. Солнечный свет косыми четырехугольниками падал на пол, как будто и ему было запрещено проникать в палату.
Поневоле почувствуешь безнадежность, усмехнулся я.
Словно в насмешку, за окном мирно зеленел госпитальный парк, а вдалеке блестела серая лента реки. Она вспыхивала, когда солнце отражалось в невысокой невской волне.
Ниже по течению река распадалась на рукава, огибала Каменный остров и впадала в узкое горло морского залива.
Палата была обставлена очень скудно. Умывальник, над которым висело небольшое зеркало, стол с двумя стульями, выкрашенная в белый цвет тумбочка и железная больничная кровать.
Ковшин полусидел в кровати, опершись спиной на высокую подушку, и запавшими глазами молча следил за мной.
— Здравствуйте, господин артист, — улыбнулся я.
— Кто вы? — хрипло спросил Ковшин. — Почему меня держат взаперти?
— Вы совсем ничего не помните? — поинтересовался я.
— Смутно. Со мной что-то случилось?
Видно, сегодня выпал такой странный день — почти все так или иначе пытались меня обмануть. Вот и Ковшин не стал исключением. Все он отлично помнил, но отчаяние толкало его запираться до последнего.
Я придвинул стул ближе к кровати и сел.
— Меня зовут Александр Воронцов, я тайновидец, — спокойно сказал я.
И почувствовал, как от моих слов сердце Ковшина сжалось в ужасе.
— Постарайтесь унять свой страх, — нахмурился я. — Я пришел, чтобы помочь вам.
— Я не нуждаюсь в помощи.
Ковшин откинулся назад, словно хотел держаться от меня подальше.
— Да, вы отлично справлялись все эти годы, — согласился я. — Пока вас не опоили магическим зельем.
Глаза Ковшина изумленно расширились. Я заметил, что его зрачки не круглые, как у человека. Они были овальными, вытянутыми вертикально, и вспыхивали желтым свечением.
— Это было зелье? — простонал Ковшин. — Как же я сразу не догадался?
— Думаю, вам помешал страх, — мирно улыбнулся я. — Хочу, чтобы вы поняли — никто не собирается вас преследовать или осуждать.
Ковшин молча следил за мной. Я видел, что он не хочет отвечать на мои вопросы. Впрочем, я и не собирался расспрашивать его. По крайней мере, не сегодня.
Самое важное я уже выяснил — Ковшин вообще не знал, что ему подлили зелье сущности.
— Так уж вышло, что за последний год я познакомился с несколькими магическими существами, — дружелюбно сказал я. — И многое узнал о них. А заодно и о магии. Хочу поделиться этим с вами.
Ковшин внимательно слушал.
— По сути, мы все магические существа, и мало чем отличаемся друг от друга, — улыбнулся я. — Только одни стремятся подчинить себе магический дар, а другие позволяют ему воплотиться. Как думаете, Спиридон, у кого больше шансов на успех?
— Не знаю, — машинально ответил Ковшин.
— Со своей магической природой не нужно бороться, — пояснил я. — Куда разумнее ее принять. Тогда вы не потратите силы впустую.
