Кровавая Мачеха (СИ) - Ольга Ружникова

И кто сама Ирия, если всё же в самой глубине души до последнего надеялась, что Октавиан покрывает Диего? Потому как Диего — брат вовсе не Ирии, да?

«Узурпатор не должен занимать престол. Убийца законного короля должен умереть. Такова воля древних сил».

Будь они прокляты, древние силы с их непонятной логикой.

— Октавиан, вы не верите…

— Правда, в том, что мне плевать, — легкая усмешка скользит по чеканно-красивому лицу. Ирия видела не только графа Валериана Мальзери, но и других мидантийцев. Октавиан вдруг чем-то напомнил своего тезку — Мидантийского Барса. Если бы тот внезапно помолодел на двадцать пять лет. — Точнее, не плевать совсем и на всех, конечно. Но если выбор — мои близкие или гнев древних богов на каких-то незнакомых мне людей, пусть боги делают, что хотят. Своих я не сдам и на чужих не обменяю, — холоднее и злее усмехнулся он. Будто все предки Октавиана — патрикии чужой и коварной страны — вдруг тенями встали за его спиной. Включая еще живого отца. Только граф Валериан Мальзери не стал бы защищать даже своих. В отличие от теперешнего родственничка и союзника Бертольда Ревинтера. Вот тот за свою семью продаст и перетравит все чужие. И будет считать размен выгодным. — Полина была такой же. Но вот ваш муж… Он — совсем другой человек, Ирия. Анри Тенмар не пожертвует сотней чужих ради спасения одного своего. Даже если этот один ему дорог. Слишком много людей ищут правду, Ирия. Всем ли из них вы доверяете до конца?

Да. Когда думала, что рискует лишь собой.

И Анри.

И даже о них не сказала ничего. Только о поисках истинного короля.

Потому что Октавиан всё же ошибся в выборе собеседника. Ради спасения мира Ирия вполне способна разменять на ратной доске не только себя, но и мужа. Зная, что он это даже одобрит. Если выбора не останется.

Но вот как насчет Тенмара? Что случилось бы без них с целой провинцией? С ее народом?

А что способны устроить эти проклятые «древние силы»?

— Да. Но я вас услышала, Октавиан.

— Верю, что услышали правильно.

Да. Эйда. Иден. Роджер. Дядя Ив. Серж.

И баронесса Керли.

Ей одной из всех не известно, кто убил Эрика

Все ли они выберут Кати, если вопрос встанет «или-или»? Баронесса — вряд ли.

Придется незаметно найти ей другое занятие. И Сержу заодно. Причем так, чтобы не обидеть и не вызвать подозрений.

Дядя Ив против семьи не пойдет. Роджер слишком связан чувством вины, чтобы возражать Ирии или Эйде. Эйда никогда не предаст своих. Иден… Иден — единственная, кто сразу считал, что у нее теперь три сестры, а не две.

Потому что и Ирия, и Анри — взрослые. Жертвовать ради спасения мира детьми — нет уж, спасибо. Поищем другой путь. Нет прямого — обходную тропу найдем. Не впервой.

— Октавиан, кто дал… отравителю иглы? Вы или Полина?

— Я, — всё так же ровно и спокойно признал он. — Еще во дворце. Иногда защитников рядом может не оказаться — ни одного. Но Полина знала.

Потому сразу всё и поняла. И не посмела повесить вину на Октавиана. Ведь он знал правду.

— Хорошо, тогда… — Хоть и ничего хорошего. — Скажите, Октавиан, сколько ядовитых игл воткнулось в жирную тушу Карла?

— Одна. Иначе заметили бы все. А так только я, Полина… и принцесса Жанна. Рунос если и догадался, то будет молчать.

Это всё и объясняет. Принцесса знает. И Октавиан — слишком далеко, чтобы просьбой или угрозой держать ее молчание под контролем.

Не потому ли он и помог им тогда бежать? Слишком велико было искушение Жанны.

И всё меньше и меньше — чем дальше от князя Всеслава Кати. Тут как бы ни получить новых проблем самой — за то, что не сдала Катарину вовремя.

— Диего знает?

— Если принцесса с ним не поделилась — нет.

— Еще вопрос, Октавиан. Сколько всего игл вы во дворце подарили отравителю?

— Пять. Я не знал, сколько будет врагов. Ирия, если вы не пожелаете открыть все карты мужу, можете взамен пересказать ему мою просьбу. Я ведь мог пригласить вас сюда ради нее? У моего брата была невеста — Инес Маледо, нетитулованная дворянка. Отец не позволил ему жениться, он уже тогда точил зубы на Илладэн… и планировал Диего в жертву. Кроме того, Диего уже через два с половиной года ускользнул бы из его рук — после совершеннолетия. Моему отцу он не доверял ни на медяк. Инес тогда спряталась в монастыре у михаилитов и уже оттуда тайно отправилась в Ланцуа, чтобы родить ребенка. Там жила родня ее крестной… к сожалению, с тех пор у меня не было времени выяснить о них хоть что-то. Об этом не должен узнать мой отец: не знаю, что он сотворит. Даже считая, что у него не осталось других потомков. Скорее, сам женится снова. Также ни о чём не должен узнать Виктор Вальданэ — он может решить, что этот ребенок годится для шантажа моего отца. И уж точно не должен узнать князь Всеслав: я видел его и говорил с ним. Как и вы, Ирия. И понимаете, что в первую очередь он — политик. А в таких играх нет места жалости. Если я сверну себе шею раньше — разыщите Инес с ребенком. Вдруг они еще живы? Прощайте, Ирия. Если так решат Творец справедливый и милосердный… или иные боги, мы еще свидимся вновь.

3

Кати в последнее время увлеклась составлением осенних букетов и шитьем. Точнее, вышиванием. Возможно, чтобы все нужные иглы и травы были всегда под рукой.

И научилась выбирать платья и кресла. В нежно-голубом на фоне темного фиолета она выглядит удивительно юной, хрупкой и беззащитной. Леон был бы в восторге… через несколько лет.

Если бы выжил, конечно.

Считала, что Ирия прихватит с собой кого-то еще? Ей самой этот цвет напомнит разве что о Полине. А простить мачеху Ирия смогла только мертвую. С живой бы еще поквиталась. Не за себя, так за сестренок.

— Кати, когда ты собиралась рассказать мне про иглы? — мягко поинтересовалась безжалостная старшая сводная сестра. Прямо с порога.

Кати удивительно спокойно отложила недовышитого серебряного единорога. Кажется, гербового зверя семьи Мальзери еще в Мидантии. Когда еще они звались совсем иначе.

Катарина — удивительно хладнокровна. А чего удивляться? Она выжила при рехнувшемся дворе Карла Безумца. А еще