Эликсир сущности (СИ) - Алекс Рудин
Сева мотнул лохматой головой в сторону застекленной конторки мастера.
Там сладко похрапывал Кузьма Петрович. Он удобно устроился на узкой скамейке и накрылся полушубком. Гораздов тоже дремал, уронив голову на стол. Перед артефакторами стоял остывший самовар. Судя, по чистым чашкам, выпить чаю они не успели.
— Поесть вы тоже не успели? — понял я.
— Да какое там! — махнул рукой Сева.
— Знаешь, я буду чувствовать себя неловко, если хотя бы не накормлю вас обедом, — сказал я.
— Нет сил даже до трактира идти, — откровенно признался Сева.
— И не нужно, — улыбнулся я.
Мне уже довелось побывать в лучшем и единственном трактире Ремесленного квартала. Мы с Кузьмой Петровичем обедали там, когда я искал артефактора Гораздова. По своей привычке я запомнил, как выглядел трактирщик, так что сейчас просто послал ему зов.
— Отправьте четыре горячих обеда в мастерскую князя Пожарского, — коротко сказал я. — И побольше сладкого к чаю. Что у вас есть?
— Баранки и пряники на меду, — ответил трактирщик.
— Подойдет и то, и другое, — решил я. — Главное — побольше.
Не желая ударить в грязь лицом перед незнакомым заказчиком, трактирщик все-таки принялся уточнять, что именно из еды нам прислать.
— Знаете Кузьму Петровича, старшего мастера Пожарских? — спросил я.
— Конечно, ваша милость.
— Отправьте то, что заказал бы он. Только рассчитывайте на четверых голодных мужчин.
В конце концов, мы сошлись на густом гороховом супе с копчеными колбасками, гречневой каше с мясной подливой и блинах с творогом.
— Возьмите пенного, — посоветовал трактирщик. — Кузьма Петрович его любит.
— Давайте, — не стал спорить я.
Пока я беседовал с трактирщиком, Сева благополучно уснул, пристроившись у стола. А я вышел на улицу, чтобы не пропустить курьера.
Солнце уже скрылось за домами, и кирпичные корпуса отбрасывали в переулок длинные тени. Вечер еще не наступил, но дневная жара постепенно спадала — это чувствовалось даже в центре столицы, где кругом был нагретый солнцем камень.
Я прислонился к проему двери и зевнул — то ли общение с Севой так на меня подействовало, то ли сказались ранний подъем и поездка за город.
Надо выкроить время и поспать хотя бы час, прежде чем отправляться на поиски туннелонцев. Иначе я усну, как только они появятся, и никакой колокольчик мне не поможет.
Со стороны трактира показался человек. Он шел медленно, сгибаясь под тяжестью объемистой корзины, да еще и нес на плече деревянный бочонок. Это был сам трактирщик — наверное, курьеру вес моего заказа оказался не по силам.
Я помог трактирщику освободиться от тяжкой ноши и щедро расплатился за обед и доставку.
— Передавайте привет Кузьме Петровичу, ваша милость! — довольно улыбнулся трактирщик.
— Непременно, — кивнул я, с трудом поднимая корзину.
Затащив заказ в мастерскую, я убрал со стола самовар, а на его место водрузил круглобокий глиняный горшок, в котором под корочкой запеченного теста вязко плескался горячий суп.
Корзина была прикрыта чистой тряпочкой, которая пришлась очень кстати — с ее помощью я протер разномастную посуду, которая нашлась в узком шкафу, стоявшем у стены.
Усталые артефакторы и ухом не повели, пока я накрывал на стол. Только Кузьма Петрович перевернулся на другой бок, беспокойно задвигал ноздрями и причмокнул.
Я расставил тарелки и громко позвонил в колокольчик, который все это время лежал в моем кармане.
— Просыпайтесь, господа артефакторы! Обед подан!
Гораздов поднял голову и удивленно захлопал глазами.
— Доброе утро, Александр Васильевич!
— Добрый вечер, Владимир Кириллович, — улыбнулся я.
Кузьма Петрович сел на лавке шумно втянул воздух и одобрительно проворчал:
— Вот это кстати, господин Тайновидец. Знаете вы, как с мастерами обращаться.
— Мастеров надо хорошо кормить и платить им золотом, — рассмеялся я. — Так что прошу к столу, и обсудим плату.
Кузьма Петрович восхищенно тряхнул длинной седой бородой.
— У вас бы многим поучиться!
На Каменный остров я вернулся за час до заката — сытый, усталый и сонный. В кармане у меня шуршала схема Колокольчика Бдительности — я не забыл забрать ее из мастерской, чтобы вернуть в Незримую библиотеку. Кузьма Петрович отдал схему без споров. Я крепко подозревал, что старый артефактор первым делом снял с нее копию, но возражать не стал. Магии виднее, какими путями проникать в этот мир.
Я вылез из мобиля и с удивлением покосился на колокольчики, висевшие на ограде. Колокольчики покачивались на длинных цепочках и тихо звенели.
— Ты решил принять меры предосторожности, Игнат? — улыбнулся я.
— А как иначе, Александр Васильевич? — серьезно ответил слуга. — Если уж ведьмы на острове завелись, то от дома их надо сразу отваживать. Ведьма ведь и кошкой обернуться может. Шмыгнет в сад — и готово дело! Или порчу наведет, или проклятье.
— Это верно, — сдержав улыбку, согласился я. — Ты молодец.
И почувствовал теплую, сдержанную волну. Дом одобрил мою реакцию. А может, ему просто понравились колокольчики?
— Вы ужинать будете? — спросил слуга.
— Я сыт, — отказался я. — Пообедал с артефакторами в Ремесленном квартале.
Игнат покачал головой, но ничего не сказал.
Я загнал мобиль в гараж и с сомнением посмотрел на узкую металлическую лесенку. Не выдержал, поднялся наверх и удивленно улыбнулся. В крошечной комнатке на втором этаже гаража сам собой появился удобный диван, на котором можно было вытянуться во весь рост. На диване лежала подушка, а на спинке висел теплый клетчатый плед.
Мало того!
Сюда же переехал столик с шахматной доской.
— Благодарю за заботу, — весело сказал я, обращаясь к низкому потолку.
Наклонился над шахматной доской, вспоминая — какое начало партии собирался разыграть.
— Ага! А мы — вот так!
И двинул королевского слона к краю доски.
— Игнат, разбуди меня за час до полуночи! — крикнул я слуге, который остался внизу.
— Куда же вы ночью собираетесь? — спросил Игнат.
— Пора познакомиться с нашими местными ведьмами, — весело ответил я.
Открыл окно, чтобы впустить в комнатку свежий вечерний воздух.
Слуга что-то пробормотал себе под нос, но спорить не стал. Я слышал, как он прикрыл ворота гаража и пошел в дом — под его ногами скрипел песок на садовой дорожке.
А я вытянулся на диване. Пахло зеленью, древесной корой и разогретым машинным маслом от замершего внизу мобиля. Я подумал, что он набегался за день и тоже устал. Улыбнулся своим мыслям, потом опустил голову на подушку, завернулся в клетчатый плед и мгновенно уснул.
Проснулся я внезапно, словно от толчка. Так и было — мой магический дар мягко толкнул меня
