Король-поэт - Илана С. Мьер

— Я не хочу портить свою честь, — сказал он. — Я не был трезв несколько раз. Наверное, был пьян, когда встретил жену. Ты знаешь, что вышло.

— Ты не виноват, — сказал Мансур. — Я не понял бы, что она пиранья, даже трезвым, тем более пьяным, — он поднял кубок вина. — За то, чтобы съели заживо нас… красивые женщины!

Элдакар невольно рассмеялся. Они оба выпили.

— Не верится, что ты умер бы за меня, идиот, — сказал король.

Мансур усмехнулся.

— Это делают братья, — он похлопал Намир по плечу. — А ты, — сказал он. — Получишь землю, которую тебе обещали. Можешь даже оставить службу. Это заслужено.

Он звучал весело, и Намир было странно, что он думал, что она оставит службу. Хотя он желал добра.

— Спасибо, милорд, — сказала она.

— О, ладно тебе, — сказал Мансур. — Хватит, Намир. Выпей. Ты слишком напряжена.

— Мансур прав, — сказал Элдакар. — Ты служила нам больше всех, Намир. Когда сражения завершатся, получишь все, о чем попросишь.

К счастью, они сменили тему на грядущие сражения. Алейра говорила о том, что видела на звездах. О волне разрушения со стороны гор. Мансур серьезно слушал. После ее слов какое-то время было тихо.

Мансур смотрел на Алейру Сюзен с восторгом. Ее светлые волосы ниспадали вокруг плеч. В тенях палатки ее скулы казались острее, золотые цепочки сверкали. И ее странные глаза приковывали внимание любого.

Для Намир маг стала знакомым присутствием в лагере. После ее походов на вышку каждую ночь маг просила помощи Намир, словно от увиденного на небесах было сложно стоять на ногах.

Намир предлагала выпить из фляги, ждала, пока маг придет в себя. Они стояли в тишине, дышали зимним воздухом. Как-то раз Алейра сказала с тенью улыбки:

— Они тебя не заслуживают. Это ужасная семья.

Намир сказала с долей дискомфорта:

— Сыновья — не отец.

— Нет, — согласилась Алейра. — Но то, что сделал отец… его сделка… мешает мне читать звезды. Словно даже небеса плачут от этого.

— О чем ты? — спросила Намир, хотя не знала, хотела ли слышать. — Что за сделка?

— Все, что он построил, он купил душами города, — сказала Алейра. — Души все еще под землей, ни живые, ни мертвые, — она посмотрела на Намир. — Мужчины, которых ты так ценишь… не знаю, обретут ли они покой. С таким на их плечах. Это не их вина. Это был отец. Но небеса это не тревожит.

— Если они падут, паду и я, — парировала Намир с пылом, удивившим даже ее. Она пошла по холму, не дожидаясь ответа. Но следующей ночью снова была с магом на холме, снова принесла флягу. Они не говорили об этом. Они обсуждали жизнь Алейры в крепости Танцующих с огнем, изучения, что вели к магии. Эти темы не затрагивали то, что причиняло боль и путало.

Намир забыла со временем свое впечатление от Алейры Сюзен, но вспомнила, увидев, как Мансур смотрел на нее.

Он спросил у Алейры:

— Я слышал, что вы жили среди Танцующих в огнем. Как это было?

Маг тут же опустила взгляд. Потом улыбнулась.

— Я от них научилась не ненавидеть всех мужчин, — сказала она. — Только многих.

— Это звучит как вызов, — принц улыбнулся. Маг улыбалась, но не ответила.

Алейра повернулась к Элдакару и резко сменила тон.

— Вы должны знать, мой король, — сказала она. — Убийство было подарком.

— Она тебе сказала?

— И не нужно. Я говорила раньше — она за ваши интересы.

Элдакар молчал. Намир увидела, как он стиснул зубы. Он посмотрел на нее, словно ощутил ее взгляд, и сказал:

— Намир, поможешь мне с травами?

Она тут же встала. Он взял ее за руку, и она поняла. Она ощутила благодарность к Мансуру за то, что он посла ее к этому королю, который каждым жестом — даже без слов — давал понять, что она была важна.

* * *

Позже она и Мансур пожелали королю спокойной ночи и ушли под свет луны.

— Я хочу поговорить с тобой, — шепнул он ей. Она пошла за ним в его палатку. Она стала только понимать… война с Восточной провинцией кончилась. Ночи над картами, наблюдения за Элдакаром с беспомощным ощущением… кончились. Пока что.

У палатки Мансур сказал:

— Я хотел отблагодарить тебя, — он был румяным от вина, глаза выглядели больше, чем обычно. — Я не хотел говорить при Элдакаре, я беспокоюсь за него. Рана и все, что он потерял… не знаю, что я делал бы, если бы ты не приглядывала за ним. Это не забудется.

— Я узнала его… когда ты был болен, — сказала Намир. Она не дала себе думать о том времени. — Я понимаю, почему ты любишь его.

— Да, — сказал он. — Я хочу только знать, как защитить его.

Намир опустила взгляд.

— Думаю, уже поздно.

— Сердце можно исцелить. Женщины часто разбивали мое, но я тут, — он улыбнулся. Он прошел к своей кровати, поманил ее сесть рядом. — Как ты? — он придвинулся ближе. Хоть она не видела его с лета, она знала его запах. Она не могла его описать, но это был его запах, и от этого волоски на ее шее вставали дыбом. — Я беспокоился и о тебе, — сказал он.

Она смотрела на него.

— Обо мне?

— Ты заботишься обо всех, кроме себя.

Она все смотрела на него.

— Ты пьян, — сказала она.

Он обдумал это.

— Возможно, — сказал он. — Рад тебя видеть, — он стал гладить ее поясницу.

Она напряглась. Сотня мыслей пролетела в голове. Она не могла их отогнать.

Он еще ее так не трогал.

Она убрала его ладонь на свое колено. Это было все еще странно. Он всегда относился к ней как к товарищу по оружию. Не как к женщине. Что изменилось? Она разглядывала его лицо.

— Ты думал, что умрешь, — сказала она.

Он кивнул. Прижал другую ладонь к ее щеке.

— Да, — сказал он. — И когда я увидел тебя, я понял… что я дома.

Следующие мгновения всегда будут странными для нее. Она отпустила его руку, чтобы он смог гладить ее, и его рот оказался с ее, и она не знала, что делать — она так еще ни с кем не делала — но сдалась. Она хотела этого дольше, чем помнила… но неужели это случилось? А потом он уложил ее на свою постель, и она не успела осознать, а он уже был обнаженным. Это останется в ее памяти, покажется странным. Это произошло так быстро. Она не успела понять, что происходило, что она чувствовала. Его спешка все подгоняла.

Она помогла ему раздеть ее, и он немного