Король-поэт - Илана С. Мьер

Те, кто укрылся, лежали на скамьях, смотрели на мрамор или глаза богов.

Таверны хотели не закрываться всю ночь для праздника, но тут же закрылись, открывали лишь тем, кто искал убежища — часто это были люди из замка. Никто не мог оставаться в замке этой ночью, а то и дальше. Те, кто не видел произошедшее с Элиссаном Диаром, видели ужас после этого. Знания будто передавались без слов. Словно они сами все видели. И не могли забыть.

Оставшиеся на улицах оказывались в процессии, которая выглядела все хуже по краям, пока шла от замка по улицам к вратам. Они вскоре затерялись в ночи, но жители Тамриллина оставались в домах, храмах и тавернах, не спали и ждали рассвета.

Следующим утром люди Тамриллина узнали, что снег с прошлого дня стал как стекло на брусчатке. Что крыши и подоконники были в сосульках. Иней стал спиралями на окнах.

Утром все узнали, кто пропал. Пропал навсегда. Тех, кто ушел с Белой королевой, больше не видели.

* * *

После полуночи замок затих, Рианна повела их в комнату под землей. Но когда они добрались до двери, она поняла, что не могла войти, будто что-то держало ее на месте.

— Рианна, — Лин Амаристот поравнялась с ней.

Рианна повернулась к ней. Вдруг все было в тумане. Она так долго ждала побега, но почему все так ощущалось?

— Я не могу, — сказала она. — Это моя вина.

— Нет, — холодно сказала Лин. — Моя, — она прошла к койке, где лежал Марлен Хамбрелэй. Его сапоги свисали с края. Он был высоким.

Рианна не могла смотреть. Она вспомнила его слова, что могла вынести все. Он сказал это, чтобы придать ей сил, она знала, но он верил в это. И ошибся. Она не могла вынести, что он был тут, пока она ела, спала и танцевала сверху. Что он умер один в темноте.

— Нужно похоронить его, — сказала она.

— Нужно что-то сделать, — сказала Лин. Она опустилась у кровати и склонила голову. — Это должно было произойти… он ушел… не так давно.

Рианна не могла смотреть на мужчину на койке. Не хотела видеть его лица. И без того многое не давало ей спать и спокойно жить. Но она знала, что должна была присутствовать тут, она не была трусливой. Она смотрела краем глаза.

Лин Амаристот коснулась губами его лба. Встала. Рианна смотрела с порога, а Лин сняла черный плащ с себя и укрыла им тело. Она подняла руки и тихо запела.

Рианна дрожала. Она хотела спросить, зачем было накрывать его и петь, но не могла говорить. Рукава Лин съехали, стало видно руки с золотыми венами.

Сим Олейр робко прошел мимо Рианны встал рядом с койкой. Рианна забыла о нем. Золотой свет от Лин озарил его черты, он смотрел на нее.

Лин опустила руки и утихла, и Сим сказал:

— Ни песен, ни любви, ни жизни.

Придворная поэтесса опустила ладонь на его плечо.

— Так кажется, — она посмотрела на Рианну. Ее глаза казались темнее, как пещеры с искрой жизни в них. — В пути со мной кое-что произошло, — сказала она. — Я еще не уверена, что. Но я знаю, что ощущаю… некую связь… с мертвыми. Думаю, я могу остановить гниение тела. Пока мы не упокоим его, похоронив. Мы вернемся за ним, Рианна. Когда это кончится.

Рианна подняла упрямо голову. Она злилась.

— Если сможем.

Лин развела руками, и этот жест казался Рианне восточным и уклончивым.

— Да.

Напоминание о Кахиши еще сильнее разозлило Рианну. Но она знала, что это было. Защита, чтобы не сломаться. Она злилась из-за того, что Придворная поэтесса не могла оживлять мертвых, хоть у нее и было много чар.

Рианна молчала, взяла Сима за руку, чтобы он пошел.

Они вышли из комнаты. Какое-то время они тихо шли по коридору, который вел к лестнице.

За ночи в замке Рианна еще не видела его таким тихим. Снаружи не было криков птиц, не было ветра за окнами.

Они приблизились к лестнице, Сим заговорил. Его голос стал скулением:

— Ты обещала варенье из ежевики.

Лин посмотрела на Рианну, приподняв бровь. Рианна пожала плечами.

— Так и было.

— Тогда идемте.

* * *

Кухня была темной и холодной, огонь в камине не горел. Рианна стала разводить его, Лин зажигала свечи. Вскоре огонь загорелся, и женщины грели руки. Они не говорили. Волосы Рианны были как штора между ней и Придворной поэтессой. Она ощущала себя далеко от всего, погрузилась в меланхолию и не хотела говорить.

— Варенье, — попросил Сим.

— Точно, — Рианна отвернулась от огня и стала открывать шкафы. Она нашла банки варенья на одной полке, печенье на другой. Она принесла это и тарелки на стол.

Сим с радостным воплем схватил печенье, стал открывать банки варенья и нюхать, чтобы отыскать ежевику. Женщины сели напротив друг друга за стол и смотрели какое-то время. Огонь шипел, как гадюка. Свет плясал на полу и лице Лин. Рианна отвела взгляд на окно. Там была только тьма и точки отражающихся свечей, иней покрывал стекло.

— Тебе нужно поесть, — сказала Лин.

Рианна пожала плечами.

— Возможно.

— Ты злишься на меня, — Рианна открыла рот, но Лин подняла руку. — Ты имеешь право. Я послала его в опасность. И ты. Не представляю, что ты пережила.

Рианна не могла это терпеть. Она боялась, что заплачет.

— Я сделала выбор, — резко сказала она. — Не из-за тебя. Я хотела… — она замолчала. Чего она хотела? Она подумала о лете, об осени… о другом времени. Расчесывать волосы принцессы, видеть красно-желтые деревья из окна. Она представляла, как разберется с опасным королем с доступом к магии. Добьется чего-то сама. — Я думала, что пригожусь.

— И ты пригодилась, — сказала Лин. — Нашла Сима. Такого.

Юноша — он напоминал ребенка сейчас — был с вареньем на лице. Он смотрел на печенье, словно это был центр его мира. Он выглядел счастливо.

Рианна сказала:

— Ты знаешь, что с ним сделали?

Лин отвела взгляд.

— Я ощущаю. Жестокие чары. Я знала того, в ком Ифрит был последним. Он принял бремя на себя. То, что сделал с этим мальчиком Элиссан… это немыслимо.

— Я думала, это пропадет, когда Элиссан умрет.

— Но не пропало. И я не могу снять чары. Я не знаю, кто может. Мужчина, который когда-то хранил Ифрита… мертв. И мы потеряли Валанира, — Лин посмотрела на Рианну, помрачнела. — Больше не к кому обратиться. Мне придется разбираться самой. И виновата буду