Кровавая Мачеха (СИ) - Ольга Ружникова

Да и Катрин было не до того.

А уж после их смерти, когда и сам замок был заброшен…

Зато здесь Ирия с Октавианом точно вдвоем.

А многолетние южные цветы вырастут новые.

— Октавиан, что это было? — рассмеялась Ирия, любуясь живо выстрелившим в рост златолилейником с Кеми. Старается в преддверие грядущей зимы. Увы, цветов с него ждать лишь на третий год. Дожить бы им всем… — Ну, если вы, конечно, не планировали меня скомпрометировать?

Почему с ним «ты» больше уже не выходит. Будто Октавиан Мальзери вечно чем-то закрыт. Как в невидимых доспехах.

Только второго Клода Дарлена Ирии и не хватало!

— В глазах почтенной баронессы Керли? И даже она уже вряд ли способна так подумать.

— Тогда — что?

— Вы доверяете всем слугам, Ирия? — ровный голос, ровная улыбка, холодноватый взгляд. Но тех, кому Октавиан Мальзери станет тепло улыбаться, можно счесть по пальцам. Одной руки.

— Всем — невозможно.

— Это будет легко проверить. Весть, что я жив, может дойти до столицы и не из замка Тенмар. А вот что я виделся наедине с герцогиней Тенмар, и у нас, возможно, роман…

— Понимаю.

— Так что сейчас я вас компрометирую. В глазах слуг.

— Вас поцеловать, Октавиан? — уже откровенно фыркнула Ирия. — Для полноты картины? В щечку или в лоб?

Их сейчас как раз отлично видно издали — в полупустой оранжерее. Не затем ли Октавиан предложил именно ее? Не златолилейник же прикроет. Он, конечно, длинный, но тонкий.

И, если, конечно, вообразить, что Тенмар теперь наводнен чужими шпионами, как королевский дворец — подземными ходами. Всё же в прежние времена из замка Старого Дракона шпионы в столицу не докладывали, иначе за Ирией королевская стража прибыла бы в первый же месяц. А замок ремонтировали, но не перестраивали. И уж точно ни у кого не было возможности напрорывать тут подземных лазов втайне от хозяев замка.

— Нас вряд ли видят, — подтвердил ее размышления Октавиан Мальзери, — так что оставим шпионам возможность вдоволь пофантазировать. Я в любом случае не могу здесь задержаться. Мой отец — приближенный короля… очередного. Снова — приближенный. А я… я открыто носил траур по Элгэ Илладэн, считая ее мертвой. Так что отцу всё известно. Я был вне себя от горя и… непростительно неосторожен. Но был уверен, что Элгэ погибла, — тень впервые скользнула по безупречно-бесстрастному лицу. — А потом уже она считала, что погиб я.

А Виктор Вальданэ еще и безумно ревнив. До кучи к прочим приятным недостаткам.

— Князь Всеслав должен был меня убить — из мести за смерть княгини Ксении. Впрочем, даже не сомневаюсь, что Виктор Вальданэ закладывался и на гибель Диего. Вместо этого я жив и на свободе. Зато в плену остался Диего — мой брат, за которого я умру и убью. И я не могу раскрыть имя моего спасителя, не подставив под месть Всеслава уже его. А без посторонней помощи я сбежать не мог — это даже Виктору Вальданэ понятно. Соблазнительно объявить меня словеонским шпионом, не так ли?

Как он проберется мимо войск маршала Аллена, Ирия спрашивать не стала. Как пробрался в Тенмар, так и из Тенмара.

А еще ясно, что отговаривать его бесполезно. Октавиан не просит сейчас совета, а объявляет о своих намерениях.

Конечно, можно задержать силой… Еще додумайся «взять в заложники» Ирия.

Не многовато ли ты нахваталась даже не от Старого Дракона — от новоявленного родственничка Бертольда Ревинтера?

— У вас есть где скрыться, Октавиан?

— Да. Там, где ни моему отцу, ни Виктору Вальданэ в голову не придет меня искать. «Ход королевы Анны» известен не всем.

Да. Только тем, кого сейчас нет либо в столице, либо в живых.

Среди живых — в том числе, Всеславу, но вряд ли он вдруг станет по-дружески делиться такими тайнами с нынешним королем или с Валерианом Мальзери.

— Есть еще кое-что, Ирия, — вдруг понизил юный Мальзери голос. До предела, до шелестящего шепота. — Я бы унес эту тайну в могилу, где ей и место, но знаю не только я. — Теплые руки внезапно притянули Ирию к себе, губы коснулись уха. — Карла убил не я. Скорее всего.

Ощущение тепла исчезло, Октавиан резко отстранился.

— Почему вы решили сообщить это мне, а не моему мужу, Октавиан? — Ирия тоже умеет шипеть. И шелестеть. Хоть обниматься ей для этого и не нужно. Никто их сейчас не слышит, кроме златолилейника. И его собратьев по оранжерее. — Вы могли его дождаться. Или отправиться к Анри Тенмару прямо отсюда.

— Потому что в плену у Всеслава Словеонского я был вовсе не с Анри Тенмаром.

И не он обязан Октавиану удачным побегом — своим и сестры.

Тогда была ночь, сейчас — вечер. Но тьма за стенами замка — так же густа и непроглядна.

— Почему только теперь? — С Мальзери уж точно не стоит верить словам. И не только с Мальзери. Ирия слишком долго была знакома с Клодом Дарленом, чтобы излечиться от излишней доверчивости. Будем надеяться.

— Мы оба на свободе. Вас могли поймать, Ирия. А под пытками говорят все. Рано или поздно.

— Что значит «скорее всего»?

Ножевой удар был всего один.

— Это значит, что удар кинжалом нанес я, — Октавиан прямо и твердо смотрит в глаза. Как и раньше. Вот только голос — шипит змеей. И льет змеиную же отраву. — Но Карл уже был практически мертв. Отравленная игла. Он бы умер парой мгновений позже, и это было бы уже не скрыть. Его приступы всегда сопровождались пеной на губах. Но после ножевой раны даже князь Всеслав не стал проверять, был ли в пене на сей раз яд. А предварительно — приступ. И, с учетом того, что нам уже известно, только высшие силы решат, кого считать убийцей.

— Кто? — еле слышно выдохнула Ирия.

— Просто сложите два и два. И сами решите, должен ли знать кто-то еще. Я буду молчать и дальше. Всегда.

Теперь стало холоднее в разы. Ирия допускала такое и в прошлый раз. Но тогда деяния Всеслава казались бессмысленной жестокостью.

Октавиан не взял бы на себя вину Жанны или Полины. Особенно после смерти последней. Ему были дороги лишь Диего, Рунос и Кати. Причем, про Кати Ирия тогда еще толком не знала.

Рунос уже был тяжело ранен. Почти при смерти. И точно никого бы не успел убить. Даже иглой — хоть простой, хоть ядовитой.

Но Полина не встала бы под пулю ради Диего. Да и ради Руноса с Октавианом — тоже. Не говоря уже о принцессе